Нас есчо ждут? Мы приперлися!
Глава 4. Неужели картина четвертая? Встречательная?
(закрыли рты ладошками и упАлзли пацтол)
Точно - Встречательная!!!
- Ники???
Ответом на этот призыв стал ужасный грохот, сопровождавшийся вскриком, взмахом конечностей и последующим крепким словцом в адрес валяющихся на столе острых предметов. Кто кричал громче, и что так испугало каждую из присутствующих в кабинете, сказать могла бы, наверное, только та самая огромная бабочка-моль, которая так и осталась сидеть на плафоне, не шелохнувшись, и видела все происходящее сверху, посмеиваясь, наверное, над странными перемещениями этих двуногих бескрылых насекомых…
Ждать встречи было еще довольно-таки долго, но Жданова уже вряд ли сейчас могла бы усидеть на месте, чувствуя, как холодок начинает разрастаться в животе и медленно проползать в каждую клеточку организма. Кира чувствовала, как вспотели ладони, она слишком сильно волновалась, и потому вот уже минут десять уговаривала себя покинуть свой рабочий кабинет в Зималетто и отправиться на долгожданную встречу. Снова окинула страдальческим взглядом выключенный компьютер, встала из кресла и направилась к вешалке, на ходу застегивая пуговицы жакета. Что-то тормозило, какое-то странное чувство незавершенности, ощущение, будто она что-то не доделала, не закончила, не дочитала… Кира развернулась на каблуках и, бросив сумку на диван, вернулась на своё место, включила адскую машину под названием «компьютер» и с каким-то диким нетерпением принялась ожидать ужасно долгой его загрузки. Когда на мониторе появилась забавная мордашка странного зеленого существа, присланная как-то виртуальным другом для поднятия настроения, Кира увидела на экране летучую мышь, которая призывно замахала крылышками, возвещая хозяйке о наличии электронного письма. Кира щелкнула пальцами и улыбнулась:
- Я знала! ЗНАЛА!
Кирочка! Родная моя! Единственная и ненаглядная МОЯ женщина!
Ты холодна и неприступна! И делаешь вид, что мы не знакомы… Наверное, я заслужил это… Да, сам виноват… Виноват во всем сам. Каюсь! Очень сильно раскаиваюсь! Кир, любимая моя! На все готов! Слышишь?! На любое наказание из твоих рук! Давай я завтра пришлю тебе дюжину… нет, лучше две дюжины тарелок, и ты разобьешь их о мою дурную башку?! ВСЕ, что угодно, только бы не видеть твое равнодушие во взгляде! Это невыносимо, смотреть на твое убийственное безразличие! Каждый раз, натыкаясь на него – умираю… Я медленно схожу с ума… И каждую ночь вижу твою улыбку и чувствую твое дыхание, и утром лечу к твоим окнам с маленьким огоньком надежды… На что?! Прошу тебя, умоляю, солнце мое ясное, выслушай меня! Дай мне один-единственный шанс все тебе объяснить. И если после этого ты по-прежнему не захочешь меня видеть, тебе будет противен мой вид… (Господи! Как же это невозможно трудно!!!)… то я… обещаю тебя больше не беспокоить… От самой мысли такой как-то мертвецки холодно… И все же я надеюсь… Потому что люблю! Потому что ты – моя жизнь! Мое дыхание – тоже ты! Прошу тебя, Кирочка!!! Пожалуйста… один разговор…
Коля З.
Не то, чтобы она была зла, скорее немного раздосадована тем, что послание пришло не от Ники. Кира до сих пор не была уверена в том, что встреча состоится! Но ЭТО должно было произойти сегодня, иначе… иначе… да она просто не выдержит другого переноса этой долгожданной встречи, этого судьбоносного (не побоимся этого слова) момента!
Уже в машине Кира врубила музыку на всю громкость и подпевала Меладзе, поющему странную песню про какие-то ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ…
- У-у-у…параллельные-е-е… е-э-э-э…. параллельные-е-е… ну ка-ак вы доста-али ме-э-э-ня!
