|
Глава 1.
Рука комкала угол подушки, но как-то нервно. Катя закрыла глаза и закусила губу, словно сдерживая стон. Улыбнулась, зная, что он внимательно наблюдает за ней, за тем, как меняется выражение её лица.
- Смотри на меня, - мужской голос, чуть хриплый и надрывный, приказной.
Послушно открыла глаза и встретилась взглядом с любимым.
- Смотри, - повторил он, наклоняясь к ней. Впился губами в её губы, до боли, и Катин взгляд не отпускал. Она смотрела в его глаза, а в угол подушки вцепилась уже не на шутку. Но на поцелуй отвечала горячо и принимала каждое движение. Наконец, он прервал поцелуй, уткнулся лицом в её шею и застонал. Секунда, ещё одно движение – и вот он уже отодвинулся, и ей сразу стало легче дышать. Натянула на себя одеяло, перевела дыхание, а потом повернула голову и посмотрела на мужчину. Он лежал с закрытыми глазами, тяжело дышал, поднял руку и провёл ладонью по лицу. Катя улыбнулась, наблюдая за ним.
- Я так рада, что ты приехал.
Его губы исказила ироничная усмешка, посмотрел на Катю, и его серые глаза ей показались бездонными. Потянулась к нему, он спорить не стал, и она прижалась, обняла и от удовольствия даже глаза закрыла. От его тела шло ровное тепло и хотелось улыбаться и лежать так долго-долго.
Но он быстро отстранился. Как всегда, впрочем. Сел на постели, взял халат, который висел на спинке кровати, накинул на себя и встал. Катя сдержала огорчённый вздох и свернулась калачиком под одеялом, продолжая наблюдать за любимым мужчиной. Он завязал пояс халата, прошёл к столу, шлёпая босыми ногами по паркету, и налил себе коньяку.
- Деня… - позвала она.
- Котёнок, ты же знаешь, я не могу остаться.
Катя сунула нос под одеяло и оттуда проговорила:
- Знаю.
- Вот и не нервируй меня. Думаешь, мне легко?
Ему не легко, она прекрасно это знала. И не легко из-за неё. Из-за этого следовало чувствовать себя виноватой.
Катя чувствовала.
- Я не могу уехать с тобой… Не могу.
Он лишь плечами небрежно передёрнул.
- Как хочешь.
На глаза навернулись слёзы.
- Деня…
- Прекрати! – на этот раз это был нетерпеливый окрик. – Я не хочу снова всё это слушать. Что ты не можешь, что ты должна… Ты Зорькина любишь больше, чем меня, что тут ещё скажешь?
- Ну что ты такое говоришь?
Пушкарёва села на постели, завернулась в одеяло и жалобно посмотрела.
- Дело не в Коле. Просто… папе, скорее всего, придётся делать операцию на колене, я нужна родителям здесь.
- Ты мало зарабатывала в Париже?
Она печально покачала головой.
- Нет… достаточно. Но сейчас это не главное.
- Ну-ну.
- Я приеду, через некоторое время, - пообещала она, стараясь заслужить его прощение. Но он отвернулся, и Кате показалось, что даже усмехнулся.
- Ты обещаешь мне это уже не один месяц, но у тебя вечные отговорки. Ты не приехала, даже когда мне нужна была твоя помощь.
- Но ведь это не правда. Я ведь всё сделала, Деня.
- Может, ты прекратишь?
- Денис. Извини.
- Знаешь же, что я не люблю, когда ты называешь меня этим дурацким именем. – Одним глотком допил коньяк и повернулся к Кате. – Я не сторонник таких отношений, любовь на расстоянии не для меня, - сказал он и посмотрел на неё в упор.
У Кати от страха под ложечкой засосало. Смотрела на него полными ужаса глазами и сама себя за это ненавидела, но страх перед его словами был сильнее.
- Не говори так, - попросила она. – Не дави на меня.
- Я не давлю. Просто мне надоело.
До ломоты в пальцах вцепилась в одеяло, надеясь, что не разревётся у Старкова на глазах. Именно этого она и боялась. Всё шло именно к этому разговору. С некоторых пор Дениса многое не устраивало в их отношениях. Катя прекрасно это знала, старательно сглаживала все углы, пыталась избегать недомолвок, обещания какие-то давала. Но кому нужны её обещания? Денис смотрит с насмешкой и, кажется, не верит ни одному слову.
