|
Так. Немного смягчает сердца, ожесточенные против Ромы.
Но не расслабляемся!
Глава 36.
Лялька никогда ничего не просила. Она не просила его остаться, наоборот, постоянно напоминала, что они решили всего лишь провести вместе ночь. Гнала его от себя, а Рома никак не мог уйти. Она никогда не требовала отчета – где и с кем он был. И не отчитывалась сама. Каждый вечер он пытался выудить из нее сведения о том, как девушка провела день, а она скупо роняла слова про школу, про уроки, подготовку к экзаменам. Иногда рассказывала об одноклассниках, среди которых у нее было полно друзей-мальчишек, заставляя Ромку сгорать от ревности.
Он вылавливал ее у школы или у дома, уговаривал пойти погулять, посидеть в кафе, сходить в кино, и Лялька иногда нехотя соглашалась. А иногда отказывалась, ссылаясь на строгих родителей, на занятия с репетитором по английскому, на большое домашнее задание. Тогда он проводил время в одиночестве, злясь на весь свет. Поначалу он пробовал пойти с Андрюхой куда-нибудь, кадрить девиц, развлекаться, но без Ляльки веселья не получалось. И девчонки казались несимпатичными, и настроение было отвратительным, не хотелось ничего – только снова увидеться с Лялькой.
С ней время пролетало совершенно по-другому. Они часами бродили по Ленинским горам, гуляли по Арбату, на Патриарших, в Измайлово. Лялька делилась с ним, показывала ему свои любимые места. Рома вытаскивал ее на рок-концерты в Зеленый театр парка Горького, в ЦДТ, устраивал вылазки на студенческие пати в ДК МЭИ, на Горбушку, заманивал на аттракционы ВДНХ. Лялька пыталась разбудить в нем поэтическое восприятие Москвы, а он в свою очередь – расшевелить это серьезное маленькое существо, заставить озорно и заразительно хохотать. А смеялась она умопомрачительно. Ромка смотрел на приоткрытый маленький ротик, на закинутую голову, на слезы, брызжущие из глаз от приступа неудержимого смеха и сходил с ума. Так хотелось сжать девчонку в объятиях и целовать, целовать…
Еще он любил ездить с Лялькой в метро. Когда в час пик толпа прижимала их друг к другу, оглушающий шум не давал говорить, они просто стояли рядом и молчали. Рома смотрел на ее макушку, чувствовал ее дыхание на своей груди и мечтал, чтобы короткая ветка превратилась в кольцевую. А на эскалаторе он всегда становился на две-три ступеньки ниже, чтобы Лялька могла обнять руками его за шею и сосредоточенно высматривать что-то в его глазах. Тогда ему удавалось сорвать неразрешенный поцелуй и не получить взбучку. Лялька очень щепетильно относилась к проявлениям чувств на людях. Девушка категорически не хотела, что бы кто-нибудь узнал про их встречи.
Но когда они приезжали к Малиновскому домой, она переставала сдерживаться, отбрасывала в сторону стыдливость и охотно отвечала на его ласки. И это сочетание неиспорченности, сдержанности и раскованности, щедрости, открытости для экспериментов оставалось для Романа волнующей загадкой.
Лялька не умела готовить и они довольствовались пельменями или котлетами из кулинарии. Лялька не пыталась наводить уют в его маленькой квартирке, она вообще была безразлична к быту. Зато она продолжала что-то рисовать в альбоме, часами просиживала, завернувшись в простыню, покусывая ручку и записывая в блокноте строки своих стихотворений. И везде с собой таскала маленький зеленый томик Тушновой, подаренный когда-то Кирой. Рома часто приставал, что бы она показала рисунки или стихи, но девушка отмахивалась от него.
- Ты все равно не поймешь.
Или декламировала из книжечки, пытливо вглядываясь в его лицо – не засмеется ли?
Нельзя за любовь – любое…
Нельзя что бы то, что всем…
За любовь платят любовью.
Или не платят совсем.
Принимают, и не смущаются.
Просто благодарят,
Или - и так случается –
Спасибо не говорят…
Горькое, вековечное…
Не буду судьбу корить.
Жалею тех, кому нечего
Или некому подарить.
Рома делал понимающее и романтическое лицо, но Лялька не верила.
- Ты, Малиновский неисправим. Тебе стихи, что слону – дробина.
А он в ответ поддразнивал ее:
- Зато ты скоро забудешь, как изъясняться прозой. И почему вас, девочек, так тянет к лирике, ахам и вздохам?
- Ты не поймешь. – Повторяла она. - И хватит называть меня девочкой, Лялькой, малышом. У нас разница всего три года, и я чувствую себя старше. Это ты у нас малыш. Все мечешься, не знаешь, чего хочешь от жизни. Меняешь девушек, гримасничаешь, веселишь всех. Рома, ты когда-нибудь повзрослеешь?
Он мотал головой и улыбался,
- Малыш, хватит читать нотации, иди лучше ко мне.
Лялька откладывала в сторону книгу и устраивалась с ним рядом. Потом спохватывалась, смотрела на часы и начинала быстро одеваться, прикрикивая на Рому, чтобы поторапливался.