Что за странные "параллельные" и о чем сие музыкальное творение, Жданова не задумывалась, выстраивая в мозгу свои собственные картинки этих самых ПАРАЛЛЕЛЕЙ. Мельком взглянула в зеркало заднего вида и улыбнулась - следом ехала серебристая машина. Не было никаких сомнений в личности сидящего за рулем. Кире отчего-то вспомнилась своя первая реакция на этот финт господина махинатора, вруна и обманщика в то первое утро после совета, когда, собравшись ни свет, ни заря в магазин, она узрела на улице его авто недалеко от своей парадной. Тогда было острое желание побить стекла машины… на другой день - отметелить самого владельца… на третий, вдруг пришло осознание того, что только полное игнорирование ситуации ударит посильнее всех предыдущих идей с разгромами и побоями.
Она снова кинула взгляд в зеркало заднего вида и поймала себя на мысли, что ей приятно, все же чертовски приятно чувствовать «спиной» этот серебристый автомобиль.
Мысли перескакивали с одной на другую, не позволяя ни на секунду расслабиться. И знала куда едет… и была почти на сто процентов уверена в том, кто её там будет ждать, но все равно ужасно нервничала, дергалась, чувствуя противную дрожь, бегающую по позвоночнику. Все же пришлось выпить пару таблеток валерьянки, глубоко вздохнуть и решиться, наконец, покинуть уютный салон своего авто. Кира была во всеоружии. Вот только… Что говорить, как себя вести - она не представляла, но в любом случае встретить лицом к лицу ту, с которой стала не разлей вода в виртуале, она была должна. Другого - не дано!
- Братик, салют! - отрапортовала Кира, влетая в кабинет к Александру.
- Кирюша, а ты какими судьбами в рабочую страду Зималетто?
Воропаев заключил сестру в объятия и, расцеловав, внимательно посмотрел на неё.
- Так, сестренка, что случилось? Этот мерзкий слизняк снова тебя обидел?
- Кто? - удивленно посмотрев на брата, спросила Кира.
- Ну, кто еще может одним махом свести с ума всех вокруг, вляпаться в кучу дерьма и при этом выглядеть ангелочком с розовыми крылышками? Муженек твой, конечно!!!
- А почему с розовыми? - улыбаясь этой веселой тираде брата, спросила Кира.
- Ну, какие сопли, такие и крылья… - пространно ответил Воропаев и вопросительно посмотрел на сестру. Та уселась в кресло, крутнулась вокруг себя и произнесла:
- Сашка, да все у нас нормально! С чего ты взял, будто бы есть проблемы? Мы как никогда с Андреем понимаем друг друга!
- Что я слышу? Зацвела зимняя вишня в саду?! Проросла любовь-морковь? Сдох фазыловский ишак??? Как никогда понимаете друг друга?! Сестренка, я в шоке! Неужели все так плохо, и ты навсегда останешься Ждановой?
- Сашка, ты хоть иногда можешь быть серьезным?
- Когда дело касается твоего благоверного - нет!
- Давай оставим Андрея в покое, хорошо?
- Все-все… - поднимая руки и всем своим видом показывая, что он сдается на милость победительницы, произнес Сашка, - лучше уж похвали и расцелуй своего брата!
- За что?
- Вот тебе что, обязательно повод нужен? Хотя и повод есть. Я выполнил твою просьбу! Или ты уже все забыла? Кто просил ликвидировать… ну, не в прямом, конечно, смысле, нового финансового твоего мужа? Сказано-сделано!!! - Сашка с безумно довольной физиономией расхаживал по кабинету, продолжая вещать о проделанной работе, - мало того, что я избавил тебя от соперницы, так я к собственной радости приобрел отличного финансиста и, надеюсь, в скором времени заполучить не менее изумительную жену, - довольно потирая руки, произнес Сашка.
- Ну, во–первых, повода действительно не надо, - и Кира, подойдя к брату, расцеловала того в обе щеки и обняла. - Во-вторых, спасибо тебе, конечно, за выполненную просьбу, но скажу тебе, она слишком долго была в процессе исполнения, и как раз к самому неподходящему моменту ты её выполнил. И, в-третьих, ты всерьез надеешься на Катьку Пушкареву в качестве супруги?
- А что тебя удивляет?
- Что-то мне подсказывает, что этим твоим планам не суждено будет осуществиться… - с сомнением, покачав головой, произнесла Кира.
- Почему это? - удивленный тирадой сестры, спросил Александр.
- Потому что я просто это знаю! И все тут!