- Ты хочешь, чтобы я уехала с тобой? Я бы уехала… но я сейчас не могу. Нужно подождать ещё совсем немного. Деня, я тебе обещаю…
- Документы подпишешь?
Всхлипнула, не смогла дальше сдерживаться.
- Я скоро приеду.
Денис явственно поморщился, наблюдая, как она поспешно вытирает слёзы.
- Котёнок, я могу всё понять – папа, колено, Зорькин со своими заморочками, но я не могу стоять на месте, извини. И ждать тебя ещё полгода… Я дам тебе денег, выкуплю твою долю. Думаю, это будет самое правильное. – Старков присел на постель и погладил Катю по коленке. – Я ведь прав?
- Я тебе больше не нужна?
- Ну что ты, глупая. Как это – не нужна? – Поцеловал её в лоб. – Вот эта умная головка – и не нужна? Но ты должна понять – мне надо двигаться вперёд. А мне за каждой подписью, за каждой бумажкой приходится… Подпишешь доверенность?
- А почему ты мне раньше этого не сказал? – Катя перестала лить слёзы и посмотрела с укором.
Старков выразил недоумение.
- Когда?
- До того как… - Катя посмотрела на смятые простыни. – Сказал бы сразу…
- Котёнок, ну что ты!.. – Денис обнял её, пригибая Катину голову к своему плечу. – Эта доверенность ничего не значит. Просто так всем будет проще и удобнее, а потом ты вернёшься ко мне, и мы заживём лучше прежнего…
- Но ты же сказал…
- Я страдаю, - он показательно вздохнул и поцеловал Катю в губы. – И говорю тебе гадости. Но ты ведь меня любишь?
Она кивнула.
- Подпишешь?
Помедлила, но снова кивнула. Старков улыбнулся.
- Я очень тебя люблю, котёнок. Деньги папе на операцию нужны?
Пушкарёва всхлипнула и вытерла слёзы.
- Я пока не знаю… Это ещё не точно.
- Узнаешь, скажешь мне. Его будут оперировать в лучшей клинике, я тебе обещаю. А может и обойдётся. Котёнок мой…
Он повалил её на постель, закрыл рот поцелуем и нетерпеливо сдёрнул одеяло с Катиного тела.
- Любимая…
Очень хотелось верить, что он её любит. Хотелось, чтобы всё было взаимно, а не так как сейчас. Не чувствовать себя дурой, глядя в любимые серые глаза.
Катя никогда не была излишне сентиментальной. Возможно, совсем чуточку. Как и все девушки её возраста. Мечтательна в меру. Грезила о любви, безоблачном счастье (но можно и с тучками на горизонте), о принце со шпагой и отвагой во взгляде… А можно вместо всего этого – искреннего взгляда и редкого «люблю». И чтобы безо лжи. Даже когда больно и неприятно, но правду. А так не получалось. В её жизни всё было вверх тормашками, но даже к этому со временем привыкаешь.
Только больно и обидно иногда.
Самое обидное, что она на самом деле Дениса любила. И закрывала глаза на все его недостатки, не слушала наставительных речей родителей, которые её «принца» на дух не выносили и всё пытались рассказать ей «правду». Мама и папа считали, что она влюблена беззаветно, вслепую, а это было совсем не так. Она не была влюблена, она любила и поэтому всё видела и понимала. И прощала поэтому. Но так только тяжелее.
- Что он опять сделал?
Коля сел за столик и посмотрел на часы на запястье. Зорькин был человеком ответственным, и опаздывать с обеденного перерыва не любил, считал это чуть ли не пошлостью. А Катя обхватила ладонями большую чашку с капучино и слабо улыбнулась, наблюдая за другом.
Она сама пригласила его пообедать. Когда ушла от Дениса, на душе было так паршиво, что переживать всё в одиночестве показалось просто невыносимым. Вот и позвонила, и пообещала ждать в кафе недалеко от банка, а Зорькин пообещал вырваться на обеденный перерыв.