Это были чудесные дни и вечера. Рома не хотел признаваться девушке, что уже давно ни с кем кроме нее не встречается. Что обожает ее стихи, хотя не вникает в их смысл, а просто слушает музыку ее голоса, любуется задумчивым лицом. Что с нетерпением ждет новой встречи.
Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Лялька вдруг стала нервная и дерганая, постоянно ему дерзила, гнала от себя активнее, чем обычно. И с родителями начала ссориться. В компании почти не появлялась, погрузилась в школьные проблемы, отказывалась даже от прогулок.
Рома несколько раз пытался подкараулить ее у школы, но она всегда выходила с толпой одноклассников и моментально терялась из виду. Как-то он встретил ее с высоким мальчиком в очках, из параллельного класса. Тот провожал Ляльку домой, что-то оживленно рассказывал, размахивая руками. А она смеялась всю дорогу, до самого подъезда, потом долго пыталась отобрать свой рюкзачок, стояла, чертила носком туфли на земле линии. А парень все говорил не переставая, взволнованно и эмоционально, то прикладывая руки к груди, то хватая Лялькину руку. И она уже не смеялась, слушала внимательно и молчала. В конце пространной речи забрала рюкзак, нежно поцеловала ухажера в щеку и ушла.
А Роман помчался к Андрею. Они отправились в ресторан, как следует выпили, потом поехали по домам, предварительно познакомившись с двумя классными студентками последнего курса мединститута. Ромке досталась Марина – аппетитная и многословная шатенка. Она жарко дышала пьяному Малиновскому на ухо, рассказывая о своих фантазиях, а он все пил и пил, жаловался ей на Ляльку, на то, что его никто не любит и не понимает, на то, что жизнь – как слоеный пирог…
Проснулся он поздно, с жуткой головной болью. Марины не было, скорее всего, ушла еще вечером, поняв, что от напившегося до бесчувствия мужчины толка никакого не будет. На всякий случай оставила ему листочек с номером телефона за зеркалом в прихожей. Рома выбросил его в мусор и достал из холодильника кефир. Жадно выпил целый литр, посмотрел на себя в зеркало, поморщился. Глаза припухшие, на щеке наискосок отпечаток шва от наволочки. Откуда-то ощутимо сквозило. Он вышел в прихожую и запер дверь, не захлопнутую Мариной. Задел краем халата лежащие на тумбочке листы, он тут же разлетелись по полу веером, открывая его взгляду свое содержание. Рома замер. Это были его портреты, сделанные карандашом и пастелью. Вот этот Лялька сделала в первый день знакомства, лицо изображено нагловатым, персонаж смотрит на эту… как ее… кажется, Марту с похотливыми огоньками в глазах. А следующий портрет совсем другой, здесь Рома понравился себе – веселый прищур и мягкая улыбка. Рома с очередной девицей. Рома, замотанный в простыню, наподобие римской тоги несет тарелку пельменей. Рома злится. Рома флиртует. Рома с Андреем пьют пиво, Рома обнимает девицу, Рома спит. В каждом рисунке он был то нежным, то дерзким, то карикатурным зайчиком-плейбоем, в зависимости от настроения художника.
Малиновский собрал листы и присел на край кровати, ошеломленный неожиданным открытием. Лялька любит его! Это точно. Но не верит в его любовь. Это тоже естественно. Он ни разу не признавался ей, довольствовался тем, что она находится рядом и ничего не требует. А зря, вон – мальчишка не робеет, говорит о чувствах, не стесняясь. Но он-то не мальчишка! Разве нет? Рядом с Лялькой – глупый влюбленный щенок. Да еще его многочисленные интрижки. Скольким она была свидетельницей? Она не поверит, даже если он будет ползать перед ней на коленях. Но он все исправит! И начнет сегодня же, после сдачи коллоквиума. Он засыплет ее подарками и будет штурмовать крепость, пока она не сдастся. Сдастся! Если действительно любит – а это видно в каждом рисунке…
Но когда вечером Роман подошел к дому девушки, его ждал сюрприз. Она появилась не одна. Подъехала в шикарной иномарке, за рулем которой сидел Воропаев. Александр должен был находиться в Италии, постигать азы модельного бизнеса у синьора Ковалли, но вместо этого, он вышел из машины, подал руку даме – причем его даме, Ромкиной! И пошел с ней в подъезд. Вышел через два с половиной часа, заставив сидящего на лавочке Малиновского пережить все муки ада. Он хотел подняться к Ляльке, но боялся узнать правду. И с родителями своими она запретила ему контактировать. Сидел еще долго, уставившись на ее окна, потом поплелся домой. Но уснуть так и не смог.
Подежурив несколько дней у школы, Роман обнаружил, что Воропаев забирает Ляльку каждый день после уроков и отвозит домой на машине. А еще Андрей сказал, что видел их на премьере нового фильма. И Лялька была в обалденном платье, совсем взрослая и невероятно красивая.
Последний раз редактировалось Ramayana 13 дек 2007, 12:32, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Очень надеюсь на благоразумие Катерины и быструю соображалку Сашки. 
Ну в идеале он вообще должен ей рассказать про свою женитьбу... А вот Рома... Гад он мстительный, вот и все! 
Вот только надолго-ли её хватит , при таком-то напоре недругов ? 
Какой такой девичник , когда это он был , а ? 