- Так ты в курсе, кто этот её таинственный ухажер? И вообще, откуда ты все это знаешь?
- Оттуда, братик, оттуда! - вставая из кресла, загадочно произнесла Кира и направилась к двери.
- Только не говори мне, что вы с ней подруги!
- Нет, Сашка, мы даже БОЛЬШЕ, чем просто подруги… она - моё второе Я…
Оставив ошарашенного Сашку смотреть себе вслед, Кира направилась к кабинету «своего второго Я». Открыла дверь, кивнув секретарше, и со словами «Ники?» замерла на месте, поднимая взгляд от голых пяток и до пораженного лица девушки по имени «Ники».
Разве что уборщицы не слышали воплей и ужасного грохота, раздавшегося внезапно из кабинета нового вице-президента компании, да и то, только потому, что просто не присутствовали на рабочем месте в этот час. Картина, представшая пред светлые очи Киры Ждановой, была неожиданной. Катерина от удивления открыла рот, собираясь что-то сказать, но неудачно переступила с ноги на ногу, задела что-то острое и, вскрикнув, начала терять равновесие. Бабочка-моль так и осталась сидеть на плафоне, а вот наша новоиспеченная вице-президент и по совместительству виртуальный друг слетела вниз со своего импровизированного постамента. Каким образом она не переломала себе руки-ноги и не расколошматила стеклянный стол было известно только этой проклятущей моли, но удар был знатным… как и крики, сопровождающие последний.
Для Киры - Грини все происходило как в замедленной съемке - широко распахивающиеся ей навстречу карие глаза… медленное, даже немного плавное покачивание из стороны в сторону, взмах рук… неловкое соскальзывание со стола… и вот уже Катя - Ники исчезла из поля зрения Ждановой. Будто бы по сигналу некого факира она заорала, вторя крикам Кати, которая валялась где-то там, то ли под столом, то ли около стула…
Когда же в кабинет влетел Воропаев, то не обнаружил ровным счетом никого из только что орущих и гремящих мебелью женщин. Разве что тихие всхлипы и шепот заставили Сашу обойти стол и уставиться на картину маслом в виде обнимающихся и рыдающих дам… Его дам…
- Девушки… Что с вами?
А девушкам было, мягко говоря, до фонаря, потому как обе что-то бормотали друг другу, попеременно всхлипывая, потирая ушибленные части организмов. Почему организмов? Потому как, когда Кира, сломя голову, понеслась на выручку рухнувшей подруге, то бедром зацепилась за острый угол выпирающей тумбы, а ногой, за отлетевший при падении Катерины, стул с не менее противными пластиковыми краями. Вот они теперь и потирали ушибленные места, не забывая всхлипывать и почему-то смеяться.
- Кать… Ники, ты как?
- Гринь… Гри-инька… я до последнего сомневалась… Я никак… и плевать мне на синяки… ай!!! - вскрикнула подруга, когда попыталась встать. Конечно же, помог и Сашка, подняв и усадив их обеих на диван и внимательно рассматривая порванные чулки одной и разодранный карман на брюках другой.
- Так, девочки, а теперь вразумительно мне объясните, что тут произошло? - попытался выяснить ситуацию Воропаев, приняв свою излюбленную позу «Мне все должны!» (не хватило разве что трубки и благородных усов… но и без всего этого Александр Юрич был хорош!).
- Саш, я должна срочно отвезти Ники… Катю в больницу.
- Я не поеду ни в какую больницу, Гринька… Кира… Юрьна… Кира…Тьфу, не поеду…. - уже совсем жалобно пропищала Пушкарева.
- Поедешь! - упорствовала Жданова.
- Девочки, может мне самому вас… обеих… в больницу?
- Нет! - заорали обе в один голос.
- И что за имена у вас такие? Что за шифровки?
- Сашка…
- Алекс…
Переглянулись и рассмеялись - счастливо, открыто, заинтриговав Воропаева еще сильней.
- Мы сами, да, Ник?
- Сами… Саш… Александр Юрич, вы меня сегодня…
Договорить она не смогла, потому что Кира схватила её за руку и потянула с дивана, перебивая:
- Если этот сатрап тебя не отпустит, я буду с ним бороться… понял, Сашка?
- Понял, Сашка? - веселясь от души, повторила Катька.
- Понял, дамы… хотя ни черта я не понял!