Сделал заказ миловидной официантке, расстегнул пиджак строгого костюма и внимательно посмотрел на Катю.
- Вы поругались?
- Он собирается меня бросить.
- Он что, дурак?
Катя покачала головой.
- Он сам это сказал?
- Нет, но я чувствую. Я ему больше не нужна.
- Не нужна… - передразнил Колька, плотоядно поглядывая на печенье на её тарелке. Утащил одно и откусил. – А кто его спрашивает?
- Коля!
- Кать, что я могу тебе сказать? Поезжай тогда с ним. Если для тебя это важно.
- Я не уверена, что он хочет моего возвращения. Он говорит об этом, точнее, упрекает меня в том, что я не тороплюсь назад, а сам… Я же чувствую. Попросил доверенность на него написать, даже денег пообещал.
Принесли обед, Коля расставил тарелки, вооружился вилкой и усмехнулся.
- А больше он ничего не хочет? Наглости Старкову не занимать.
Пушкарёва заглянула в чашку, рассматривая кофейную пенку.
- Я подпишу.
Коля перестал жевать и посмотрел на неё, как на сумасшедшую.
- Кать, ты что?
- Я делала это ради него. И в Париж уехала ради него. За что мне бороться?
- Он тебя всё-таки бросил.
- Нет, пока нет. Но я же чувствую… всё изменилось, и уже давно.
Зорькин молча жевал и посматривал в окно, раздумывая над её словами. Видел, как Катя переживает, с трудом подбирает слова и сдерживает слёзы. Но в душе был рад. Пусть уж Старков сам её бросит и навсегда уберётся из Катиной жизни. Когда-нибудь этот кошмар должен был закончиться… Сколько можно твердить Пушкарёвой о гордости, которую она всю растеряла? К тому же из-за человека, который её не стоит.
- Кать, может, хватит его жалеть? Не вздумай ничего подписывать.
Она посмотрела на него осуждающе.
- Коля, ты забываешь, что я к фирме Дениса отношение имею весьма формальное. Он вложил в неё всё, что у него было. Там только его деньги.
- Деньги его, вот только мозгов его там нет ни капли. И не будет, потому что взять неоткуда. И он не в дело вложился, а в тебя. Когда ты это поймёшь, наконец?
Наблюдал, как она горестно закусила губу и снова уткнулась взглядом в свою чашку. То, как Пушкарёва реагировала на имя Дениса, уже весьма заученно, Колю безумно злило и одновременно поражало. Выдрессировал, сукин сын.
- Он тебя не стоит, - высказал он свои мысли вслух.
Катя слабо улыбнулась.
- Я ведь не для этого тебя позвала, чтобы ты мою самооценку поднимал. Всё хорошо. Я… как-нибудь.
Коля посмотрел на часы. Вытер рот салфеткой и быстро выпил сок.
- У меня есть её полчаса. Давай погуляем? Погода хорошая. Пойдём?
Катя кивнула и благодарно улыбнулась.
……
Прошло уже полгода. Целых полгода планов, размышлений, отчаяния и безысходности. Ощущение беды по-прежнему не отпускало, но жизнь шла вперёд, нужно было как-то мириться с обстоятельствами, нужно было работать, строить планы на будущее. Волнения понемногу улеглись, осталось только горе и боль. Людмила Алексеевна ездила на кладбище каждую неделю, с Колькой или одна, а то и с Катиными родителями. За прошедшие полгода она сильно сдала, но ради сына старалась держаться, а тот боялся лишним словом напомнить ей о погибшей дочери.
