НРКмания

Всем здрасьти! Может, не ждали, но я всё-таки припёрлася....

Название: Преодолевая препятствия...
Герои: герои НРК
Пейринг: Катя/Андрей (собственно, как всегда) и, наверное, ещё кто-нить, если сложится...
Сюжет: продолжение НРК. Действия начинают развиваться приблизительно через полгода после свадьбы Кати и Андрея. Единственный нюанс, "Зималетто" расплатилась с долгами, но из состава "Никамоды" ещё не вышла. Кажется, вот так...
Ах, да, по поводу мелодрамы. Надя и Миша обязательно сыграют свои партии, расчитывая выиграть. Только вот незадача, что Жданов-то и Пушкарёва теперь муж и жена.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Мелодичный звон будильника раздался ранним осенним утром и потребовал обратить на себя внимание. Тонкая женская ручка вынырнула из под лёгкого одеяла и изящный пальчик нажал на кнопку, снова погружая спальню в прохладную тишину.
- Убью, – пробурчал мужчина, притягивая жену к себе и вдыхая аромат её волос, - разобью вдребезги и живого места не оставлю на этой железяке!
- На месте несчастного будильника я бы уже давно обиделась. Каждое утро ты придумываешь всё новые и новые пытки для несчастных часов, - улыбнулась девушка и осторожно поскребла пальчиками по его груди. – Надо вставать, Андрюш!
В ответ тот невнятно промямлил, что не хочет, и она снова услышала рядом со своим ухом его ровное дыхание.
«Уснул…» - подумала Катя, открыла глаза и посмотрела на спящего мужа. Ей нравилось разглядывать его по утрам. Каждый раз она словно смотрела на него заново. Сегодня взъерошенные смольные волосы прилипли ко лбу, хотя вчера, наоборот, торчком стояли на макушке; ночью, он отбросил подушку в сторону, поэтому на щеке остался след его руки.… Но то, что не менялось каждое утро – так это его патологическое нежелание просыпаться. Причём Андрей обладал удивительной способностью, снова погружаться в сон, как только будильник переставал надрываться и получал дозу «лестных» обещаний в свою сторону от сердитого Жданова.
Катя потянулась и поцеловала мужа в ставшую колючей за ночь щёку. Так хотелось, чтобы сегодняшний день прошёл для него без забот и хлопот…
Она осторожно провела по его волосам, убирая их в сторону.
- Встаю-встаю, - сквозь дремоту проговорил Андрей и, не открывая глаз, ещё сильнее прижал жену к себе. Даже в полусне он автоматически старался быть к ней ближе. Его рука скользнула под её лёгкую ночную рубашку и устроилась на её ягодицах. Катя тут же почувствовала, как внизу живота что-то предательски сжалось, а рядом с собой она явно ощутила, что в том состоянии, в котором находится сейчас муж, он вряд ли выпустит её из постели просто так.
- Андрюш, время уже… - робко сказала она, прекрасно понимая, что говорит это просто для порядка. Утро скорее всего начнётся точно также, как закончилась вчерашняя ночь.
- К чёрту! Всё к чёрту! – плотоядно улыбнулся он и захватил её губы в свои, скользя широкими ладонями вдоль её спины, то, устремляя их вверх к шее, то, наоборот, вниз, полностью охватывая ими её попку.
И почему её тело с такой космической скоростью откликалось на его ласки? Он как будто знал все её самые чувствительные места, чтобы жаркий, необузданный костёр желания незамедлительно вспыхивал в ней, затрагивая каждый миллиметр тела.
Катя не любила обсуждать подробности их с Андреем личной жизни, но девчонки из Женсовета часто, собравшись в очередной раз в курилке, делились друг с другом различными казусами и, порой, недовольством моментами интимных взаимоотношений. Катя, невольно вовлечённая в подобные беседы, предпочитала отмалчиваться, но в глубине души недоумевала: «Неужели можно оставаться даже в самые тяжёлые и насыщенные дни равнодушной к прикосновениям любимого мужчины?». У них с Андреем никогда такого не было. В основном, инициатором был он, но чтобы она отказалась, потому, что устала или болит голова… Странно, ей даже в голову такое не могло прийти. Откликаться на его прикосновения и дарить ему свои ласки было так естественно, что Кате казалось, что так происходит у всех. Но чем больше слушала подружек, тем больше начинала задумываться: почему? Может быть, Андрей слишком опытен или, наоборот, она слишком чувствительна в этом плане, но дарить ему себя и получать блаженство удовольствия в его объятиях – это лучшее, что она когда-либо испытывала. И она отдавалась этому процессу полностью…
- Или ты против? – нахмурившись, спросил муж, приподнявшись на локте и наконец приоткрыв сонные глаза.
- Против чего, Андрюш? – растерялась Катя.
- Против того, чтобы всё к чёрту, и сейчас мне нужна только ты.
- Я не против, что тебе нужна только я, а вот насчёт всего остального…надо подумать… - вздохнув, ответила она.
- Об этом мы подумаем позже… - пообещал Андрей, приподнял её за спину и усадил на кровати. – А сейчас разберёмся с первым «не против».
Одним движением он откинул в сторону одеяло, стянул с неё кружевную ткань и уже проснувшимся взглядом осмотрел её обнажённое тело.
- Ну ты чего… - смутившись, пролепетала Катя.
- Я пока не могу говорить, - пересохшими губами сказал Андрей, - но потом… напомни мне, чтобы я всё тебе рассказал, - добавил он и снова осторожно уложил её на постель, накрывая своим телом. Запустив пальцы в её шелковые волосы, он легонько сжал её голову, припадая к губам.
Его язык легко проник в полуоткрытый рот и слился с её языком в безумном танце. Именно в безумном, потому, что любые попытки в такие моменты хоть как-то контролировать ситуацию сходили на «нет».
Казалось бы, полгода совместной жизни могли бы уже давно привести к более или менее размеренным и упорядоченным отношениям. Но всё было с точностью до наоборот. Постоянный всплеск всё новых и новых эмоций, спонтанность и ставшее уже практически фатальным желание быть как можно ближе, необъяснимая нетерпимость даже к маломальской возможности отдалиться друг от друга – бурлили в едином огне их необузданной, но одновременно нежной и манящей страсти.
Вынырнув на секунду из окутавшего дурмана его ласк, Катя нашла в себе силы отстраниться.
- У нас слишком мало времени, - слегка осипшим голосом проговорила она, целуя мужа в шею. – Мы опоздаем на работу.
- Мы всё успеем, - прошептал Андрей. Провёл рукой вдоль её прохладного живота, приподнялся и легко, без препятствий проник в её лоно. Она вздрогнула и чуть подалась вперёд, сдавив бёдрами его ягодицы.
Поступательные движения, с каждой секундой становившиеся всё ритмичнее и быстрее; её полустоны и его частое дыхание; непроизвольные толчки внутренней энергии, всё явственнее ощущавшиеся на физическом плане; слишком резкое исчезновение понятия реальности, времени и места разворачивающихся событий и, наконец, полная, вполне закономерная разрядка - ощущение абсолютного соединения душ и тел, мыслей и надежд... Не осталось ничего, чего бы они не знали друг о друге в данный момент; ничего, что могло бы помешать лаве их любви вырваться наружу и затмить собой все остальное.
Он шумно выдохнул, ощущая, как в миг ослабело всё тело, и уткнулся лбом в её плечо.
Она, всё ещё дрожащей рукой, обхватила его взмокшую шею и, потянув откинутую простыню, укрыла их обоих прохладной тканью.
После всего им всегда требовалось немного времени, чтобы прийти в себя и снова вернуться в реальность.
- Ты хотел мне что-то сказать… - тихонько спросила Катя, когда пожар, достигший своего апогея, начал затухать.
Андрей поднялся, сел на кровати, притянул к себе жену и, наклонившись к её ушку, прошептал:
- Знаешь, что ты мне доказала, когда согласилась стать моей женой?
- Что? – удивилась она.
- Что в рай можно попасть не только после смерти. С того момента, как ты появилась в моей жизни, я понял, что рай есть на земле…
Жданов никогда не был романтиком и всегда язвительно про себя усмехался, когда вольно или невольно присутствовал при «взаимном обмене красивыми словами», как он это называл. Но при появлении в его жизни Кати, он и сам не заметил, как стал тем самым «сентиментальным идиотом», который о своей любви может говорить бесконечно. Нелепо, конечно, и Андрей бы с особым усердием рассмеялся бы тому в лицо, кто заявил бы о таком год назад, но факт был на лицо. Жданов как последний дурак, готов был объясняться в любви своей жене вечно, при этом какие бы слова и сравнения он не подбирал, все казались ему слишком поверхностными и ничтожными по сравнению с тем, что у него происходит в душе на самом деле. Что произошло с тем циником и лицемером, которым он был - одному Богу известно, но, чёрт возьми, рядом с Катей его снобизм полностью исчезал, растворяясь в бесконечном чувстве любви к ней.
Поворковав с мужем ни о чём ещё несколько минут, уворачиваясь от частых поцелуев, Жданова, наконец, выскользнула из его объятий и почти бегом кинулась в душ. В лучах его взгляда и нежных прикосновений она могла греться всё утро, день, ночь и так до бесконечности, но, к сожалению, это нисколько не умоляло её ответственности, как президента кампании и уж точно не могло быть веской причиной для опоздания на работу.
Отпустив жену, Андрей дождался пока она выйдет из комнаты и, откинувшись на подушки, улыбнулся неяркому осеннему солнцу, светившему в окно.

------

Роман Малиновский весь день промаялся в кабинете один. Работа как таковая никогда не составляла для него труда, но и особой радости тоже не приносила. От чего Роман Дмитрич получал истинное удовольствие – так это от общения. Наибольший интерес у него, конечно, вызывали представительницы прекрасного пола, но в минуты их «случайного отсутствия» в период рабочего времени – ну да, вот так уж выходило, что Андрей категорически запретил приводить в их совместный кабинет хоть каких-либо бабОчек – так вот, их такое «случайное» отсутствие вполне могло быть заменено парой-тройкой словечек, которыми Малиновский перекидывался со Ждановым.
Правда, был один нюанс, который в некоторой степени напрягал, как говорят подростки, Романа в их разговорах. Вот удивительно, подростки говорят – «напрягал», а взрослые «напрягаешься». Получается «юные дарования» переносят всю ответственность на кого-то, а «созревшие личности» отвечают сами за себя. Малиновского этот нюанс именно напрягал, потому, что в том, что он возник, виноват только Жданов. Несколько месяцев назад друг женился, поэтому вопрос о милашках и симпатяшках не вызывал у него практически никакого интереса. Эх, а ведь было время … обсуждение женщин доставляло им самое большое удовольствие. Но ничего не поделаешь, Андрей, вообще, перестал хоть как-то вдаваться в подробности своей личной жизни и, следовательно, на одну тему разговоров у друзей стало меньше. Не то, чтобы Роман обижался. Да нет. На самом деле, ему просто иногда не хватало того слегка самоуверенного, амбициозного и готового на любые приключения Жданова. Нельзя сказать, что новая роль заботливого мужа, ответственного вице-президента и собственно помудревшего человека Андрею не шла, но Рома часто чувствовал, что в некоторых вопросах они перестали понимать друг друга, как будто какая-то пока ещё тонкая плёнка стала их разделять…. Не во всём, но уж в вопросах женщин точно.