- Все братик, мы уехали… любим тебя и целуем…. нежно-нежно, да Ник?
- Да!
Одна прихрамывая на правую ногу, другая на обе, и потирая ушибленные бока, подошли и смачно чмокнули Воропаева в обе щеки, подхватили свои сумки и были таковы, медленно и со всхлипами, но безумно довольные и светящиеся. ОБЕ!
- Дурдом… ДУР-ДОМ! - упав в кресло, произнес Воропаев и добавил: - Кажется, обеих пора лечить, причем есть стойкое ощущение, что психоаналитик тут уже бессилен.
Можно до бесконечности ходить по замкнувшемуся кругу отношений уже бывших виртуальных друзей, и рассказывать и пересказывать все их бесконечные разговоры… но это скучно и совершенно не интересно ни нам, ни читателям. То, что женщины (по мнению мужчин) ужасные сплетницы, знают, наверное, все представители сильного пола, но в нашем случае разговоры двух давних подруг были отнюдь не похожи на сплетни даже отдаленно, скорее на расставление всех законных точек над всеми буквами эти точки имеющие. Конечно же, было много разговоров, которые начинались то с междометий, то с глубокомысленного молчания и подготовки к фразе… но они болтали… болтали… болтали… Сначала перебивая друг друга, потом все больше прислушиваясь к словам и собственным ощущениям.
В больницу Катя отказалась ехать наотрез, заявляя, что в её биографии были и более серьезные травмы, так что ушибленные колени и синяки по всему телу она как-нибудь залечит и сама. А вот домой? Мысль об этом давно билась в её мозгу - иногда ей даже снилось, как она сидит со своим другом в её квартире, на кухне или в комнате и болтает обо всем на свете. Правда, в тех снах Гриня была совсем не похожа на того, кто сейчас сидел слева от неё в авто и усердно рулил к её дому.
Уже в квартире Катя вдруг растерялась - холодильник пуст, за исключением разве что пары пачек каких-то полуфабрикатов и скелета мышки, вещи разбросаны, чашка после утреннего кофе не вымыта… Но это оказалось такой мелочью…
- Ник… Кать, ты тоже терпеть не можешь с утра мыть посуду? Я это просто ненавижу!!!
И фраза простенькая вроде бы, а дурные мысли враз улетучились.
- Чертовщина какая-то…да, Гринь? Черт… - прошептала Пушкарева и услышала голос подруги.
- Что, не можешь решить, как меня называть? Не одна ты такая… Сама не знаю… все это так странно и неожиданно, правда?
- А тьфу на это все! Как пойдет, так и пойдет, да? – всё еще немного удивляясь прозорливости Киры, но уже с изрядной долей своего любимого пофигизма, сказала Катя и добавила: - Вот только у меня в холодильнике… кхм… скелет…
- Какой? - ошеломленно спросила Кира и присела от неожиданности на стул.
- Мышиный! Есть пачка блинов и вареников с картошкой и грибами, но ты…
- Буду! Ставь воду! А у меня есть тоже кое-что с собой…
Жданова вытащила из сумочки красивую бутылку какого-то напитка.
- Что это? - спросила Катерина и со знанием дела взялась разглядывать надписи.
- Ёёёёё…это же настоящий Арманьяк! Гринька, это же сумасшедшие деньги! - прошептала она.
- Да плюнь на это! Ники, мы с тобой столько раз виртуально дринькали! Ну, имею я право купить в честь ТАКОГО случая достойный напиток? Могу себе позволить. Пила уже?
-Неа… Но скажу тебе - закусывать сей божественный напиток варениками – это просто извращение!!!
- Зато мы будем первыми в этом вопросе!!! Не заморачивайся! Лимон, надеюсь, в наличии имеется?
- Абжаааешь! Лимон есть завсегда! - весело отрапортовала Катерина и показала блюдце с нарезанными ароматно пахнущими дольками. – А сегодня нам вообще везет! У нас есть еще и яблоки!
- Отлично! Тогда, за знакомство? Нет… нелепо… за встречу… - начала придумывать Жданова, подняв глаза к потолку.
- А давай-ка выпьем за то, что мы не убились, падая, а?
Переглянулись и прыснули со смеху - сейчас падение показалось им таким нелепо смешным, что ничего кроме хохота не вызывало. Даже про синяки было благополучно забыто.