Уголовное дело закрыли, следствие пришло к официальному заключению, что это было самоубийство. Спорить было бессмысленно, да никто и не стал. Катя помнила, сколько ночей они с Зорькиным провели, читая найденное досье на «Зималетто». Вот только толка от этого никакого не было, одно пустое беспокойство. Можно было бесконечное количество раз его пролистывать, вчитываться в текст, но узнать правду нельзя. В конце концов, просто перестали его открывать. Колька спрятал карту памяти, Катя даже не спросила, куда именно, и они, не сговариваясь, старались больше эту тему не затрагивать. Если честно, у Кати появлялось нехорошее предчувствие каждый раз, как она начинала всерьёз размышлять о том, что в досье было написано. Какие-то факты, иногда жаренные, из жизни совершенно незнакомых, чужих людей. Они ведь, наверняка, скрывали это от окружающих, даже от своих знакомых, а тут они с Колькой, словно подглядывают, да ещё и судить берутся. Не хорошо это. Конечно, если бы это могло помочь выяснить истину, чтобы они все, включая Ларису, как это не глупо звучит, смогли бы найти успокоение, тогда и можно было бы рискнуть, а так, переливать из пустого в порожнее…
Первые месяцы говорить больше ни о чём не могли, только и делали, что обсуждали, придумывали, какие гипотезы выдвигали, но всё это закончилось и пришли другие проблемы, уже из реальной жизни, в которой не было Ларки. Порой вспыхивало чувство вины, прятали друг от друга глаза, но как ко всему этому подступиться, как начать, как предлагал Колька, выводить на чистую воду врага, Катя понятия не имела. Да и побаивалась хоть и справедливого пыла Зорькина. Но всё закончилось на стадии обсуждения и негодования, к тому же понятия не имели, на кого именно свою ненависть направить, вот и замолчали.
Катя уезжала в Париж, потому что Денис не уставал на этом настаивать, но вернулась уже через месяц. Старков скрипел зубами, даже поскандалить успели, но Катя не уступила. Наверное, впервые в жизни. Понимала, что Дениса подводит, да и попросту расстраивает его своим отъездом (по крайней мере, ей хотелось на это надеяться), но все мысли были в Москве рядом с родителями и Колькой, вот и не усидела, вернулась. Денис звонил каждый день и уговаривал вернуться в Париж. Практически, умолял.
- Я вернусь, Деня, - вздыхала она в трубку. – Скоро. Только побуду немного со своими… Мама переживает, папу всё-таки в больницу кладут… Да, его колено. Деня, ну пожалуйста, потерпи ещё немного.
В лучшем случае, Старков сухо прощался и трубку вешал, а в худшем… У него взрывной характер, что ж с этим сделать?
Катя время от времени ловила себя на мысли, что до сих пор не может поверить в то, что Денис её выбрал. Выделил из толпы, взял за руку и увёз с собой в Париж. В Париж! Как она мечтала о Париже после короткой практики на втором курсе. Ей тогда повезло, что она оказалась в Европе, а уж о том, что переберётся туда жить, с любимым человеком, о своём бизнесе во Франции и мечтать не могла. Бизнес у них, конечно, не ахти какой, попросту держались на плаву благодаря российским туристам, но с чего-то ведь нужно было начинать? Первый год самый трудный был, ногтями землю царапали, чтобы удержаться, не обанкротиться, а вот теперь, когда бизнес начал приносить хоть небольшой, но стабильный доход, Катя уехала в Москву. И поэтому на Дениса она злиться не могла, даже когда он откровенно срывался на неё и даже грубил, Катя находила ему оправдания. И работала, пусть и на расстоянии, но работала и старалась постоянно находиться на связи. Старалась не вызывать у Дениса лишних недовольств. Правда, получалось у неё плохо, раз Старков снова заговорил о генеральной доверенности.
Колька покрутил пальцем у виска, когда она подтвердила, что подпишет.
- Не жирноват ли кусок пирога, который ты собираешься ему отвалить?
- Так всем будет проще.
- Ещё бы! Особенно ему.
- Коля!
- Ну что? Тебе собственных усилий потраченных не жалко? Ты же на себе вытащила этот бизнес, а теперь просто подарить?
Катя молчала, и тогда Зорькин устало взмахнул рукой.
- Да делай ты что хочешь. Но знай, ты сама ему руки развязываешь, Кать.
- А я не хочу, чтобы он был ко мне привязан. Если это так, если его держит только бизнес…
- То пусть уходит! – закончил за неё Коля и усмехнулся. – Как благородно. А я тебя предупреждал!
- Коля, ну хватит, в конце концов.
Зорькин немного помялся, потом присел рядом с Катей на диван и невесело призадумался. Потом пожал плечами.
