Солнышки, добрый вечер!
Честное пионЭрское, седня хотела выложить пораньше, но так замоталась
Завтра тоже будет сл глава, в выходные - отдыхам, а с понедельника - снова в бой
Глава 7.
После всех треволнений и напастей сегодняшнего вечера Катя напоминала оголенный электропровод: дотронься – убьет. Девушке удалось уснуть только под утро. Она ворочалась с боку на бок, затем вскакивала с диванчика и начинала в который раз мерить шагами вдоль и поперек свою комнату, потом снова ложилась, накрывалась с головой, но бесполезно…
Да и как ей было уснуть поле всего, что с ней приключилось? О каком сне теперь вообще может идти речь, когда там, за стеной находится ОН? Ее болезнь, ее наказание, ее проклятье и… искушение…
Катя глубоко вздохнула и осторожно прижалась ухом к стене. Вроде бы тихо. Никаких звуков, свидетельствующих о разгуле и дикой оргии, не было слышно.
И тут девушка вдруг будто опомнилась и резко отпрянула от стены. Докатилась, уже подслушивать начала! Скоро, глядишь, и в замочную скважину подглядывать начнет, когда в соседнюю квартиру пожалуют очередные девицы.
Подумать только, что она начинает вытворять, когда этот человек рядом!
А как все хорошо начиналось. Она прилетела домой, в родное гнездышко в надежде обрести покой и душевное равновесие. Побыть одной, спокойно все обдумать и решить, как жить дальше и вот, пожалуйста! Теперь она может с уверенностью сказать «прощай» и покою, и равновесию, и здоровому сну, а главное… главное, она теперь может навсегда распрощаться с надеждой на «выздоровление» от сердечной напасти.
О каких аутотренингах теперь может идти речь, когда эта самодовольная смазливая физиономия будет мелькать у нее перед глазами каждый день? Хоть бросай все, срочно меняй билет и лети обратно, в чужую и далекую Швейцарию.
И надо ведь было ей сегодня так опростоволоситься перед ним! Мало того, что грохнулась в обморок, показав тем самым, как сильно она потрясена их встречей, так еще и решила, что он ей снится! Кош-мар, ужас… Подумать только, она, скромная порядочная девушка САМА вешалась к нему на шею и предлагала себя. Теперь этот самовлюбленный красавчик еще, чего доброго, решит, что она до сих пор сходит по нему с ума, спит и видит, чтобы только оказаться в его объятьях, в его постели…
Хорошенькая ситуация, ничего не скажешь! Андрею Жданову подвернулась по дешевке квартирка, в которой он мог бы устроить некий развлекательный комплекс «Холостяцкий рай». В самом деле, зачем тратиться на гостиницу, когда вздумается изменить Кире? Ведь можно всегда приехать сюда, в собственное гнездышко с красными фонариками.
Больше всего Катю мучил и терзал вопрос: почему этот циник купил квартиру для таких целей именно в ее доме, в ее подъезде, да еще на одной площадке ней? Ведь он прекрасно знал ее адрес, cколько раз исполнял пункт инструкции Малиновского: «Подвезти саблезубую каракатицу домой»…
Неужели он купил квартиру здесь намеренно? Чтобы уколоть еще больней, сделать ей еще хуже, хотя, казалось, уже некуда? Неужели ему показалось, что этой «блестящей и остроумной» комбинацией с инструкцией он унизил ее недостаточно? Или таким образом он решил наказать ее за то, что посмела уволиться, сбежать и он потерял очень полезную для себя вещь, которая может прекрасно считать, составлять отчеты (как настоящие, так и фальшивые), а также служить высокоточным радаром, определяющим местонахождение Киры в момент, когда пан Президент изволят оприходовать очередную модельку?
Ну, уж нет! Она еще покажет этому нахалу и эгоисту. Покажет, покажет…что именно она собирается ему показать, Катенька так и не успела решить, лишь только грозно погрозила кулачком стене и тут же уснула.
И надо же такому случиться, что как только девушка попала в объятия Морфея, ее воображение тут же проявило все свое коварство. Пылкое и необузданное, дерзкое и яркое, оно тут же погрузило свою хозяйку в сон, в котором в точности повторялись все события сегодняшнего вечера. За исключением несвоевременного прихода Малиновского и прочих персонажей…
Катя проснулась поздно, когда солнце уже высоко встало и любовалось на первопрестольную-златоглавую со своих ярко-лазурных аппартаментов, лишь изредка удаляясь на отдых за белоснежную занавеску идеально накрахмаленных облаков.
Из кухни доносились вкусные запахи маминых пирогов, на душе было спокойно, уютно и безмятежно, как в детстве. Катя с наслаждением потянулась, села на своем стареньком диванчике, взяла со спинки потертого вислоухого щенка и крепко прижала его к себе.
Господи, как же хорошо дома! Как говорится, из песни слов не выкинешь: Хорошо, что есть на свете, это счастье – путь домой.
Девушка накинула халатик, вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха и… и тут же пулей вбежала обратно.
Ее сердце бешено колотилось, руки дрожали, а в горле пересохло.
Нет…
Как же она могла забыть?
Теперь она даже не может спокойно выйти на балкон, потому что рискует увидеть этого… этого… противного, гадкого и коварного типа, вот так! И Катя с удовольствием показала язык в сторону стены, которая отделяла ее от Жданова.