А потом были разговоры, перечитывания писем, хохот, воспоминания и ещё столько всего прочего… Они усердно восполняли дефицит общения, не думая ни о чем! Звонки мобильного и домашнего телефонов раздались одновременно. Катя брать трубку стационарного не спешила, памятуя о том, что автоответчику тоже время от времени нужно поработать, а вот Кира, увидев звонившего, коротко взглянула на Катерину и нажала на кнопку.
- Привет, Андрей.
Катя встала и собралась покинуть комнату, взяв для виду грязную посуду, чтобы отнести её в раковину, на что Кира схватила девушку за руку и усадила обратно.
- Со мной все нормально. Просто некоторые обстоятельства не позволили мне вернуться на работу, - в течение некоторого времени Жданова молчала, а после произнесла, - да, немного… встретила свою близкую подругу и не могла не отметить это дело. Сам понимаешь… Ты? Нет, Жданов, ты её скорее всего не знаешь… Познакомить? Как бы не так!!! Чтобы ты разбил ей сердце? Дудки, Жданов! – Кира с улыбочкой выслушивала ответные реплики мужа, поглядывая на Катерину, которая явно ощущала себя не в своей тарелке. – Ну, если ты столь сильно горишь желанием познакомиться, тогда как-нибудь, если ты, конечно, не передумаешь… До завтра…
Кира видела, что Катя расширила от ужаса глаза и энергично замотала головой, жестами показывая, что ни на какую встречу, она не пойдет, чем очень рассмешила Жданову. Разговор был окончен, а подруга, кажется, не собиралась, как ни в чем не бывало продолжать их разговоры, ожидая чего-то от Кати-Ники. А последней разговор был неприятен. Как бы она не пыталась скрыть это, но ревность бурлила в крови и отравляла ее душу ядом. Кира отлично видела реакцию на разговор и, отключив телефон, поняла, что ждет ответной реакции на звонок, от подруги. Катя выпрямилась, глубоко вздохнула и, разведя руки в сторону, произнесла:
- Ты все знаешь сама… я всё это тебе уже писала… До сих пор больно вот здесь… - она приложила руку к сердцу и продолжила, видя, что Гриня не собирается отвечать на её заявление, - я люблю его и пока ничего не могу с этим поделать! НИЧЕГО…
Катя обреченно склонила голову и вздохнула. Предаваться горестным думам не одной ни другой долго не пришлось, потому что знакомый голос, раздавшийся с прикроватной тумбы, привлек к себе всё их внимание. Обе одновременно поднялись и шаг в шаг подошли к аппарату, не отрывая взглядов от говорящей голосом знакомой личности базы стационарного телефона.
- Катька, ну, сколько можно меня мурыжить? Ты хочешь, чтобы я тебе всю кассету наговорил? Я готов! Ты же знаешь, что я не могу с тобой ругаться! И вообще, Пушкарева, мне плохо… Где твое сострадание к бедному влюбленному? Пойми ты меня, что не думал я о той ситуации, которая сейчас нарисовалась с Зималетто! Да, акционер я, да не сказал тебе, но только потому, что ты бы меня засмеяла… Вот вижу, как прослушиваешь мои слова и ржешь, как… кхм… молчу я, молчу, Пушкарева. Все это только из-за Киры было, понимаешь? Случайно два с лишним года назад я увидел её на показе… Узнал кто она… ну и… короче сама знаешь как там дальше бывает. А когда узнал о том, что в ЕЁ компании проблемы уже не мог не помочь. Спрашиваешь, почему не подошел к ней? Да ты бы первая меня обсмеяла и сказала бы, чтобы я думать забыл и выкинул все это из головы. А я уже не мог и не хотел выкидывать. Так и стал акционером и инвестором. Ну, что скрывать - было мне это выгодно, было, но и Зималетто поднялось здорово. А надежда моя на встречу тлела, как угольки до последнего… а потом она замуж вышла за твоего… Жданова… - все смолкло… лишь какое-то потрескивание раздалось из динамика, но спустя несколько минут голос возобновился, - но даже тогда я не мог тебе ничего сказать, а уж Кире…моей Кирочке и подавно. А потом твоя проблема с работой… да не думал я о том, чтобы тебя засланцем сделать… прости уж за слово, но все это именно так и получилось… Ну ты же не могла устроиться никуда!!! Не могла? А Зималетто как раз лишилось финансового… Твои способности там были просто необходимы! Скажешь, нет? - снова молчание. Кассета подходила к концу, а Зорькин лишь многозначительно сопел в трубку. Девушкам сперва показалось, что он уснул прямо там у своего телефона с трубкой у уха, но не тут то было. Голос, совершенно не похожий на голос спящего человека возопил на всю комнату: - Ну, ты понимаешь, что я ЛЮБЛЮ её, или нет? Можешь ты мне простить всю эту хрень, хотя бы поэтому, а? Пушкарева? Сама же была на этих пирогах, сама же влипла так же, как и я!!! Ну, почему ты даже не хочешь меня выс…
В этот момент кассета закончилась, и телефон принялся противно пикать, возвещая о разрыве соединения с абонентом. Кира и Катя даже охнули от неожиданности, и Пушкарева нетерпеливо принялась шарить в ящике тумбочки, чтобы найти другую, чистую кассету и продолжить слушать занимательное повествование господина подставщика всех времен и народов. Но по закону подлости она никак не могла разыскать ни единой чистой «сборщицы» извинений и признаний друга Зорькина.