- Может, это и не плохо? Уедет он, оставит тебя в покое, наконец…
Катя до боли закусила губу и промолчала. Зорькин успокаивающе похлопал её по коленке, совсем как её отец.
- А родителям я что скажу? – тихо проговорила она. – То свадьбу готовьте, а то…
- Не ты первая, не ты последняя, Пушкарёва. Да и не думаю я, что тётя Лена с дядей Валерой очень сильно расстроятся… из-за отменившейся свадьбы, я имею в виду, - добавил Колька уже тише и виноватее. Катя бросила на него выразительный взгляд, и он окончательно сник.
Катя поднялась с дивана и одёрнула свитер.
- Ладно, Колька, давай не будем больше об этом.
- Давай не будем, - согласился он. – Но насчёт доверенности ты бы подумала, Кать.
- Я подумаю… Без тебя.
- Упрямая, - проворчал он, - я ведь дело предлагаю!..
Катя отмахнулась от него.
Денис собирался уезжать через три дня, даже билетом её подразнил, из-за чего Катя окончательно расстроилась. А он, неизвестно для чего, в ресторан её позвал, и обставил всё с помпой, словно праздновать что-то собрался.
- Поедем со мной, - снова попросил он, кажется, в сотый раз за последнюю неделю. После ужина они решили прогуляться, несмотря на слякотную погоду, и не спеша вышагивали по тёмной парковой аллее. Катя держала Дениса под руку, висла на его руке и если бы не его тревожащие её разговоры об отъезде, была бы вполне счастлива. Наверное. Со Старковым, с его сложным характером, счастье являло собой величину весьма непостоянную. Жизнь с ним напоминала вулкан, и Катя изо всех сил старалась к этому приспособиться. Она очень старалась к этому привыкнуть, ведь она хотела жить с этим человеком. Она его любила. А любовь многое прощает, а уж такую мелочь, как взрывной характер… Катя считала, что это даже не стоит обсуждения. Просто нужно найти подход, подобрать ключик, вставить правильное слово в нужный момент. Вот этим и занималась всю прошедшую неделю, правда, не преуспела.
- Я приеду, обязательно… Совсем скоро, вот увидишь. Как папу в больницу устрою, удостоверюсь, что у него всё в порядке, и приеду.
Старков сунул руки в карманы куртки, приостановился и посмотрел на тёмное небо.
- Ты права, - сказал он, в конце концов, чем Катю очень порадовал. – Родители – это главное. Ты с врачом говорила?
- Говорила, - закивала Пушкарёва с готовностью. Принялась пересказывать Денису новости из больницы, украдкой наблюдала за реакцией Старкова, но он кивал, соглашаясь с ней, какие-то вопросы задавал, и Катя даже поверила, что ему интересно. На самом деле интересно, что происходит с её отцом. – Денис, - позвала она, когда рассказывать больше нечего было. Они снова остановились, Старков обнял её одной рукой, и Катя уткнулась носом в его плечо.
- Знаешь, я бы сам не поехал, - вдруг признался он. – Даже не думал, что я так по Москве соскучился. Всё-таки там всё по-другому, согласна?
- Да… Не хватает чего-то.
- Вот именно, не хватает.
Она уцепилась за воротник его куртки и стояла так, прижавшись к Денису. Больше ничего не говорила, только смотрела в его задумчивое лицо, потом тоже подняла глаза к небу, пытаясь увидеть там то, что он рассмотрел, нечто очень важное. Кате казалось, что непременно важное.
- А может, вернёмся? – спросил он.
Катя непонимающе посмотрела.
- Что?
Старков опустил глаза и посмотрел ей в лицо.
- Вернёмся, - повторил он. – Не сейчас, конечно, а… При первой возможности. Денег заработаем и вернёмся. Родители твои рады будут.
- Ты серьёзно?
Он пожал плечами.
- А почему нет? – Денис взглянул на неё с улыбкой. – Если уж смогли в чужой стране устроиться, то дома-то… - Наклонился и поцеловал её в нос. – Всё хорошо будет, котёнок. Всё устроится.
- Я знаю.
- А завтра… давай завтра кольца купим? Может тогда Валерий Сергеевич перестанет на меня волком смотреть?
Катя рассмеялась.