Но сегодня даже этот женатый друг не появлялся в кампании с самого утра, улаживая различные проблемы вне стен «Зималетто». Малиновский, восполняя недостаток общения, раз пятьдесят вызывал свою секретаршу, Шурочку Кривенцову, причём двадцать пять раз из этих пятидесяти первый вопрос шефа был - «Шурочка, вы не находите, что сегодня замечательная погода?» или «Шурочка, как вы думаете ждать нам сегодня дождь или не ждать?». Шурочка Кривенцова обожала своего начальника и с удовольствием бы с ним поболтала, но, вглядываясь в окно, удивлённо переводила взгляд на шефа. Погода-то, конечно, была замечательная, если не считать сумасшедшего ветра, который всю дорогу на работу заставлял несчастную Шурочку пригибаться – роста ведь она была целых 180 сантиметров и сносило её быстрее всех - а насчёт дождя… интересно с чего Роман Дмитрич это придумал, если с самого утра светит солнце, пусть не ярко и совсем даже по-осеннему, но светит…
После пятидесятого раза таких вот взаимных переглядок, Малиновский решил оставить Шурочку в покое и выйти «в свет», а именно прогуляться по офисному этажу «Зималетто». Как назло, именно сегодня у «гениального дИзайнера» был выходной, поэтому его мастерская пустовала. Ни прекрасных бабОчек тебе, ни рыбОчек, ни даже Ольги Вячеславовны. Хотя последнюю Рома всегда немного побаивался. Эта пожилая, но очень мудрая женщина смотрела на него особым проницательным взглядом, и Малиновскому казалось, что она видит его насквозь. А вот этого «насквозь» Роман Дмитрич как раз и не любил. Ему всегда было достаточно того, что люди в нём видят поверхностно, а вот всё «большее» и «глубже» было как раз тем, что «первый балагур и бабник» кампании показывать не желал, не хотел, да и не старался.
Промаявшись ещё какое-то время, поглощая чёрный кофе в баре, Рома решил навестить Марию Тропинкину. Она хоть и была его экс-любовницей, и расстались-то они не очень хорошо, и даже сейчас она, кажется, собирается замуж за зималеттовского курьера, Фёдора Короткова, но женщиной остаётся видной и почесать языком тоже любит. Оставив пустую кружку, Малиновский отправился в президентскую приёмную. К его великому сожалению, секретаря президента на месте не оказалось, но из-за двери в кабинет слышался голос самого президента. Смекнув, что раз он сюда зашёл, то может поинтересоваться, когда ждать Андрея, Рома постучал и открыл дверь.
Екатерина Валерьевна Жданова, а в девичестве, а заодно и в прошлой жизни, Пушкарёва, ходила по кабинету и кого-то в чём-то убеждала. Голос она не повышала, но по выражению её глаз, Рома понял, что президент недовольна.
- Вы что-то хотели, Роман Дмитрич? – Катя прикрыла трубку ладошкой и внимательно посмотрела на вошедшего.
- Нет… - Малиновский немного растерялся. Он-то ожидал как минимум расспросить про Жданова, а как максимум – поговорить «за жизнь». – Просто.… У меня там некоторые вопросы к Андрею. Ты не знаешь, когда он вернётся?
- Не знаю, Ром, - нетерпеливо махнула головой Жданова. – Ну, если срочно, позвони ему на мобильный…
Малиновский усмехнулся и кивнул. Мог бы сам догадаться.
- Ещё что-нибудь? Извини, я меня важный разговор…
- Да, конечно, я понял, - поспешил ретироваться Малиновский и скрылся за дверью.
Между тем, Екатерина Жданова снова вернулась к прерванному разговору.
- Да, Юлиан, прости, пожалуйста… Я просто не знаю, как я скажу об этом Андрею.
- Катюш, как скажешь – как скажешь. Так и скажешь. Ты что боишься, что он тебе запретит поехать?
- Да, конечно, не запретит. Во всяком случае, знает, что у него это не получится, - вздохнула Катя. – Но вот его реакция.… Хотя мы всё равно собирались в Питер. Там нужно проверить работу в магазинах, да и, вообще, посмотреть, как идут дела…
- Ну вот! Отличный повод.
- Повод-то отличный, только, боюсь, Андрей этого не одобрит… Мы ведь вместе собирались поехать…
- Катюш, ну не умрёт без тебя твой Жданов, если тебя несколько дней не будет. Давай, решай все свои вопросы и звони мне, чтобы я знала на какое число брать билеты.
- Ладно, позвоню, - сказала Катя и положила трубку. Прошла к столу и села на рабочее место. Задумалась, а потом набрала номер кабинета вице-президента.
- Роман Малиновский «за двоих» слушает! – бодро отозвались на том конце провода.
- А почему за двоих? – не поняла президент.
- А потому, что вкалываю я сегодня за двоих. И за себя и за некоего очень делового вице-президента. И Вы даже не представляете, Екатерина Валерьевна, каких трудов мне стоит столько упахиваться!
- Очень Вам сочувствую, Роман Дмитрич, - улыбнулась президент. Малиновский как всегда в своём репертуаре. «Упахивается» он только в двух случаях: либо действительно работы очень много, либо её нет совсем, и помощник вице-президента мается от скуки. Почему-то в этот момент, Катя склонялась больше ко второму варианту. – Кстати о деловом вице-президенте, - вслух сказала она, - Ты узнал, когда Андрей будет?
- Доложился, что к концу рабочего дня.
Катя бросила взгляд на часы.
- Ладно, Ром, спасибо, - кивнула она, как будто собеседник и в самом деле её видел. – И ещё… Не упахивайся там сильно. Ты нам живой нужен! – добавила президент и отключилась.
«Это ваша со Ждановым прерогатива» - подумал Малиновский и тоже поместил трубку на базу. Достав сотовый из кармана, он позвонил некой Леночке, которую сегодня узрел на дороге и предложил прокатиться. Леночка оказалась очень занятой и согласилась, разрешив подвезти себя только до места работы. Покидая салон, она чиркнула на бумажке номер своего мобильного и, словно невзначай, бросила, что вечером совершенно свободна. Девушка Роме очень даже понравилась. Длинные ножки, скрытые до колена деловой юбкой, высокий бюст, проглядывающийся в расстегнутой на несколько пуговок блузке и вполне симпатичная мордашка. Для сегодняшнего вечера, да и скорее всего ночи, Леночка вполне подходила.
Определив план действий со своей новой знакомой, Малиновский всё-таки решил приступить к работе. И что самое удивительное, погружаясь в непосредственную деятельность по маркетинговым исследованиям, связанными с теми или иными потенциальными или уже существующими сделками и контрактами, начальник отдела маркетинга не замечал, как летело время. И надо признать, что когда он брался за дело, то оно, это дело, в его руках спорилось и приносило немалую пользу при заключении новых договоров или обновлении условий уже существующих. Поэтому профессиональность Романа Малиновского как специалиста трудно было умалить.
Специалист очнулся только тогда, когда цифры в бумагах стали расплываться. Потерев глаза, Малиновский оглянулся и понял, что на улице наступили сумерки, а свет в кабинете он так и не включил. Встав из-за стола, Рома подошёл к выключателю, по пути сделав плечами несколько движений «вверх-вниз-вперёд-назад». От трёхчасового сидения за столом, спина затекла и начала побаливать. Вернувшись в рабочее кресло, Малиновский посмотрел на часы и ужаснулся. Это ж надо было так заработаться! Ещё полчаса и он бы явно переработал.
Квалифицированный маркетолог ещё раз пробежался взглядом по сделанным таблицам, добавил кое-какие заметки, сохранил файлы и засобирался домой. Все новые идеи он доложит начальству завтра. А на сегодня - баста, он и так, наработал на два дня вперёд.
Взглянув на пустующее кресло за противоположным столом, Малиновский усмехнулся. Похоже, вице-президент, тоже решил переработать.
Роман уже потянулся, чтобы взять пальто, как дверь широко распахнулась, и на пороге возник слегка помятый от решения производственных вопросов, но вполне довольный жизнью Андрей.
Он буквально ввалился в кабинет и рухнул в чёрное кожаное кресло, растянувшись на сидении.
- Боже, Малиновский, как я устал! – выдохнул Жданов и прикрыл глаза.
День действительно выдался насыщенный. Встреча с руководством банка, обеденные переговоры с потенциальными поставщиками, «торжественный объезд владений-магазинов» – всё это сильно уморило действующего вице-президента.
Рома посмотрел на распростертого в кресле друга и язвительно усмехнулся.
- Ну, ты не сильно-то расслабляйся, Андрей Палыч! Ты – человек женатый, а уже выдохся! Не хорошо…
Жданов не стал реагировать на шутку и лишь мечтательно улыбнулся. У него действительно есть жена. И пусть о тихих семейных вечерах дома у камина остаётся только мечтать, и Кати ему чуточку всё время не хватает из-за их постоянной загруженности на работе, но он счастлив оттого, что она просто рядом.
- Ууу… - прогундосил Рома, наблюдая блаженную мимику на лице друга, – кто о чём, а грязный о бане. Опять мечтаешь о своей Катюшке? И не надоедает тебе? – вздохнув, добавил он.
Андрей приподнял голову, схватил папку с журнального столика и запустил ею в друга. Малиновский ловко увернулся, и несчастный предмет, стукнувшись об оконное стекло, шлёпнулся на пол.
- Завидуешь? – прищурился Жданов.
- Я? – удивился Рома, поднимаясь из-за стола. – Да никогда! Ты вот сейчас, как всегда, будешь сидеть и ждать, пока Екатерина Валерьевна справится с тысячью дел, запланированных у неё на конец дня, - проговорил он, надевая пальто, - а мне предстоит замечательный вечер в обществе прекрасной нимфы.
Андрей посмотрел на него и покачал головой. Наверное, в этом отношении они с Ромкой вряд ли снова начнут друг друга понимать. Мужику за тридцать, а он всё по девочкам бегает. Хотя чего греха таить, Жданов сам такой был, а потом раз.… И влюбился. И всё оказалось таким пустым и бессмысленным: и девочки, и однодневный секс по чужим квартирам, и желание быть на высоте в постели, и гламурная жизнь, и звание первого плейбоя.… Всё, кроме неё, одной единственной. Как по взмаху волшебной палочки всё как рукой сняло. Может и Ромке так повезёт.… Вообще-то, пора бы уже.
- Ну, давай, - поддержал друга Андрей. – Отправляйся на свою встречу. Попутного ветра тебе, нимфоман ты наш!
- И тебе, Жданчик, и тебе! – хлопнул друга по плечу Малиновский и пошёл на выход.
Открыв дверь, он резко остановился и отошёл в сторону, давая дорогу президенту, которая как раз собиралась войти.
- Екатерина Валерьевна? – удивлению Романа не было предела. Обычно в это время она была особенно занята, - Простите, не могу остаться с Вами поболтать. Дела, знаете ли.… Хотя Вы очень вовремя! Вас здесь как раз одному ожидателю и не хватает!