- Черт побери! Закон подлости. Ну, звони, Зорькин, звониииии…. - просила Катя и внимательно смотрела на телефон.
- Ник… скажи… ты… ему… веришь? - тихо спросила Кира и присела на краешек дивана. Катя обернулась к подруге, подошла к ней и присела рядом. Так они и просидели молча минут пять, пока телефон не ожил снова, но автоответчик не сработал и звонок просто-напросто сорвался. Обе сначала дернулись к аппарату, но, видимо вспомнив, что исповедь на сегодня закончена, внимательно слушали несколько громкий звук сигналов разорванного соединения.
- Верю, Гринь… просто иначе не могу. Мы с ним, как родные и я знаю, когда он врет, а когда искренне раскаивается в содеянном. Но я также знаю, что он бизнесмен до мозга костей и не упустит своего шанса подзаработать, но… Мне только одно не понятно… Почему он молчал? Неужели и вправду боялся, что я засмею его? Хотя… я бы, наверное, засмеяла, когда узнала, кто предмет его обожания…
Катя говорила задумчиво, рассуждая… Кире даже показалось, что она читает одно из писем Ники ей, Грине; настолько казалась далекой от реальности её рядом сидящая подруга.
- Предмет обожания… Все это странно! Не верю я ему, потому что он врал и врет… И потом, я не знаю, что он задумал сделать с Зималетто… - откликнулась Кира и, встав с дивана, заходила по комнате.
- На счет Зималетто можешь не сомневаться. Скажу тебе как финансист, имеющий не косвенное отношение к обеим компаниям, что с Зималетто все будет хорошо. Колька, конечно, гад порядочный и зараза еще та, но он не вор - это я тебе гарантирую. Прихватизировать себе твою компанию он не позволит, да и не сумеет. Ведь Никамода довольно известна в своих кругах, а развалить такую компанию как Зималетто - это сомнительная реклама, скажу я тебе.
- Зачем? Зачем, скажи мне, он повез меня в свой домик в деревне? Зачем устроил всю ту красоту? Чтоб потом взять и одним махом всю разрушить? Ну, как можно после этого мне его не ненавидеть, скажи, Ник?
Кира даже не слышала, что Пушкарева вещала по поводу Зималетто. Голос Коли из пластмассовой коробки, именуемой АОН, затронул струны души и сердечка госпожи Ждановой, и воспоминания вывалились, будто лягушата из ушата и заскакали по этой самой мечущейся душеньке, надавливая своими маленькими зелеными лапками на самые чувствительные точки и кнопочки.
...Она тихонько подошла к нему сзади, он взял ее за руку, показав взглядом направление, и полушепотом сказал:
- Смотри…
Кира приросла к месту, как вкопанная.
- Ой, Коль! Коля-я! Что же делать, а? Коль, она же погибнет… - жалобно выдохнула шепотом. Чуть левее от них, сразу на уровне глаз, между веток ели, окружностью сантиметров 20, висела плотная узорчатая паутина, а ровно по середине приклеилась желтая в красное пятнышко бабочка. Одно крылышко прочно запуталось в паутине, лапки тоже крепко увязли в липкой нити, едва-едва можно было заметить, что усики еще шевелятся. Бедняжка совсем выбилась из сил.