- Что ты говоришь?
- А разве не так? Как же, я с его дочкой не по-людски, не правильно живу. – Денис весело ей подмигнул. - Он мне это говорил.
- О Господи, ужас какой,- простонала Катя, но тут же рассмеялась.
Расставались они довольные друг другом. У Кати на пальце красовалось обручальное кольцо, а Старков увозил с собой доверенность.
- Ты позвони мне, как только прилетишь. Я беспокоюсь всегда, ты же знаешь, - немного смущённо проговорила Катя. Дотронулась до плеча Дениса и погладила, пытаясь разгладить едва заметную складку.
- Я всегда звоню. – Он посмотрел насмешливо, затем притянул её к себе и поцеловал в щёку. – Ну, всё, пока?
Катя кивнула. Приподнялась на цыпочках и сама поцеловала его в щёку, стёрла след, оставшийся от помады.
- Пока… День, я все документы подготовлю и отправлю тебе по факсу, хорошо? Ты только внимательно всё прочитай, прежде чем клиентам их отправлять и…
- Кать, я помню всё. – Старков немного недовольно поджал губы. – Я не первый день этим занимаюсь.
- Да, да… Просто это на самом деле выгодный клиент, я долго их… - Катя выразительно закатила глаза и улыбнулась. – Обрабатывала. Не хотелось бы их упустить.
- Не упустим. – Денис оглянулся на стойку регистрации, потом снова притянул Катю к себе и поцеловал в губы. – Нужно идти.
Он ещё поцеловал её на прощание, а Катя махала ему рукой до тех самых пор, пока Денис мог её видеть. Правда, он обернулся всего раз. А Катя осталась стоять, глядя в пустоту, а после вздохнула и пошла к выходу, успокаивая себя тем, что пройдёт всего несколько часов и Денис позвонит, чтобы её успокоить.
А закончилось всё гадко и мерзко. Это мама так сказала.
- Он поступил гадко и мерзко. Мужчины так не поступают.
Катя, наверняка, согласилась бы с ней, если бы это не касалось её Дениса. Потому что поверить долго не могла. Колька побушевал в первые дни, а потом замолк и только смотрел сочувственно и Катю тормошил, когда ему начинало казаться, что она окончательно потерялась в своей обиде и боли. И не знал, что она совершенно не собиралась обижаться на Старкова, что приняла всё, как свершившийся факт, но больно было, это правда, просто нестерпимо больно, не реально. Невозможно было поверить, что после того, как он надел ей на палец кольцо, как смотрел так серьёзно и улыбался так проникновенно, Денис мог её предать. А это было именно предательство. Не измена, не ошибка, он не запутался и не засомневался. Денис просто предал её. Это было труднее всего принять. А главное, что момент он выбрал очень удачный, когда нужно было оплачивать операцию отца, а выяснилось, что денег нет. Старков снял все деньги со счетов фирмы, продал бизнес и исчез. После того, как Катя вернулась из банка, где на неё долго смотрели с непониманием и сочувствием, пытались объяснить, почему не могут выдать ей требуемую сумму со счёта, с которым ещё пару дней назад всё было в порядке, она принялась звонить Денису, но телефон его был недоступен. Он был недоступен и вечером, и на следующий день. Пушкарёва уже всерьёз забеспокоилась, телефон из рук не выпускала, боясь пропустить звонок Дениса, а когда пришёл Колька и посоветовал позвонить хозяйке квартиры, что они снимали… Вот тут-то клубок и начал раскручиваться. Как оказалось, Денис отказался от квартиры, не оплатил аренду офиса, клиенты обрывали телефон, как доложила их помощница, не получившая вовремя зарплату, и вообще...
- Утром приходили какие-то странные люди.
- Какие люди? – перепугалась Катя.
- Кажется, хозяин новый, интересовались документацией.
Зорькин только ухмыльнулся и головой покачал, когда Катя ему всё рассказала.
- Так вот для чего ему понадобилась доверенность. Надо же… я даже от Старкова такого не ожидал.
Катя поначалу находилась в таком шоке, что даже до конца осознать ужас происходящего у неё не получалось. Думала только о том, как оплатить лечение отца. Где достать денег – много и быстро.