- Уже уходишь?
- Пора, Катенька, пора! – ответил он, постучав указательным пальцем по часам. – Время – конец рабочего дня!
- До свидания, Роман Дмитрич! – Это их «Вы» и «Ты» периодически смешивалось, чего никто из них этого не замечал, обращаясь друг другу «как Бог на душу положит».
- Хорошего вечера, господа Ждановы! – попрощался Малиновский. – Смотрите, не перегорите на работе!
- Щас как… - замахнулся на него Андрей, подскочив к двери.
- Уже ушёл! – быстро выпалил Рома и дёрнул за собой ручку, чудом избежав подзатыльника от друга.
Катя, рассмеявшись, взяла мужа за руку и легонько дотронулась до его щеки.
- Устал?
Тот, словно оправдываясь, пожал плечами и заглянул ей в глаза.
- Ты ещё долго?
- Не очень. – Жданова провела мужа к столу, усадила в кресло и, встав за ним, начала массировать его плечи.
- Андрюш, обещай мне, что то, что я тебе сейчас скажу, ты поймёшь правильно.
- Ты собираешься говорить на китайском? – улыбнувшись, спросил он, но под своими пальцами Катя почувствовала, как его спина моментально напряглась.
- На русском, - ответила она и поцеловала его в макушку. – Просто…
Муж не дослушал, потянул её за руку, и Жданова, охнув, оказалась у него на коленях.
- Я не могу воспринимать правильно информацию, пока не сделаю… - он не договорил, убрал выбившую прядь с её лба и нежно поцеловал. Войдя в раж, его губы стали напористее, требовательнее, и поцелуй перешёл в разряд глубоких и продолжительных.
Спустя несколько минут, когда воздуха стало не хватать, Андрей отстранился от жены и вздохнул:
- Ну, всё! Теперь можешь говорить! Что я там должен правильно понять?
Катя подняла глаза в потолок, потом обвела взглядом кабинет.
- Мне нужно поехать в Питер, - сказала она, старясь придать лицу равнодушное выражение и теребя пальцами чёлку мужа. Жданова мысленно уже готовила себя к тяжёлому разговору.
- Я помню. Мы говорили о том, что нужно проверить там работу в магазинах. И что?
- Я должна туда поехать на следующей неделе.
- Хорошо, поедем на следующей неделе, - кивнул Жданов. Они не обговаривали сроки этой поездки. Но раз нужно уже через несколько дней… Что ж! Какая разница! Главное, что вместе.
Катя отрицательно покачала головой.
- Нет, Андрей. Ты не можешь ехать со мной, потому, что на следующей неделе приезжает Надежда. И кто-то должен будет встретить её и уладить проблемы, если они есть…
- Чёрт! – Жданов стукнул себя по лбу и поморщился: силу удара он не рассчитал, и было больно. – Совсем из головы вылетело! Но ведь поездку можно перенести?
Девушка поднялась с его колен и пересела на кресло. Она почти не волновалась. Почти, если бы не существовало одного «но»…
- Я не могу перенести поездку, потому, что обещала быть на открытие нового ресторана Миши, - сказала и мысленно зажмурилась. Если сейчас Андрей воспримет эту новость спокойно, значит, она зря беспокоилась…
Не зря… Жданов стукнул со всей своей богатырской силы по столу и вскочил с места.
- Что? – рявкнул он. – Где ты обещала быть?
Катя вжалась в спинку кресла и исподлобья посмотрела на мужа. Что ж, первый этап пройден. Теперь стоит ждать «продолжение банкета».
- Чего этот Борщёв никак не угомонится! – «банкет» тут же перешёл к своей кульминации. – Не прошло и нескольких месяцев, а он снова открывает ресторан, и ему снова нужна ты! Этот кулинар не в курсе, что ты уже замужем?
- Андрей, успокойся! – попыталась утихомирить мужа Катя. – Я же туда еду ни как замужем или не замужем. Миша меня просто пригласил на открытие.
- Догадываюсь, - бушевал Жданов, - на какое открытие он тебя пригласил! Плавали – знаем!
- Андрей!
- Я поеду с тобой! – отрезал муж.
Катя удивлённо на него посмотрела и решительно встала.
- Нет, Андрей! – спокойно, но уверенно ответила она. – Ты должен остаться здесь. Всё партнёрство с Киевом на тебе. Да и кто будет возглавлять кампанию?
- Малиновский будет, - буркнул Жданов, - и возглавлять компанию, и поддерживать партнёрство с Киевом тоже. Уж что-что, а контакт с Надеждой он сумеет наладить. Я еду с тобой.
Ну, что она могла возразить такому решительному, грозному и необычайно сердитому мужу? Практически ничего, что не касалось работы. Но когда речь идёт о «Зималетто» - личная сторона вопроса должна отходить в сторону.
- Андрюш, - мягко сказала Катя и прислонилась щекой к его груди. - Ты с самого начала вёл все дела с Ткачук. Вспомни, что о встрече она договаривалась именно с тобой, а не с Романом. Да и к тому же, налаживание контактов Малиновского не совсем то, что нам нужно в этой ситуации. Ты же понимаешь?
Вот умеет же, а! Погладит, пошепчет и он уже как шёлковый. Разложит всё по полочкам, представит на его вариант ещё несколько других версий и всё.… Нравится не нравится, а у неё всё логично и резонно.
- Понимаю, - с сожалением вздохнул Жданов и прижал жену к себе. – Но я не хочу пускать тебя одну к этому… Михаилу, - не удержался он от сарказма.
- Ну я же еду не к Михаилу, а по работе…
- Конечно, а к нему так, на пару часиков забежишь.… В ресторан.
- Андрей, ну хватит! – нахмурилась Катя и отстранилась. – Миша действительно мой хороший друг, и я просто не могу не прийти, раз он меня пригласил.
- А потом… - Жданов хотел было продолжить расписывать дальнейший план действий Борщова, о том, как он пригласит её на ужин, потом домой, потом.… Но сам понял абсурдность своих мыслей и не стал продолжать.
- Я не хочу, чтобы ты уезжала, - вздохнул он.
- Я знаю, и я бы никуда не уехала, если бы не обстоятельства, - улыбнулась Катя, поняв, что Андрей немного успокоился.
- Я просто очень сильно тебя люблю, и как представлю, что ты с этим кулина…
Она не дала ему договорить и нежно поцеловала в губы.
- Я тоже очень тебя люблю. Поедем домой? – предложила девушка.
Муж удивлённо на неё посмотрел и, усмехнулся:
- А как же твои дела?
- Завтра доделаю, - улыбнулась Катя. – Я только в кабинет заскочу, чтобы вещи забрать…

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

На самом деле Андрей нисколько не успокоился. С того момента, как жена сказала ему, что едет без него на открытие очередного ресторана «Мармеладофф», Жданов места себе не находил. Он бесился. Всё внутри рвало и метало. Пусть Катя тешит себя иллюзиями, что основная цель приглашения Борщова – это открытие ресторана. А уж Андрей-то прекрасно знает для чего этот кулинар зовёт её к себе в Питер. Вот уж и вправду говорят: не было печали – черти накачали! Зря Жданов надеялся, что их свадьба с Катей может решить вопрос о том, кому она принадлежит раз и навсегда. Интересно, а Борщов, в принципе, знает, что она замужем? Хотя Михаил этот вовсе не дурак. Прекрасно понимает, что таких женщин как Катя на свете единицы и за них нужно бороться до конца. Если он вёл себя так решительно ещё тогда, когда у них с Катей всё только завязывалось, то сейчас этот недоделанный ресторатор будет использовать любые уловки, чтобы вновь перетянуть её на свою сторону. Ведь идёт же уже проторенной дорожкой: помощь, поддержка и всё такое. Знает, чёрт возьми, за какие струны дёргать!
С тех пор, как они с Катей снова вместе, Андрею удавалось без ущерба для себя и окружающих сдерживать свою ревность. Конечно, он знал, что жена его любит, но всё-таки иногда ухмыляющийся и язвительный червячок начинал нашёптывать, что о такой женщине мечтает не он один. Сколько раз Жданов видел, как даже очень категоричные партнёры становились шёлковыми, когда она очаровывала их не только своей красотой, но ещё и отличным умом, логикой, умением убеждать и находить решение, удовлетворяющие все стороны. Даже те, кто более полугода назад откровенно ёрничал по поводу внешности секретарши Жданова, сейчас не упускали случая выразить ей своё восхищение, а заодно открыто позавидовать и самому Андрею в том, что ему удалось разглядеть в ней такой брильянт.
Жданов гордился своей женой, но вовсе не тем, что она становится предметом зависти других. Он полюбил её гораздо раньше, чем она стала настоящей красавицей. Он полюбил её за другое: за то, что не разглядишь за внешним блеском и лоском. В ней есть нечто гораздо важнее красоты – её душа, нежность, мягкость, удивительная женственность, которая сочетается с мудростью, умением поддерживать, доверять, и, самое главное, любить. Любить несмотря ни на что. Любить вопреки. Ведь выйти замуж за такого как Жданов – это уже «вопреки» и почти подвиг. Андрей это прекрасно понимал, дорожил этим, но страх её вновь потерять, постоянно жил где-то на подкорках сознания. За столько месяцев он так и не привык к тому, что их семейная жизнь – это реальность, а не плод его воспалённого воображения; боялся проснуться и понять, что весь этот рай не больше, чем его сон.
Жданову удавалось сдерживать его почти дохлого червячка под названием «ревность», но как только он услышал про Михаила, насекомое резко стало огромным, толстым и непрошибаемым червём, точившим изнутри и разъедающие остатки последнего терпения и силы воли, чтобы держать себя в руках.
Была в характере его жены одна черта, справиться с которой не под силу было даже ей самой. Это её врождённое чувство долга. Именно оно заставляло её заканчивать свой рабочий день гораздо позже положенного срока. Именно оно каждый раз вынуждало её постоянно разрабатывать какие-то новые стратегии, позволяющие компании увеличивать доходы и завоёвывать авторитет. И именно оно сейчас являлось основной причиной - Андрей был в этом уверен на сто процентов - по которой президент «Зималетто» отправляется в Питер. Михаил же попросил, и она должна. Она просто обязана поехать на открытие этого чёртового ресторана, чтобы поддержать этого чёртового ресторатора!
И как ни крути, Жданов вынужден был с этим смириться. Ревнует – не ревнует, бесится – не бесится, но он не имеет права ей запретить. Хотя так бы этого хотелось. Взял бы, запер в квартире и никуда не отпускал. Но не может этого сделать. В конце концов, Катя приняла решение. А если уж его жена что-то решила, то тут хоть гори всё синим пламенем, она всё равно сделает по-своему.
И ведь сделала. Заказала билеты и несколько минут назад уже договорилась встретиться с Юлианой в аэропорту.
Андрей натянул на себя пиджак и вышел из спальни.
- Да, мамочка, - рассмеялась Катя, прижимая трубку ухом к плечу, а ручкой чиркая что-то в записной книжке, - в духовку на двадцать минут. Я всё записала… Обязательно передам Мише этот рецепт.
Жданов криво улыбнулся и прошёл на кухню, где уже остывал кофе.