- Эх… не знаю… попробуем, конечно, но… - он, не договорив, уже вытаскивал из кармана тонкий перочинный нож, и очень осторожно, стараясь не производить лишнего шума, подошел поближе, - Что же тебя, красавица, в лес то понесло, а? И что тебе по просеке не леталось? – тихонько приговаривал он, осторожно, стараясь не повредить крылышко, подрезал едва заметные ниточки.
– Ну-ну, тише… тише… не шевели усами, а то тогда тебя не вызволить будет… Вот так… чуть-чуть еще, лапки остались, потерпи… - что-то там колдовал, заглядывая и сверху и снизу, а Кира напряженно следила за столь сложным процессом, - Ну вот! Все! А теперь уж ты сама, красавица, давай. Если сможешь очистить лапки – жить будешь…
Бабочка, совсем не ожидавшая вновь почувствовать свободу, резко вспорхнула, но, видимо не учла, что находится совершенно без сил, и в следующий миг уже падала на первое, что было у нее на пути. На пути было Кирино плечо.
- Ой, - женщина тихо вскрикнула от неожиданности. Глаза широко распахнуты, на лице немое удивление и восторг… От легкого щелчка мобильника обе пришли в себя (ну, разве мог Колька не запечатлеть такую красоту?), одна упорхнула на свет впереди, другая бросилась Коле на шею.
- Коля! Ты – молодец! Ты… герой – освободитель! Вот! – и громко чмокнула его в щеку. А Коля нежно обхватил ее за талию и блаженно зажмурился.
- Ага, освободитель невинных и обездоленных насекомых. Кажется, я не ту профессию выбрал… Надо срочно переквалифицироваться!.. Так! Все! Пошел, еще какого-нибудь мотылька поищу…
- Зачем? – искренне удивилась она, по-прежнему находясь в его нежных объятиях.
- Мне награда безумно понравилась… – говорил шутливым тоном, а глаза смотрели очень серьезно. А Кира весело рассмеялась, чмокнула его в другую щеку, и в следующую минуту уже подхватила свое ведерко и готова была шагать дальше…
До неё только что дошло, что Катя трясет её за плечо и взволнованно смотрит ей в глаза.
- Кир… Гри-иня… что с тобой? Ты где?
- Что?.. Я? Ты мне что-то говорила? Прости, я задумалась… не понимаю я, как можно было так врать и играть столь искусно? - прошептала Кира и посмотрела на подругу.
- Задумалась?
- П-Прости, Ник… все это для меня так неожиданно… бред какой-то…
- Знаешь, Гринь, я так тебе скажу. Колька для меня как брат, шею свернуть за него готова хоть сейчас и известие о том, что у тебя с ним… отношения, меня, честно сказать, огорошило не по-детски… НО… - подняв палец вверх и пресекая попытки Киры возразить что-то, Катя продолжила, - но я не могу не пищать от радости, понимая, что он в тебя втюрился по самые уши!
- Врун он! - буркнула зло Кира и ушла на кухню.
Пушкарева покачала головой и проследовала за подругой, предварительно наполнив две рюмки доверху.
- Врун и гад… разве же я спорю… Гринь, давай за нас, да?
Выпили и расселись на стулья, глядя в окно на темную Москву.
- Но что меня поразило сейчас больше всего, так это то, что он повез тебя в Алеховщину… Это невероятно просто…
- А что в этом такого? - как-то отрешенно произнесла Кира, все еще витая в собственных обидах и воспоминаниях.
- Да ничего, за исключением того, что однажды он мне сказал о том, что если он привезет туда, к баб-Нюше, девушку, то она впоследствии станет его женой… О как…
Они сидели молча, переваривая собственные мысли, осмысливая услышанное и предчувствуя предстоящее… Что?
- Скажи, К-Кать, а у тебя и вправду с ним ничего не было? - тихо спросила Кира.
- Да боже упаси! - шутливо ответила Катя и вмиг став серьезной произнесла, -но…
Жданова насторожилась. Катерина встала со стула и ушла в комнату.
- Но? - переспросила Кира, заходя следом за Пушкаревой и наливая очередную порцию коньяка в рюмки.