- Это какое-то недоразумение, - говорила она матери и Зорькину. – Я не знаю, что там происходит… во что он вляпался? Я же всё, всё продумала! Надо было только следовать моим инструкциям, моему плану.
- А у него был свой план, Кать, - веско заметил Коля, но Пушкарёва только рукой взмахнула.
- Замолчи! Вот сейчас замолчи. Мне подумать надо…
- Да что тут думать?.. Нужно действовать.
В Париж они полетели вместе, вот только толка от этой поездки было мало. Старкова в Париже не было, а если и был, то найти его не представлялось возможным.
- Затаился, гад, - мрачно заметил Зорькин.
Отчаяние Катю накрыло только, когда она оказалась в их с Денисом квартире. Там всё было перевёрнуто вверх дном, словно Старков что-то искал перед уходом. Он даже вещи свои не забрал, самый минимум. Одежда почти вся висела в шкафу, чемодан пропал только один и это Колю посмешило.
- Правильно, а зачем ему вещи? Он на те деньги, что у тебя украл, новый гардероб себе прикупит.
Катя без сил опустилась в кресло и вздохнула, не зная, что сказать. Колька взял с журнального столика газету и развернул её.
- Первое марта. Две недели уже прошло. Вот урод, а?
- Коль, делать-то что?
Он прошёл к окну, выглянул, а руки сунул в карманы брюк.
- Вещи собирать и возвращаться в Москву. Закончилась твоя парижская сказка, Пушкарёва.
С хозяйкой квартиры пришлось расплачиваться им, Колька скрипел зубами, наблюдая за тем, как Катя отсчитывает деньги. А сдавая в аэропорту багаж, та вдруг улыбнулась.
- С чем приехала, с тем и уезжаю.
- Не вижу повода для радости, - проворчал Зорькин. – Стоило два года вкалывать, чтобы всё досталось этому засранцу. Сволочь такая…
Катя жестом его остановила.
- Коля, сделай мне одолжение. Я больше не хочу говорить о Денисе, никогда.
Коля лишь хмыкнул.
- Если бы я был уверен, что ты больше никогда о нём не вспомнишь, я бы и имя его из памяти вычеркнул. С большим удовольствием. Но надежды на это мало.
Операцию Валерию Сергеевичу пришлось отложить, денег найти так и не удалось. Это совершенно выбило Катю из колеи. Хоть и поклялась Коле и маме, что думать о Денисе больше не будет, просто вычеркнет его из своей жизни, но сделать это оказалось значительно труднее. Пока отец находился в больнице на лечении и жаловался на то, что с ним там обращаются, как с заключённым, Катя добровольно заперла себя в своей комнате, не желая никого видеть. Мама уговаривала её сильно не переживать, рассказывала истории из жизни других людей – трагические, но заканчивающиеся непременно хорошо, а Катя кивала в такт её словам и обещала, что и у неё всё обязательно наладится. Вот только когда мама выходила из комнаты, тоска опять наваливалась и слёзы душили.
Она просто не понимала, как такое могло произойти. Как она просмотрела, не заметила, что Денис замыслил подобное? Ведь когда он приезжал в последний раз, они столько времени проводили вместе. Она смотрела в его глаза, он улыбался ей, а взгляд его казался ей искренним. Он говорил об их будущем, о свадьбе, о её родителях… Они с папой даже не ссорились в этот раз, потому что Старков был исключительно почтителен и вежлив, соглашался со всем, что отец ему говорил. Кате казалось, что Денис, наконец, повзрослел, у него пропало желание противостоять всем и вся, отстаивая свою свободу, она решила, что теперь-то всё наверняка изменится, и жизнь начнётся другая – взрослая и ответственная. А оказывается, это всё было большим притворством, только ради того, чтобы она подписала генеральную доверенность. А как только она это сделала, надобность в ней самой отпала. Вот такой она оказалась дурой. Себя подставила, и родителей, которые очень на неё рассчитывали. А Денис… Денис, он просто…
Ну не могла она назвать его никаким плохим словом! Не получалось. Даже мысленно, даже после всего, что узнала, после всего, что он сделал. Она ведь сама подписала эту дурацкую доверенность, а ведь в какой-то момент почувствовала, что он бросить её собирается, просто потом ему удалось её заговорить, заверить в своей искренности. Вот и получается, что это она во всем виновата, в который раз выставила себя полной дурой. Нельзя так безоглядно доверять людям, даже любимым. Сколько раз ей Ларка об этом говорила? А она не слушала, на лучшее надеялась. Пора уже самой взрослеть, а не витать в облаках.