«Очередной рецепт какого-то потрясающего блюда для Мишеньки!» - зло подумал он, усаживаясь за стол. – «Всё для фронта, всё для победы! Даже Елена Александровна до сих пор души не чает в этом кулинаришке!»
- Есть! – слышался из комнаты весёлый голос жены. – Есть передать привет Мише и его родителям!
«А ещё автомат побольше и приказ застрелиться на месте!» - мысленно добавил Андрей, прислушиваясь к разговору за стенкой.
- Хорошо, мамуль, всё сделаю, как ты сказала! Целую и обнимаю вас с папой.
До слуха Жданова донёсся щелчок, видимо, Катя положила трубку на базу, и через несколько секунд жена появилась на пороге кухни.
- Мама просила тебя поцеловать и передать, чтобы ты почаще приезжал к ним на ужин. Боится, что ты тут без меня совсем оголодаешь, - сказала девушка и присела рядом с мужем на стул.
- Как мило, что в процессе получасового разговора о Мише, нашлось время вспомнить и обо мне, - усмехнулся Андрей, сделал глоток почти холодного кофе и поморщился. Он терпеть такое не мог.
Катя вздохнула и ничего не ответила, рассматривая мужа в упор.
- Что? – раздражённо спросил он и бросил на неё быстрый взгляд. – Что ты на меня так смотришь?
- Ну если тебе не нравится, то я могу уйти, - пожала плечами жена и поднялась, намереваясь покинуть помещение.
- Не хочу я, - Жданов схватил её за руку и усадил на место. – Мне нравится, что ты на меня смотришь, мне не нравится, что ты уезжаешь, а в последние дни с кем бы не говорила, всё сводится к разговорам об этом…
Катя подозрительно прищурилась.
-… об этом Михаиле, - сдерживая злость, сказал Андрей. – И об открытие его ресторана. Что, больше поговорить не о чем?
- Хорошо, - быстро согласилась девушка, - давай поговорим о падении доллара и повышении евро и йены.
- Кать, ну ты тоже…- ещё больше нахмурился муж.
- Это ты тоже, Андрей! – вздохнула жена. – Ну сколько можно об одном и том же! Что ты так взъелся на Мишу? Это нормально, когда те люди, которые его знают и любят, говорят об его успехе. Открытие ресторана в Питере означает то, что у него разворачивается целая сеть. Что в этом плохого, что мы за него рады?
- Я очень рад за вас, но был бы ещё рад за себя, если бы ты радовалась за него здесь, рядом со мной, а не там.
- Андрей, ну хватит уже! – нахмурилась Катя. – Мы это обсуждали. Я еду туда по работе.
- Ну да! – усмехнулся муж, опустив голову. «Едет по работе, а к Борщову заглянет по личным обстоятельствам».
Катя цокнула, встала и вышла из кухни.
Такое полное непонимание и размолвка у них случилась первый раз со дня свадьбы. Она никак не могла втолковать Андрею, что эта поездка ни что иное, как акт вежливости и простой человеческой поддержки человеку, который ей дорог. Михаил очень много для неё сделал, и если бы не он, неизвестно, как бы всё сложилось в её жизни, и пережила бы она тот период времени, когда хотелось одного - умереть. Катя испытывала к Мише самые тёплые чувства, и даже в некоторой степени гордилась им. Ведь начало его карьеры как удачливого ресторатора началось именно здесь, в Москве, в чём они с Юлианой принимали самое непосредственное участие. Чего только стоит её нелепый вызов ресторанному критику, которого нужно было привести на открытие «кровь из носу»… Но почему Андрей видел в Мише врага, Катя так и не могла понять. Ревнует? Она вроде никогда не давала повода сомневаться в её чувствах. Да и это было бы полным абсурдом. Неужели Андрей и правда думает, что она может полюбить кого-то другого кроме него? Смешно. Катя же не ревнует мужа к Надежде Ткачук, хотя прекрасно помнит, каким взглядом та смотрела на Андрея во время своего визита.… Или всё-таки ревнует? Их партнёр из Киева очень красивая женщина, да и Жданов вёл себя с ней более чем почтительно.… Но что сделать, если галантность и «весь джентльменский набор» по отношению к красивым женщинам – это его врождённое качество. И именно это, ну и ещё, конечно, его внешний шарм и неотразимость - то, за что она его полюбила с первого взгляда. Это потом прибавились деловитость, хватка, мужественность, теплота, нежность… Господи, да её муж был просто идеальным мужчиной. И это, к сожалению, было заметно ни одной ей.
Жданова подошла к телефону и набрала номер своей приёмной.
- Машуль, привет! – поздоровалась она, как только на том конце провода взяли трубку.
- Уже скоро уезжаю… Маш, я хотела тебя попросить. Помнишь, там факсы приходили по покупке франшиз.… Да-да, из Красноярска. Ты, пожалуйста, их найди и отдай Андрею. Они просили ответить на этой неделе.… Да, все… Ладно, Машуль, поцелуй девочек за меня. Хорошо, передам, - наконец, закончила Катя и положила трубку.
Она прошла в комнату, взяла чемодан и отправилась на выход. Быстро взглянула на билеты - её вылет через четыре часа.
Услышав шорох в коридоре, Жданов вышел из кухни.
- Ладно, Кать, прости меня! Я не прав, - сказал он и забрал у неё багаж. – Зачем ты поднимаешь такие тяжести? – недовольно спросил Андрей, поставив чемодан на пол.
- А что делать, если некоторые дуются на меня в кухне? – улыбнулась она, но в мыслях уже колебалось лёгкое подозрение. Надежда Ткачук…Партнёр по бизнесу.…А вдруг?..
- Да ничего я не дуюсь! Кстати, - муж хитро на неё посмотрел, - ЕленаСанна просила меня поцеловать за неё, ты не забыла?
- Не забыла, - кивнула Катя и чмокнула его в щёку. – Теперь можем ехать?
- М-да! – вздохнул Андрей, - действительно, тёщин поцелуй. А жена не хочет меня поцеловать?
- Я? – удивилась девушка.
- Я? – передразнил её муж. – А что у меня есть ещё какая-то жена?
Катя опять улыбнулась, подтянулась, коснулась его губ и потянула мужа на выход.
- Бесполезно! – снова вздохнул тот, удерживая её за руку. – Всё приходится делать самому! – притянул к себе и приступил к демонстрации и практике того, как на самом деле должна целовать мужа жена. Девушка не стала сопротивляться и переступила, чтобы быть к нему ближе.
«Зря она даже начала думать о Надежде…»

------

Поработав с утра некоторое время, Женсовет, который, как и логотип «Зималетто» стал визитной карточкой кампании, собрался дружным коллективом в президентской приёмной, чтобы обсудить главную проблему личной жизни руководства. Личная жизнь руководства была немного немало самой интересной и самой радостной темой, которая была на повестке каждого дня.
- Счастливые… - вздыхала Амура.
- Столько преодолели, чтобы быть вместе…. – вторила ей Мария.
- Такая любовь приходит один раз и на всю жизнь, - заключала Ольга Вячеславовна, все дружно кивали и мечтательно улыбались, радуясь тому, что пример «такой любви» всегда у них перед глазами.
После того, как все дамочки в полном составе, были приглашены на торжественный праздник бракосочетания, наблюдения за отношениями между молодожёнами велись особенно пристально, и малейшие изменения в настроении счастливой четы были подвержены тщательнейшему совместному анализу, для выяснения причин, чтобы, в случае чего, предпринять необходимые действия по устранению «помех». Такой вопрос, как отъезд Кати на открытия ресторана Миши без Жданова, был в последние дни самым животрепещущим.
- Всё-таки зря Андрей Павлович нашу Катьку одну отпустил, - растроенно проговорила секретарь президента - самый главный «разведчик», на котором лежала прямая обязанность, как на приближённой к «верхам», вникать в любые мелочи. Она перебирала папки, чтобы найти те, которые ей велено было передать Жданову. Вице-президент должен был появиться с минуты на минуту.
- Я тоже так думаю, - кивнула Амура. – Наш Жданов, конечно, хоть куда, но Миша Катюхе тоже нравился. А сейчас они там снова будут вдвоём…
- Да нет! - Тропинкина нахмурилась и захлопнула очередную папку. Было не совсем понятно, то ли она на документы рассердилась, то ли на слова подруги. Несколько пар женских глаз вопросительно устремились на неё.
- Да нет! – пояснила она, развернувшись к девушкам. – Катя туда по работе поехала. Им работу в магазинах в Питере нужно проверить, а к Михаилу ей просто случай выдался попасть.
- Ну, не знаю, - вздохнула Светлана, - по работе или не по работе, но время она выбрала именно такое, чтобы на открытие попасть. Да и Михаил её сам позвал.
- Ты думаешь, он собирается отбить нашу Катюху у Андрея Палыча? – опешила Кривенцова. И, как будто, сразу ростом меньше стала, пригнувшись под тяжестью беды, которая нагрянет в этом случае.
- Да что ты такое говоришь, Шур! – возмутилась Мария, наконец, откопав нужные документы. – Отбить Катьку у Андрея Палыча? Ха-ха! – по слогам проговорила она, - ещё ни одной такой дуры не нашлось, чтобы от Жданова сама лично ушла.
- Но Катя-то ведь особенная! Она же ушла, когда инструкцию прочитала… - задумчиво предположила Амура.
- То инструкция! – усмехнулась Тропинкина, - а сейчас-то у них всё хорошо.
- А, может, мы чего-то просто не знаем? – Светлана сменила голос на шёпот и быстро оглянулась на дверь. – Вдруг у них опять что-то случилось, просто Катя нам ничего не сказала.
Ольга Вячеславовна, которая меньше всего была склонна к подобным подозрениям, и молча следившая до этого за разговором, решила вмешаться:
- Девочки, зачем вы шум из ничего поднимаете? У них всё хорошо. Миша – просто Катин друг. Она поехала его поддержать. Что в этом криминального? Не придумывайте глупостей и смотрите, Андрею ничего из своих предположений не сболтните! – предупредила она.
- Это конечно! – кивнула Маша. Но потом, помолчав, вдруг спохватилась. – А Вы видели какой Жданов расстроенный в последние дни ходит?
- Да, точно! – подхватила Шурочка. – Как в воду опущенный. Недавно они с Малиновским у себя в кабинете так орали… а потом Роман Дмитрич выскочил и попросил, чтобы я воды для Жданова принесла.
- Ну, а ты чё? – Тропинкиной жуть как хотелось узнать подробности. В прошлый раз драка двух друзей была очень впечатляющей. Шок был, конечно, для всех , но шоу вышло одно на миллион, поэтому узнать, что она пропустила нечто подобное, было бы обидно.
- Ну я принесла.
- Ну, а он чё?
- А ничего. Когда я вошла, Андрей Палыча уже не было. Он на встречу уехал.
- Да… - протянула Светлана. – Зато у нашей Кати я ничего такого не заметила. Хотя ей тоже нужно было бы волноваться. Ведь когда её не будет, приедет эта Ткачук…
- Боже, девочки! – взмахнула руками Амура. – Что ж они как сговорились всё равно что! Миша и Надежда эта! Как будто специально хотят наших голубков разлучить.