– Катенька, доченька, уже проснулась? – в комнату дочери заглянула счастливая Елена Сана:
– Иди скорей завтракать, а то пирожки остынут.
– Доброе утро, мамочка! – Катя подбежала к матери, обняла ее и чмокнула в щеку:
– Очень сомневаюсь, что они успею остынуть.
– Почему? – простодушно удивилась женщина.
– Коля не допустит такого кощунства.
После вкусного завтрака, прошедшего в теплом семейном кругу, Катя с Колей решили прогуляться по Москве, потому что сидеть дома в такую сказочную погоду было бы как минимум, кощунством и, как максимум, преступлением.
Сегодня было воскресенье, поэтому Коля, который уже второй месяц занимал пост главного бухгалтера в солидной строительной фирме, был свободен от работы и мог себе позволить провести целый день с подругой детства.
Веселясь, как дети и постоянно подтрунивая друг над другом, молодые люди доехали до Измайловского парка, где можно было бы хоть немного отвлечься от городской суеты и сумасшедшего ритма мегаполиса. Они побродили по тихим тенистым тропинками, покатались на лодке и с удовольствием полакомились в кафе мороженым, которое обожали оба.
– Пушкарева, скажи честно, – начал Зорькин, отправив в рот ложечку восхитительного крем-брюле с кофейным сиропом:
– Ты к нам надолго или как?
– Или как, Коль. Максимум на три недели. За это время я должна решить, продлевать контракт с «Сосьете Женераль» или махнуть на все рукой. Но боюсь, мне придется уехать гораздо раньше…
– Раньше, но почему? – Николай едва не подавилcя мороженым:
– Ах, можете не отвечать, госпожа, то есть, фройлен Катрин. Моя все понимать… Как там говорится… майн либе херц… герр Штейн…
– Очень остроумно, Зорькин, ты неисправим! – и Катя в сердцах двинула друга детства сумочкой:
– Между мной и Рихардом ничего нет, мы просто работаем. Все дело в другом. Коль, ты хорошо сидишь?
– А то! – и Зорькин щегольски закинул ногу на ногу.
– Тогда слушай: знаешь, кто наш новый сосед, вместо уехавшего дяди Бори?
– И кто? Неужели сам Боренька Моисеев, который наконец решился сменить пол и преобразился, благодаря далеко шагнувшей пластической хирургии, в очаровашку Кондолизу Райс? И теперь ему, то есть ей, приходится для конспирации жить в нашем не престижном доме, дабы спрятаться от толп восторженных поклонников?
– Все гораздо хуже. Это Жданов, Андрей Жданов.
– Ой, Пушкарева, уморила. Я бы скорее тебе поверил, если бы ты сказала: Бонд, Джеймс Бонд, а тут Жданов… ой, не могу!
– Коль, я говорю совершенно серьезно. Жданов купил квартиру дяди Бори и теперь живет там.
– Что? – полная ложка с мороженым выскользнула из Колиных пальцев и приземлилась на пол, жалобно звякнув.
– Значит так, – вещал взбудораженный Колька, когда они с Катей уже подходили к дому:
– Cлушайте, фройлен Катрин, мои советы или, скорее правила выживания в сложнейших условиях повышенной опасности.
Правило первое: постарайтесь отвлечься и не думать об объекте на букву Ж… Не думайте о данном объекте на букву… хм, неважно, не будем выражаться…
– Короче, Склифосовский! – Катя начала терять терпение и ее уже раздражал шутливый тон Коли.
– Ладно. Если короче, не думать о нем днем и особенно ночью.
– А я и не думаю ночью, еще чего! – выпалила Катя и густо покраснела.
– Да? Это хорошо. Тогда слушай правило второе. Объявляется комендантский час, когда нельзя выходить из дому. Это время, когда наш объект выходит на работу и вы можете с ним столкнуться и, соответственно, возвращается, ферштейн?
– Коля… тебе никто не говорил, что ты гений?
– Да ладно, – довольно улыбнулся Зорькин, который больше всего на свете любил лесть, конечно, после вкусной еды…
Катя поднималась по лестнице в отличном настроении. Как же она раньше не догадалась? Если соблюдать простые правила, которые помогут ей не сталкиваться со Ждановым, она сможет обеспечить себе более менее спокойное существование на эти три недели. Тем более, что она прекрасно знает, во сколько начинается и заканчивается рабочий день пана Президента.
А что касается выходных… да она просто не будет выходить из дому и все. Мой дом – моя крепость… Катя повернула ключ в замочной скважине, толкнула дверь и тут же услышала голос отца, раздававшийся с кухни:
– А вот и наша Катюшка пришла. Дочка, иди сюда, познакомься с гостем.
– У нас гости? – удивленно спросила Катя, входя на кухню.
– Да, этот молодой человек – наш новый сосед, – тепло улыбнулась Елена Сана, ставя на стол свежезаваренный чай и блюдо с благоухающим пирогом с картошкой и печенью.
– Аааа…
– Андрей, меня зовут Андрей, – очаровательно улыбнулся гость, вставая с места и галантно целуя руку побелевшей Кате.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Сосед ,парень не промах,оказался! 
Енто Вам не бизнес-план, Жданчик в Ваши расчёты не вписывалси никада 