- Ты куда-то собираешься? – удивилась Елена Александровна, когда утром Катя вышла из комнаты не в пижаме, к которой тяготела в последние дни, а в деловом костюме и с идеальным макияжем.
- Да, мам, собираюсь, - покаялась Катя. Подошла к зеркалу и пристально на себя посмотрела. – Я собираюсь искать работу.
- Катюш… - Елена Александровна в сомнении посмотрела на неё. – Может, тебе отдохнуть лучше?
Катя мрачно смотрела на своё отражение в зеркале.
- Отдых мне теперь не по карману.
Елена Александровна только руками развела.
- У нас есть деньги. Немного, но есть. Проживём.
- Нет у нас денег, мама, нет. И мне нужна работать. Дальше сидеть на диване и страдать я не собираюсь. Много чести для него…
Елена Александровна подошла и погладила её по плечу.
- Ты права. Новая работа тебя отвлечет.
На это Катя не нашлась, что ответить.
А вот дальше вмешалась судьба, по крайней мере, так утверждал Зорькин. И скорее всего, был прав, потому что таких совпадений попросту не бывает. В одно утро, пока не ясно прекрасным оно было или совсем наоборот, в квартире Пушкарёвых раздался телефонный звонок, и Катя совершенно обалдела, когда звонивший представился. Точнее, она бы и по голосу его узнала, пусть не сразу, но через пару минут непременно узнала бы, но находилась в таком удивлении, что очень долго молчала, только слушала его. Потом призналась:
- Совершенно не ожидала вашего звонка.
- Я в этом даже не сомневаюсь, - рассмеялся он. – Такая уж у нас, преподавателей, участь. Учишь вас, учишь, а потом разлетаетесь в разные стороны и звонка нашего не ожидаете, а уж дождаться, что сами позвоните…
- Ну что вы, Николай Петрович, - застыдилась Пушкарёва, - просто я за границей жила…
- Да знаю я, что ты тушуешься, Катерина? И знаю, что вернулась и работу ищешь.
- Откуда?
- Слухи, милочка. – Профессор Ковалёв любил называть молоденьких студенток «милочками» и эту милую привычку ему прощали, и Катя улыбнулась, услышав такое обращение, сразу вспомнилась студенческая жизнь. – Звонили тут по твою душу из банка, в который ты на собеседование приходила.
- Ясно, - тоскливо протянула Катерина. Почему-то стало немножко стыдно.
- А приуныла чего? Звонят, значит заинтересовались.
- Хорошо бы.
- Работа очень нужна? – догадался Ковалёв.
- Очень, - созналась Катя.
- Тогда у меня к тебе интересное предложение.
- По поводу этого банка?
- Да нет. Моему хорошему знакомому нужен проверенный человек, обратился ко мне за помощью, а я, признаться, не знал, что ему и посоветовать. А тут как раз из банка и звонят насчёт тебя. Знаю, что в банке тебе предлагают неплохую должность…
- Да ничего они мне не предлагают, Николай Петрович!
- Так предложат, или ты сомневаешься? Предложат, куда денутся?.. Но если тебе нужны деньги, Паша заплатит больше, чем тебе предложат там при самых благоприятных условиях.
Катя невольно нахмурилась.
- Что-то незаконное?
Ковалёв фыркнул в трубку.
- С ума сошла, Катерина? Забыла, с кем разговариваешь?
Он так возмутился, что Пушкарёва заулыбалась виновато, хоть Ковалёв и не мог этого видеть.
- Извините. Но я не понимаю, за что он тогда собирается платить.
- А ты приходи ко мне, и поговорим.
- Ну, хорошо… - несколько неуверенно проговорила она. И тут же переспросила: - А что за банк?
- Не банк, компания. «Зималетто».
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