- Так, хватит! – прервала разговор Уютова. – Вы говорите какую-то ерунду! Не хватало, чтобы Андрей Павлович ещё всё это услышал! Вот тогда уж точно никому легче не станет. Только рассердите его, почём зря!
Женсовет примолк, прислушавшись к словам Ольги Вячеславовны. И сделал это очень вовремя. За дверью послышались шаги, и в приёмную зашёл тот, кого не в коем случае нельзя было рассердить.
- Непредвиденное совещание по случаю отсутствия президента, девушки? – не слишком вежливо спросил Жданов.
- Здрасьте! – не дружным хором поздоровались «просовещавшиеся». Интонации голоса шефа были явно не радужными.
- Зрасьте! – запоздало кивнул он и прошёл мимо. Около дверей кабинета задержался и обратился к секретарю. – Маш, Катя про факсы по франшизам говорила…
- Да-да, Андрей Павлович, вот они, - живо откликнулась девушка и протянула ему папку.
- Спасибо, - Жданов забрал документы и окинул присутствующих усталым взглядом. – И ещё, барышни, давайте поработаем, а?
- Конечно, - ответила за всех Уютова. – Мы уже уходим.
Андрей кивнул и скрылся за дверью.
Зашёл в президентский кабинет и сразу ощутил прилив тоски, резко подкосившей коленки. Пусто. Без неё всё пусто. Он уже и не помнил того момента, когда заходил в этот кабинет, и Кати не было на месте. Она всё время что-то считала, вела какие-то переговоры, составляла отчёты. Почти всегда была занята, но Андрей знал, что она рядом. Вот закончит все свои дела, и у них будет та маленькая толика времени, называемая ночь, когда они, наконец-то, смогут побыть вдвоём, только он и она. Когда предоставлялся случай, им иногда выпадало ещё и несколько часов вечера, чтобы съездить, например, в ресторан. Не на деловой или официальный приём, а на их незапланированный, украденный из рабочего потока, ужин, где любые темы, касающиеся «Зималетто» напрочь забывались.
А теперь вот этого не будет. Недолго, конечно, приблизительно неделю. Но её и нет-то всего несколько часов, а ему уже хочется взвыть и лезть на стену от безысходности. А ведь ещё нужно найти в себе силы пережить эти семь дней. И не факт, что у чрезвычайно ответственного президента не возникнет куча дел, из-за которых эту командировку придётся продлить. К тому же, там ещё и господин Борщов. А вдруг ему тоже придёт в голову «выполнить пятилетку за три года» и открыть по крайней мере ещё десяток ресторанов, где Катя обязана будет присутствовать.
- Нашёл, тоже мне, музу, чёрт возьми! – выругался Андрей и пнул мусорное ведро под столом. На его счастье, оно оказалось пустым и с глухим стуком упало на бок. Жданов ногой вернул пластмассовый предмет в вертикальное положение и сел за рабочее место, которое, по некоторым обстоятельствам, в ближайшую неделю будет его.
Посердившись на свою злосчастную судьбу, Жданов включил компьютер и решил заняться делами, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Но не тут-то было. Не успел он погрузиться в работу, как дверь распахнулась, и на пороге появился Малиновский.
- Нет! – воскликнул он, театрально схватившись за сердце, - не может быть! Я не верю своим глазам! Господин Жданов снова в кресле президента! Сенсация века! Прорыв года! Троекратное «Ура-Ура-Ура» и барабанная дробь в честь резкого повышения по карьерной лестнице!
Андрей перевёл раздражённый взгляд на друга. Было бы странно, если бы тот вошел, никак не прокомментировав увиденное.
- Отшутился? – зло спросил Жданов. - Свободен! – махнул рукой, приказывая Малиновскому убраться.
- Ага, щаз! – усмехнулся Рома и прикрыл за собой дверь. – Солдата ругают, а он капАет, как говорит наша Екатерина Валерьевна! Кстати, о Катеньке… – добавил он, усевшись на стул. – Проводил?
- Проводил! – буркнул Андрей.
- Слушай, Жданов, у тебя такое выражение лица, как будто ты её на войну проводил!
- А какое у меня может быть ещё выражение, когда я её, как ты выразился, проводил, к этому… - скривился он, - Михаилу. Я, по-твоему, должен быть счастлив?
- Для начала, тебе не мешало бы прекратить истерить, - спокойно предложил Малиновский.
- А для продолжения? – язвительно спросил Андрей.
- А для продолжения… может, тебе отвлечься? Подумать о чём-нибудь другом?
- О девочках? – зная друга как облупленного, предположил Жданов.
- Ну… - Рома неопределённо пожал плечами.
- Наверняка о нимфах, о бабочках, о прекрасных гуриях?
- Ну например, - кивнул друг.
- Без меня! – отрезал Андрей и вновь упулился в экран компьютера.
- Злой ты, Жданов! – насупился Рома. – Даже не выслушал, а уже отказываешься.
- Проваливай, Малиновский!
- Обидеть хочешь?
- Обидеть - не хочу, а хочу поработать спокойно, и тебе того же желаю, - не глядя на Романа, ответил Жданов, отыскивая какой-то документ на столе. Сегодня друг его бесил как никогда. Вернее не так, Андрея сейчас бесили все. Сначала как всегда дружно сплетничающий Женсовет, теперь вот, вечно думающий о женщинах Малиновский. Но Роме этого было не понять, и он продолжал.
- Слушай, Андрюх, да в чём дело-то? Что ты как с цепи сорвался?
- Да в том дело, Малиновский! – заорал Жданов и отбросил папку в сторону. Чаша долго сдерживаемого все эти дни терпения, заполнившись до краёв, лопнула. - Что ты достал меня уже своими девочками! Я сто раз тебе повторял, что мне плевать какие они цыпочки и лапочки! Чихать я хотел на то, какой у них размер груди и бёдер! А ты всё время лезешь со своими бредовыми идеями!
Рома продолжал сидеть с невозмутимым видом, наблюдая за вышедшим из себя другом.
- Наорался? – спросил он, когда Жданов затих. – Я вот смотрю на тебя и поражаюсь. Стоило Катеньке отбыть, как ты превратился в разъярённого монстра. Неужели ты её ревнуешь к этому «мистеру Мармеладофф»?
- Да он меня бесит, Малиновский! – продолжать бушевать Андрей. – Наглый, противный тип! Ты помнишь, как он явился сюда «по личному делу»?
- Ну, во-первых, он не противный, а вполне симпатичный. Обычные девушки от таких часто с ума сходят…
- Что? – рявкнул Жданов.
- Но Екатерина Валерьевна у нас не обычная, - спокойно продолжал Рома, – это раз. А два то, что ты поднимаешь бурю из ничего, и мы это уже с тобой обсуждали. У них в прошлый раз ничего не было, потому что Катюшка наша тебя любила, хоть Вы и, мягко говоря, поссорились, а сейчас уж точно этому Кастрюлькиному ничего не светит, потому что вы уже женаты, и Катенька всё также от тебя без ума.
- Твои бы слова да Богу в уши! – сурово хмыкнул Андрей.
- Бог своими руками уже тебе жёнушку вручил, - съязвил Малиновский. – Теперь твоя очередь мозгами шевелить и наконец уже успокоиться. Тоже мне, Отелло нашёлся! Поднял панику из-за ничего, да ещё орёшь на всех подряд. Лучше бы делом занялся.
- Я и пытался, пока ты не явился, - буркнул Жданов, понимая, что в душе начинает подниматься противное чувство под называнием «стыдно». Рома хоть и балбес по жизни, но сейчас ему удалось-таки всё выставить в таком свете, что Андрей чувствовал себя полным болваном и ужасным дураком. И чего он, правда, так взвился? Ну, сходит Катя на открытие этого ресторана, ну поддержит этого Борщёва, а потом снова приедет сюда в Москву, и всё будет так, как раньше. Без «Мармелафф», без Кастрюлькиново, как Малиновский его назвал – и придумал же кличку – и Катя опять будет рядом с ним. Может и правда, зря он так психует...
- Да я собственно вот по какому вопросу зашёл, - не обиделся друг на ждановское «явился». – Когда там наш дорогой и уважаемый киевский партнёр приезжает?
В прошлый раз Роме не удалось наладить с Надеждой тесный контакт, потому что А.П. Жданов уж больно сильно бдил её женское достоинство. Но сейчас Малиновский надеялся, что полностью увлёчённый своей Катериной, Андрей перестанет вставлять ему, Роме, палки в колёса на подкате к Ткачук.
- А ты, как я посмотрю, больше всех заинтересован в её скорейшем визите, Роман Дмитрич? Хочешь сам вести с ней переговоры?
- Ну что Вы, Андрей Павлович, на деловые переговоры я не претендую - это ваша неотъемлемая обязанность, а вот в свободное от работы время я с удовольствием поработал бы сопровождающим гидом по достопримечательностям Москвы.
- Не хочу тебя расстраивать, наш ценный кадр по внерабочим отношениям, но, во-первых, Надежда вряд ли захочет посетить те места, которые в твоём понятии являются «достопримечательностями», а, во-вторых, в бюджет компании расходы на твои услуги не входят.
- Допустим, я это собираюсь делать только из альтруистических порывов, - сказал Малиновский, вальяжно забросив ногу на ногу, - так что можете не бояться, что я потребую оплаты. А по поводу захочет или не захочет… в смысле посетить, то это уже ей решать.
Жданов исподлобья посмотрел на друга.
- Ром?
- Что? Что тебе опять не нравится? Ты, Андрюх, как собака на сене – сам не ам и другим не дам. Или собираешься, как и в прошлый раз, развлекать её философскими разговорами только теперь уже на семейные темы?
- Да ничего не собираюсь я её развлекать!
- Ну так вот раз не собираешься, то и мне не мешай. Нечего из себя строго папашу строить. Мне кажется, тебе есть о ком беспокоиться, кроме Надежды.
Жданов снова вернулся к мыслям о том, что жена отчалила в Питер, и он на целую неделю остался один. И вопрос – будет ли Ткачук встречаться с Малиновским или не будет - стал таким бессмысленным, что Андрей только махнул рукой.
- Да делай ты, что хочешь! – буркнул он.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Командир корабля объявил, что через несколько минут самолёт пойдёт на посадку, и пассажиры зашуршали на своих местах, пристегивая ремни. Катя вздрогнула от громкого голоса из динамиков, проснулась и открыла глаза. Рука, неудобно поддерживающая голову, затекла и теперь заполнилась тысячью мелких осколков, неприятно переворачивающимися внутри. Жданова сделала кистью несколько круговых движений и, нахмурившись, посмотрела сонным взглядом на Юлиану.
- Уже… – голос осип, и она негромко кашлянула. – Уже подлетаем?
- Да, Катюш, уже приземляемся, - кивнула Виноградова. – Пристёгивайся.
Катя щёлкнула замком ремня и посмотрела в иллюминатор. Внизу, словно умелым чертёжником, вся земная поверхность была поделена на правильные геометрические фигуры. Сверху почти невозможно было определить цветов - только тёмные и светлые пятна. Лёгкая дымка, сквозь которую проникали солнечные лучи, делали картину похожей на сказочный рисунок.