- НО… Кир, Гринь… я… чувствую свою вину перед тобой! Я…
- Ники, не тяни резину, я же сейчас с ума сойду… говори, что стряслось?
Катерина выпила коньяк, прикрыла глаза, громко выдохнула пары алкоголя и произнесла, четко и ясно:
- Я ведь спала с… твоим мужем…
Кира оторопело смотрела на Катю, которая присела на край дивана и смотрела на реакцию подруги.
- То есть с Колькой у тебя ничего не было? - переспросила Кира.
- Н-нет… да он же мне как брат, помнишь, я писала тебе про него? Какая романтика? Какой секс? Я и Зорькин? Не смеши мои копыта…
- Но ты и Жданов!!! - утвердила Кира и встала с дивана.
- Я не стану оправдываться, Гриня. Ты итак все знаешь теперь, письма все мои ты читала и понимаешь, что со мной произошло… Осудишь меня? Пойму… не захочешь больше общаться - твоё право… Но так все вышло, понимаешь? Нелепо… поддалась я, не смогла устоять… прости меня… Да и что собственно скрывать? Я ведь сама тебе все писала… разве что, просто не знала, кто есть кто в этой нашей четверке…
Кира медленно ходила по комнате, заложив руки за спину и слегка пошатываясь. Молчала. Катя продолжала сидеть на краешке дивана, строя в голове различного рода продолжения разговора. Она понимала Киру и отдавала себе отчет в том, что после подобного признания вполне смогла бы и космы повыдергать сопернице…
- Значит - это была ты? Это из-за тебя он голову потерял? Ник, скажи мне правду, это на самом деле происходит? Это с нами творится? Скажи?
Катя ничего не поняла по голосу Киры, только лишь кивнула и пожала плечами.
- Катька, так он в тебя влюбился… Ник, он влюбился в тебя!!!
- И ты считаешь, что это повод радоваться?
- Почему нет? Ты же любишь его как ненормальная! Ты же чокнутая!
- Ну спасибо, подруга… ничего не понимаю…
- Ну пойми… вот ты сказала, что безумно рада тому, что Колька любит меня… Л-Ю-Б-И-Т… А я безумно рада, что Жданов тебя любит… понимаешь?
- Любит? Гриня, проснись! Он ненавидит меня всеми фибрами. До сих пор не понимаю, как он меня одним только взглядом не испепелил на месте после совета…
Снова присели бок о бок на диван и замолчали.
- Ну, тупик-то порядочный и у тебя, и у меня… - произнесла Кира и протянула тарелку с яблоками Кате. Та взяла дольку, и девушки на пару принялись похрустывать свежими фруктами.
- Ну, положим, твоя ситуевина все равно проще, да Гринь? Колька тебя любит, и ты все равно его простишь… да уже простила, вон вижу по глазам, да?
- Думаешь?
- Уверена! Ну, дурак он такой и трусишка… не думал, что ты после Жданова на него даже взглянуть захочешь, а ты вон…
- И не только взглянуть… - смеясь, сказала Кира и приобняла Катю за плечи. – Ну, а ты-то что? Почему не идешь и не объясняешь этому упрямцу все как есть?
- А то он ринулся меня выслушивать!
- А ты и не пыталась!
- Ага, как же, после совета я…
- Ну, ты б еще лучше время нашла?! После совета вон мы какой разнос Кольке устроили, помнишь? То-то и оно… Вообще, это все такой бред… Я преспокойно передаю тебе практическую инструкцию по использованию собственного мужа… ты же - радостно мне рассказываешь об особенностях характера твоего закадычного… Дожили, мать, до мату…
- Нет ни денег, ни табаку… Давай песни петь, Гринь, а?
Начали почему-то с песни «Главное ребята…» и понеслось… И русские народные, и блатные… и огородные… чего только не пели… точнее пытались. Потому что Арманьяк был благополучно распит. Откупорили еще одну, уже из Катиных запасов, московский «Багратион»… и веселье продолжилось….
…Такси отвозило почти протрезвевшую Киру домой уже в половине шестого утра. Они, конечно же, не спали, перепели и перепИли все, что можно, переговорили уйму разговоров… К единому осмысленному решению они пришли одновременно, хотя каждая в душЕ еще сомневалась в правильности выбранной стратегии.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