- Как красиво! – проговорила Жданова, разглядывая вид за окном. – Ты видела, Юлиана?
- Ну, конечно, Катюш!
- А я никогда этого не видела. Боялась за окошко смотреть.
- Да, я заметила, что этот полёт ты перенесла довольно спокойно. Перестала бояться высоты?
- Да нет, - смутилась Катя. – Высоты я всё также боюсь, а вот летать – уже нет.
- Что же случилось? – Юлиана так заинтересовалась, что развернулась к подруге всем телом, насколько позволял ремень.
- А ты не будешь смеяться?
Виноградова покачала головой. Катин вопрос разжёг в ней ещё больший интерес. Так трясьтись от страха при одной мысли о самолёте, и вдруг нате Вам, « больше не боюсь».
- Это всё Андрей.… Когда мы с ним летели в свадебное путешествие, он показал мне линию жизни на руке и сказал, что жизнь у меня долгая и умру я счастливой бабушкой.
Жданова замолчала. Юлиана, не мигая, продолжала на неё смотреть, как будто видела в первый раз.
- Эй, ты что? - Катя тронула её за руку и помахала перед глазами ладонью.
Виноградова несколько раз похлопала ресницами, а потом не удержалась и от души расхохоталась.
- Ну вот! – наигранно насупилась Жданова, - а говорила, что не будешь смеяться.
- Ка-тя, - продолжала заливаться смехом Юлиана, откинувшись на спинку сидения. – Такая большая девочка, а в глупость поверила…
- И поверила! – упрямо повторила Катя и, улыбнувшись, искоса взглянула на соседку. – Это же Андрей сказал…
Подруга перестала смеяться и перевела на неё внимательный взгляд.
- И как ты ещё без сказок Андрея такой огромной компанией управляешь? – вздохнула она.
Самолёт дёрнулся, поставив шасси на землю, и пассажиры облегчённо захлопали в ладоши, радуясь благополучному приземлению. В связи с новостями, которые в последнее время всё чаще сообщали о крушении самолётов то там, то здесь на территории России, приземление на землю всегда было маленьким праздником для и без того запуганных людей.
Когда подруги получили багаж, Юлиана вышла в центр зала и активно завертела головой, рассматривая людей, толпившихся у выхода.
- Ты кого-то ждёшь? – спросила подошедшая Катя.
- Ну конечно.… А вот же он! Миша! – позвала Виноградова, помахав рукой.
Жданова оглянулась. Борщов, прижимая к себе два букета цветов, развернулся на голос, тоже помахал рукой и начал приближаться к ним, пробираясь через многочисленных мужчин и женщин, с большими чемоданами и не очень, сновавших туда-сюда.
В тот же момент Катя почувствовала, как внутри поднялось какое-то неприятное чувство. Неприятное настолько, что хотелось пригнуться и выскользнуть из здания незамеченной. Ей стало жутко неудобно. Просто до коликов в животе. Так неудобно, что она готова провалиться сквозь землю…
…Тогда она сказала ему, что не останется ни с кем.
- Ты остаёшься с ним?
- Нет. Ни с тобой, ни с ним. Ни с кем.
Сказала и убежала, прижимая к груди свой дневник.
Получается, обманула. Мало того, что осталась, да ещё и вышла за Андрея замуж. А ведь Миша тоже признался ей в любви.… Но Катя не могла поступить по-другому. Она тоже любила. Но не Мишу. Чувства к Андрею сильнее её. Сильнее настолько, что она готова его любить против и вопреки всему. Была, есть и будет любить только его, Андрея Жданова, своего мужа.
Почему-то раньше у Пушкарёвой в девичестве и Ждановой в данной момент Екатерины не возникало никак угрызений совести по этому поводу, хотя с Мишей они периодически перезванивались и общались, правда, никогда не затрагивая тему личной жизни. Разговоры были короткими и касались в основном её и его работы. Наверное, они оба специально обходили стороной щекотливую тему. А сейчас ей вдруг стало не по себе. Как она посмотрит ему в глаза после всего?...
- Пошли! – скомандовала Виноградова, подхватила чемодан и двинулась навстречу Борьщёву.
- Подожди! – поспешно окликнула её Катя и придержала за плечо. – Юлиана, ты говорила о чём-нибудь Мише?
- О чём?
- О нас… с Андреем…о свадьбе?
- Катюш, я в чужую жизнь не лезу и сплетни не распускаю, - серьёзно ответила Виноградова и, тут же нацепив на лицо счастливую улыбку, обернулась.
- Миша! Здравствуй, дорогой!
Борщов как раз приблизился к ним и протянул по букету цветов.
- Привет! – улыбнулся он. Посмотрел на Юлиану, задержал взгляд на Кате. Потом чмокнул обеих в щёки.
- Очень рад вас видеть! Как долетели?
- Всё отлично, Мишаня! Вот ждём - не дождёмся, когда, наконец, состоится открытие твоего второго шикарного ресторана! – весело защебетала Юлиана.
Борщов подхватил их чемоданы и направился к дверям.
- Что ты как неродная! – зашикала на подругу Виноградова, воспользовавшись тем, что Михаил шёл впереди.
- Я не знаю, как мне себя везти, - в тон ей прошептала Катя.
- Как всегда. Что это ещё за нерешительность такая?
- Кать, а как ты полёт перенесла? – обернувшись на отстающих девушек, спросил Михаил, прервав их разговор.
Юлиана больно ущипнула Жданову за бок.
- Всё… - пискнула Катя и бросила обиженный взгляд на подругу. – Всё хорошо, Миш. Даже леденцы не потребовались.
На своей машине, которую он уже успел купить в Питере, Борщов отвёз девушек в отель и, пообещав заехать вечером, отчалил на «проверку последних приготовлений», как он выразился.
- Кать, мне кажется, что тебе надо расслабиться, - посоветовала Виноградова, когда подруги вошли в лифт вслед за портье, который нёс их чемоданы.
- Да я и не напрягаюсь! – пожала плечами Жданова и посмотрела наверх, где на электронном экране высвечивались номера этажей. С Мишей всё равно придётся поговорить. Она должна это сделать.
- Я вижу, как ты не напрягаешься, - вздохнула Юлиана. – Там боялась сказать Андрею о Мише, здесь боишься сказать Мише об Андрее. Может, хватит уже?
- Ты не понимаешь…
Створки лифта открылись и носильщик, подхватив чемоданы, вышел и направился вглубь коридора.
- Ты не понимаешь, - продолжила Катя, следуя за портье, - мне перед Мишей неудобно. Ведь я ему тогда пообещала, что…
- Пообещала – не пообещала, - прервала её подруга. – Это твоё личное дело. Ты действовала по велению сердца, и здесь нечего стыдиться. Вот вечно ты, Катька, - расстроено вздохнула она, проводя карточкой внутри электронного замка, - лишь бы поубиваться!
Жданова достала из кошелька несколько купюр и отдала их служащему. Тот, благодарно кивнув, удалился. Катя открыла свою дверь и, придерживая её рукой, стала закатывать чемодан.
- У тебя какие планы на сегодня? – поинтересовалась Юлиана, высунувшись из своего номера.
- В душ, переоденусь и в магазины, - быстро ответила Жданова. Уж что-что, а свой день она уже расписала.
- До вечера-то успеешь? Михаил же за нами заедет.
- Успею, - вздохнула Катя. – Должна успеть.

------

- Я же ещё вчера сказал, что столиков у окна должно быть два, а не три! – раздражённо проговорил Борщов, наблюдая за тем, как рабочие пытаются втиснуть стул в небольшое пространство около окна. – Разве непонятно, что между ними должно быть расстояние, а не так, что если сидит один клиент, то второй уже не вместится.
- Так куда ж… - растерялся один из грузчиков, поправляя кепку, которая так и норовила спасть на глаза.
- Туда ж! – рявкнул молодой ресторатор. Быстрым шагом подошёл, выдернул у него стул из рук и перенёс его на середину. – Вот место! В центре! Что, так трудно самим догадаться?
- Начальник, да ты не серчай! – второй пожилой рабочий подхватил столик и поставил его рядом с Михаилом. – Мы сейчас быстро всё исправим!
- Исправят они! - пробурчал Борщов. – Делайте, давайте уже, - бросил он и направился на кухню, чтобы проверить всё там. Хотя там, наверное, сейчас тоже всем достанется, потому что «начальник» не в духе.
Он злился и сам не до конца понимал почему. Хотя чего уж тут не понимать. Он злился на то, что увидел. Кольцо. Обручальное кольцо на правой руке женщины, которую он безумно любил.
Тогда, после их последнего разговора в Москве, Михаил искренне старался её забыть. Забыть, погрузиться в работу, занять мысли всем, чем угодно, только не надеждами на то, что могло бы случиться и не случилось. А ведь он был почти… почти близок к успеху, к победе. Один шажок, одна маленькая ступенька, и всё было бы так, как он задумывал. Но нет. Всё рухнуло в один момент. Жданов явился именно тогда, когда Катя уже почти сказала «Да». Прилетел как демон, размахивающий своим чёрным плащом, и всё разрушил. Разбил на тысячи камней всю ту хрупкую лестницу, которую Михаил осторожно, ступенька за ступенькой, выстаивал к Катиному «Да».
Довыстраивался. Так довыстраивался, что кроме «прости» и «ты очень хороший» ничего взамен не получил.
Хотя в тот момент грела мысль, что она отказала не только ему, но и Жданову. А это значит, что была надежда. Надежда на то, что однажды Катя всё-таки согласится, приедет к нему в Питер и, может быть, даже выйдет за него замуж.
И плевать, что, как бы она ни отпиралась, экс-президент «Зималетто» ей был явно небезразличен. Настолько явно, что и сбежать она пыталась только для того, чтобы не выдать своих чувств.
Сам виноват! Хотел быть благородным? «Поговори.… Хочу, чтобы ты ехала со мной, а не убегала от него…» Тьфу, чёрт! Сколько раз он прокручивал тот разговор в голове и ругал себя последними словами, что дал им возможность поговорить. Надо было сразу забирать её и уводить, как только она сказала «Пойдём отсюда! Он всё равно не успокоится!»
Джентльмен, блин! Хотел как лучше, а получил?
Но Миша не расстраивался. У него ещё оставалась хрупкая надежда, что всё изменится. И изменится в лучшую для него сторону.
Наверное, он ошибся ещё тогда, когда просто показал перед ней свою слабость. Да если бы он только сразу понял, что ей нравятся те мужчины, которые прут напролом и берут своей самоуверенностью и наглостью.… Но он не знал, в этом и был его главный промах. Прояви Михаил сразу бульдожью хватку и напор, ни один Жданов не стал бы ему достойным конкурентом.
И Борщов должен был повернуть ситуацию в свою сторону. Он приехал в Петербург и решил, что будет не хуже этого самого Жданова. Кате нравятся мужчины, знающие себе цену? Что ж! Он станет таким. А потом позовёт её на открытие нового ресторана и уже никуда не отпустит.
А она в это время вышла замуж и ничего не сказала. Думала, он ничего не узнает? Может быть. Но он знал. Знал с самого начала. Москва - не Северный полюс, откуда все новости доходят спустя год. На «Красной стреле» можно доехать за несколько часов, чего уж тогда говорить о слухах и сплетнях. Слишком много их общих знакомых мотаются туда-сюда - Питер-Москва, Москва-Питер - поэтому известие о свадьбе до Михаила дошло очень быстро. Тусовка, где, по настоянию Юлианы, он теперь был вынужден бывать часто, просто голосила о бракосочетании экс-президента «Зималетто» и его бывшей секретарши. Предположения строились самые разные вплоть до того, что «она его шантажирует». Особенно старались оставшиеся не у дел модели, чьё присутствие в своей жизни Жданов довёл до минимума, общаясь с ними только по рабочим моментам. Никто не понимал, как некогда страшненькая секретарша сначала становится президентом такой огромной модной компании, а потом выходит замуж за одного из акционеров, да ещё и известного как первый бабник столицы. Единицы верили в то, что у них «любовь».
Михаил тоже не верил, но не в то, что у них «любовь», а в то, что Катя вышла замуж за Жданова добровольно. Он был уверен как раз в обратном - это не «она его шантажирует», а «он её».
Вернулась же она в «Зималетто», потому что должна была? Тогда где гарантия, что и в этот раз она не была должна. Что у них за «смутное время» в этой компании? Не зря же Жданов в тот вечер так разглагольствовал о сотрудниках, которые спят и видят Екатерину Пушкарёву в роли президента, о себе самом, об офисе в четыре стены, который он ей сулил вместо белых ночей в Питере.… К чему всё это?
Михаил должен всё выяснить. Всё. Он должен посмотреть ей в глаза и понять, почему она так сделала. Никаких телефонных разговоров, никаких быстрых объяснений. Он позовёт её на открытие своего нового ресторана, покажет, чего на самом деле стоит, и, тогда, может быть, она останется с ним. Печать в паспорте - это ещё не пожизненный приговор.
И вот теперь это кольцо. Стала бы женщина носить на своём безымянном пальце золотое украшение, если бы это было ей в тягость? Неужели он ошибся, рассчитывая её вернуть? Неужели это всё-таки «любовь», а никакой не шантаж или принуждение? А что же теперь самому Борщову? Ведь за это время он не просто изменился, он стал совершенно другим человеком? А его цель? Неужели мечта, которую он все эти месяцы холил и лелеял, грезил ею наяву, должна просто затухнуть, погаснуть, только потому, что Жданов оказался проворнее?
Пусть Михаил не был отчаянным борцом по жизни, но за свою любовь он может, нет, он просто должен бороться.
- Михаил Алексеевич, двадцать килограмм мяса хватит или заказать ещё?
Молодой ресторатор вынырнул из своих дум и рассеянно посмотрел вокруг. Девушка Таня, ответственная по продуктовым закупкам, стояла перед ним со своей папкой, где всё было расписано до мелочей, и вопросительно смотрела ему в глаза.
- Что? – рассеянно спросил Борщов.
- Привезли двадцать килограмм мяса. Хватит или ещё заказать? – повторила свой вопрос ответственная Таня.
- Хватит, - кивнул Михаил. – Все остальные продукты уже завезли?
- Да. Хлеб привезут завтра, прямо с пекарни.
- Хорошо, - вздохнул Борщов. – Здесь всё в порядке? Никаких накладок?
- Всё идёт по плану.
Михаил бросил взгляд на часы. Время ещё есть, значит, он успеет заехать к продюсеру и подтвердить заказ на артистов. В этот раз Борщов решил всё организовать по высшему разряду. Помещение ресторана было гораздо больше, чем в Москве, меню разнообразнее, а музыка - только живая. Даже, вон, пришлось пожертвовать некоторым пространством, чтобы выделить место под небольшую сцену. Спасибо, что Сазонов на ресторане не экономил, и Михаил смог развернуться в полную мощь.
И всё ведь ради Кати. Чтобы увидела, оценила…
Борщов вздохнул и направился на выход. Рабочие, вняв его приказам, уже поставили стол в нужное место и пристраивали необходимые стулья. Миша бросил ещё один оценивающий взгляд на общую обстановку и, оставшись довольным, вышел из ресторана.

-----

- Почему ты мне не позвонила сразу, как прилетела? – настороженно спросил Жданов. Поднял телефонный провод, чтобы не зацепить монитор, обошёл стол и сел в кресло.
- Андрюш, прости, пожалуйста, я забыла в самолёте телефон выключить, и зарядка села.
- А из гостиницы нельзя было позвонить? Я же просил, Кать. Я уже пять часов не могу себе места найти. Твоего звонка жду.
- Ну не сердись. Я же не специально.
- Нет, специально, - нахмурился муж, – ты специально изводишь меня неведеньем, чтобы я умер от горя и тоски.
Катя рассмеялась, и Андрею показалось, что видит, как она наклонила голову вперёд и смотрит вниз. Его жена всегда так делала, когда он говорил ей о своих чувствах. Всё никак не привыкнет. Смущается…
- Когда же ты мог успеть, когда мы виделись только утром?
- Утром? – удивлённо переспросил он. – А мне показалось, что я тебя уже неделю не видел. А ещё я заболел…
- Заболел?
- Да, заболел от тоски, и мне нужен постельный режим, чай с малиной и любимая жена под боком.
- Ты – эгоист, Жданов, - вздохнула любимая жена. - Мало я тут за «Зималетто» переживаю, теперь ещё и за тебя переживать.
- Да, я вот такой вот эгоист и хочу, чтобы ты собрала свои вещи и немедленно возвращалась в Москву меня лечить.
- Если ты обратишься к Роману Дмитричу, то он быстро вылечит тебя от тоски, а ещё лучшее лекарство – это работа. Кстати, как ты там? Справляешься?
Вот в этом вся его Катя. Он ей про Фому, она ему про Ерёму. Он ей про любовь, она ему про «Зималетто». Ну, такая уж она у него - ответственная. Андрей обречённо поджал губы и вздохнул.
- Справляюсь, - ответил он. – Все проблемы с Красноярском уладили. Через две недели их представитель приедет заключать договор на покупку франшиз.
- Отлично. А из суда не звонили? – спросила Катя. Компания уже третий месяц ожидала вызов из суда, для того, чтобы, наконец, официально остановить процесс между «Зималетто» и «Никамодой». Но у государственных судьей было так много разбирательств, что до дела «Зималетто» всё никак не доходила очередь.
- Пока нет, - покачал головой Андрей, как будто жена могла его видеть. – А ты как? Была уже в магазинах?
- За сегодня успела только в одном побывать. Знаешь, мы их немножко запустили, поэтому очень много времени приходится тратить на организационные вопросы. Кстати, по поводу Питера, у меня появилась одна идея. Приеду – расскажу. Надеюсь, ты меня поддержишь.
- Куда ж я денусь с подводной лодки! - улыбнулся Жданов. – Мне трудно удержаться, чтобы не поддержать твои гениальные идеи!
Он специально тянул время, чтобы поговорить с ней ещё. Да ладно поговорить, просто помолчать. Когда Андрей вот так вот прижимал трубку к уху, ему казалось, что Катя никуда и не уезжала вовсе, а просто разговаривает с ним из какого-нибудь банка, и через несколько часов они снова увидятся.
- Ну, ты чего замолчал? – окликнула его жена.
- Слушаю.
- Что слушаешь, если я ничего не говорю?
- Слушаю, как ты дышишь…
Катя снова смущённо рассмеялась, и он перестал слышать её дыхание. Наверняка убрала трубку от лица.
- Ладно, Андрюш, мне бежать нужно. – «Было бы удивительно, если бы ей не нужно было бежать! Что за женщина! Вечно в делах!» - Я тебе позвоню.
- Когда? – оживился Жданов.
- А когда лучше?
- Через пять минут.
- А попозже?
- Можно через десять, но я уже не уверен, что возьму трубку, потому что могу умереть за это время.
- Невозможно! – попыталась серьёзно возмутиться Катя, но Андрей понял, что она улыбается. – Я позвоню тебе завтра. Хорошо?
- Хорошо, - вздохнул он. – Я тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю, - быстро проговорила она и отключилась.
Жданов осторожно положил трубку на базу и откинулся в кресле. Весь день он ждал её звонка, а она не звонила. Он триста раз проверял время. Часы отмеряли положенные секунды, а она не звонила. Что могло случиться? Ведь сказал: «как приедешь – позвони». Его Катя всегда такая обязательная.… А тут… Телефон у неё сел. Но, слава Богу, теперь всё хорошо. Он услышал в трубке её голос, и словно камень с души упал. Так было легко и радостно.
- Тьфу! - чертыхнулся Андрей, подтянулся и занял вертикальное положение. Сентиментальный болван! Распустил нюни! Видел бы его сейчас Малиновский – смеху бы было…
Жданов посмотрел за окно. Ранние сумерки уже опустились на город, и яркие фонари озарили столицу тысячами маленьких огоньков. Он встал, подошёл к стеклу и посмотрел вниз. Кажется, ты так высоко, что весь мир у тебя на ладони. Или это не ты так высоко, а душа у тебя такая огромная, что там может поместиться целый земной шар.
Андрей взял с тумбочки часы, повернул к себе циферблат. Рабочий день подходил к концу.
- Маш, - сказал он, нажав кнопку на селекторе, - зайди, пожалуйста, ко мне.
- Да, Андрей Павлович, - послышался голос секретаря, и через несколько секунд она появилась в кабинете.
- Мария! – весело и одновременно официально начал вице-президент. – У меня к Вам поручение.
- Да, Андрей Павлович! – Тропинкина напряглась. Весь день ходил злой как чёрт, а сейчас улыбается во все тридцать три зуба.
- Отдайте, пожалуйста, завтра с утра эти документы Фёдору. Пусть разошлёт по соответствующим адресам. Хорошо?
- Конечно, - всё ещё подозрительно рассматривая шефа, кивнула секретарь и забрала бумаги. – Что-нибудь ещё?
- Нет, - отрицательно покачал он головой. – Это всё. Можешь идти!
Маша кивнула и стала отходить к двери. На самом деле ей очень хотелось узнать, как там Катя, да и подружки, стоя за дверью, ждали от неё новостей. Сначала она отпиралась, отказываясь хоть о чём-то спрашивать вице-президента, чтобы от греха подальше не попасть под его горячую руку, но сейчас, видя, что тот находится в прекрасном расположении духа, всё-таки решилась.
- Андрей Палыч… - набрав побольше воздуха в лёгкие, сказала она уже у дверей.
- Да? – живо откликнулся он.
- Андрей Палыч, а Вам Катя не звонила?
Катя.… Какое замечательное имя. Катя. И она ему звонила.… Звонила и сказала, что любит. А ещё, что позвонит завтра. И душа у него от этого такая большая-большая, что может вместить в себя целый мир…
- Звонила, - кивнул Жданов.
Смекнув, что вопрос не вызвал бурю протеста, Маша облегчённо выдохнула.
- И как она?
- Отлично. Работает.
- А, ну хорошо.
Следующий вопрос решимости задать не хватало. Помедлив секунду, за которую «главный разведчик» успела представить, что весь Женсовет, и она в том числе, так и останется в полном неведении, Маша снова развернулась и на одном дыхании выпалила:
- Андрей Палыч, а как там Миша, Катя не сказала? Просто мы с девочками очень хотели бы узнать, как его ресторан, где находится, как называется…
Большая душа резко сжалась до одной маленькой, почти незаметной точки, покрытой железной, неимоверно болючей колючей проволокой. Мир перестал казаться таким прекрасным и добрым. Все яркие краски тут же померкли, превратившись в сгусток чёрной и отрицательной энергии. Миша.… Как же он мог забыть! Там же Миша, и Катя ничего о нём не сказала. Может, поэтому и заговорила сразу о работе, потому, что рядом с ней был этот Кастрюлькин?
- Андрей Палыч… - испуганно позвала девушка, наблюдая за тем, как с лица шефа сходит счастливая улыбка, и появляется нечто больше похожее на оскал.
- Маша, - сквозь зубы ответил Жданов. – Я про Мишу не спрашивал. Мне как-то это не сильно интересно. А если Вам с девочками так невмоготу, то позвоните Кате сами и спросите всё, что Вы хотите знать о мистере «Мармеладофф». Ясно? – напоследок рыкнул он.
- Ясно! – отчеканила Тропинкина и, словно ужаленная, скрылась за дверью.
Выскочила из кабинета, и тут же в приёмной была окружена подружками.
- Ну что? – набросились на неё дамочки. – Что он сказал? Катя звонила? А Миша… Миша-то что?
- Ой, девочки, - Маша достала платок из сумки и вытерла им лоб. – Вроде всё было нормально. Улыбался, цвёл как тысяча роз, сказал, что Катя звонила.… А потом…
- Ну, а потом что? – нетерпеливо проговорила Светлана.
- А потом как заорёт, чтобы я про Мишу у Кати сама спрашивала. Меня аж пот от страха прошиб! Думала, запулит в меня прямо папкой, которую в руках держал, - Маша показала, как начальник собирался запулить в неё папкой, и начала всхлипывать. – Кошмаааар!
- Даааа, или Жданов просто так бесится, или не просто так. Чувствую я, что не всё ладно там с Михаилом… - загадочно проговорила Амура, глядя на президентскую дверь.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Надежда Ткачук, умница и красавица, и вообще успешная женщина, сидела у себя в кабинете и отдавала последние распоряжения секретарю.
- Любые звонки клиентов переводи на Кирьянова, я с ним договорилась. Все вопросы, связанные с торговыми отделами, можно отложить до моего возвращения. Если будет что-то срочное, то пусть разбирается отдел продаж. В крайнем случае пусть звонят мне на мобильный - я всегда на связи.
- Хорошо, Надежда Александровна, - кивнула девушка и коротко записала всё в блокноте.
- Если возникнут какие-то проблемы с поставщиками, то это тоже к Кирьянову. Так… - Ткачук нахмурилась, припоминая, что ещё забыла сказать, - ну, вроде это всё. Если что, то обращайся либо прямо к Кирьянову, либо к Сидорович – они разберутся.
Секретарь снова кивнула и закрыла записную книжку.
- А Вы надолго?
Надежда задумалась. Официально она едет в Москву приблизительно на неделю, а вот как там сложатся обстоятельства дальше.… Помимо рабочих моментов, её интересует ещё один вопрос, личный, который она надеется решить уже окончательно.
- Думаю, дней на шесть-семь. Если что-то изменится, то я позвоню.
- Я поняла, - ответила девушка. – Я могу идти?
- Да, Тонь, ты свободна. И принеси мне, пожалуйста, чашечку кофе. Только сахар не надо - во рту и так сладко.
Секретарь вышла, а Надежда встала из-за рабочего стола и пересела на диван. Диван был красивым, модным и дорогим. Впрочем, дорогими были все вещи, которыми она себя окружала. Последняя модель фордовского седана, шикарная квартира в престижном районе Киева, одежда от лучших дизайнеров Европы, сделанные на заказ ювелирные украшения и, наконец, лучший стилист города – владелица крупной компании по поставке модной одежды, Надежда Ткачук, знала себе цену и всегда считала, что достойна самого лучшего.
Любимица и единственная дочь родителей, Наденька всегда была в центре внимания и привыкла брать от жизни всё. Это всё касалось не только работы, но и личной жизни. Так уж сложилось, что доставалось ей это самое лучшее легко и непринуждённо. Красива, женственна, умна, она всегда производила впечатление на мужчин и вызывала зависть у тех женщин, кто видел в ней потенциальную соперницу. Ткачук благодарно принимала комплименты в свой адрес, но всегда умела отличить пустой трёп, вызванный обыкновенным первобытным инстинктом самца, от умных разговоров с настоящим мужчиной. В процессе своей деятельности ей встречались как первые, так и вторые. Романы заводились только с теми, кто входил в категорию умных, но в долгосрочные не перерастали – ни один из претендентов так и не смог полностью завоевать её сердце. Но, несмотря на это, отношения, даже после разрыва оставались приятельскими. «Достойные люди должны всегда достойно выходить из любой ситуации», - учила Наденьку мама. Наденька была достойной женщиной, но поиски мужчины своей мечты не прекращала. Вот тут-то на её голову и свалился Андрей Жданов…
В дверь постучали, и спустя несколько секунд в кабинет вошла секретарь.
- Ваш кофе, Надежда Александровна.
Девушка прошла и поставила поднос на стеклянный столик.
- Спасибо, - кивнула начальница. – Можешь идти, Тонь. На сегодня рабочий день закончен.
- Счастливо Вам съездить, - пожелала секретарь и, попрощавшись, удалилась.
Ткачук осторожно взяла маленькую чашку с изящной изогнутой ручкой. Ручка была маленькой и неудобной, но очень красивой, а фарфор, из которого изготовлено изделие - дорогим. Пить и есть Надежда предпочитала тоже только из хороших приборов.
… Андрей Жданов. Экс-президент «Зималетто»…. Статьи об успехе компании и о её президенте пестрели не только в российских, но и в украинских журналах. Ткачук давно уже хотела заключить контракт по поставке одежды «Зималетто», и неожиданное предложение о покупке франшиз было как нельзя кстати.
В Андрее ей понравилось всё – шарм, красота, обаятельность, деловая хватка, профессиональность подхода и сильнейшая, просто необъяснимая его привлекательность как мужчины.
Когда-то давно, когда Надя была ещё совсем юной девушкой, они с мамой посмотрели фильм «Дело было в Пенькове». Фильм был русский и, как всегда, очень эмоциональный и душещипательный. Но больше всего восемнадцатилетнюю Наденьку потряс не сюжет, а главный герой. В Матвея, которого играл секс-символ того времени, Вячеслав Тихонов, молодая Ткачук влюбилась без памяти. С годами влюблённость, конечно, прошла – Надя повзрослела и поняла, что любить персонажа кинокартины глупо, но сам образ, черты и манеры идеального мужчины остались в памяти навсегда.
После первого дня знакомства с Андреем, уже взрослая и довольно опытная Надежда, засыпая на шёлковых простынях, поняла, что зацепило её с первого взгляда. Жданов был очень похож на того самого Матвея, во всяком случае, ей так казалось. Единственное отличие состояло в том, что новый партнёр носил не белую льняную кепку, а очки, и был не обыкновенным сельским трактористом, а акционером крупной модной компании…
Отношения между Надеждой и Андреем очень скоро из деловых переросли в приятельские. Она с удовольствием показывала ему достопримечательности Киева, знакомила с местной кухней, открывала тайны украинского модного бизнеса. Очень ненавязчиво, постепенно, так, как Надежда это умела, она становилась его другом. Вступала в первый этап установления более близких отношений. Жданов легко шёл на контакт, делился своими мыслями в отношении бизнеса, работы, рассказывал о «Зималетто» и, наконец, наступил момент, когда он начал доверять ей настолько, что стал приоткрывать завесы своей личной жизни. Ткачук узнала о невесте и по совместительству акционере компании. Как выяснилось, отношения с Кирой с самого начала строились больше на деловом расчёте и, по сути своей, уже себя исчерпали. Надя очень быстро поняла, что для разрыва с этой девушкой Андрею не хватает одного маленького, совсем незначительного толчка, который всё решит. План был прост: Жданов становится свободным мужчиной, а, следовательно, дорога к его сердцу - совершенно открытой.
Говоря о женщинах, Андрей упоминал только двух – невесту и Екатерину Пушкарёву, действующего президента «Зималетто». О второй, правда, он говорил довольно редко, и то как-то вскользь. Поэтому единственной преградой для Надежды была лишь Кира, расставание с которой, как она определила благодаря своему тонкому чутью, дело ближайшего времени, и в это время Ткачук обязана быть рядом, чтобы подставить своё женское плечо, а заодно предложить любовь и ласку.… Поэтому показ новой коллекции «Зималетто» стал «открытой» причиной её появления в Москве.
И всё шло так, как было задумано. Теперь Андрей возил её кататься по российской столице, водил в рестораны, знакомил с работой «Зималетто». Катя оказалась действительно умной и красивой девушкой, умело управляющей модным домом, смело экспериментирующей с одеждой. Был и последний разговор с невестой, на который Ткачук возлагала большие надежды, но…
Но в самый последний момент выяснилось, что не всё так радужно, как ей представлялось на первый взгляд.
- …Мы с тобой хорошие друзья…
В принципе, да. Она ожидала нечто подобное. Жданов не показался ей тем мужчиной, который, расставшись с одной, сразу бросается в омут с головой в новый роман с другой.
- …Я понимаю. Для тебя эти отношения были очень важны…
-…Ну что ты! Кира - это уже давно в прошлом…
И вот здесь выяснилось главное. Была ещё одна. Ещё одна женщина, о которой Андрей ничего не говорил.
-…Ну, расскажи мне о ней, если можешь…
-…Прости, не могу…
Ткачук была умной женщиной, поэтому догадаться, что с этой его любовью всё гораздо сложнее, чем с невестой, оказалось нетрудно. Как она могла реагировать в тот момент? Взбрыкнуть и обидеться на то, что он молчал раньше? Нет. Надя лишь грустно улыбнулась, сдерживая свои эмоции, чтобы подумать об этом чуть позже. Она сыграла свою роль до конца. Надежда – «хороший друг» уверила его, что та, другая, его обязательно простит и всё будет хорошо. А Надежда – «мудрая женщина», которой мама всегда говорила, что «девушка – не столб, подвинется», позволила себе отступление. Отступление для того, чтобы через какое-то время снова разведать обстановку и пойти в атаку…
Ткачук потянулась, достала со стола сотовый телефон и набрала номер.
- Слушаю!
Этот голос… Он всегда так приятно щекочет её буйную фантазию.
- Здравствуй, Андрей! Это я.
- Привет, Надюш! Как дела?
В трубке послышался какой-то шорох, и снова наступила тишина.
- Всё отлично. Отдаю последние распоряжения, чтобы завтра быть в Москве.
- Замечательно. Мы тебя ждём.
Ей показалось, что он сказал это слишком быстро, как будто торопился... Может, она отвлекает его от работы? Что ж, тогда сразу к делу - у неё ещё будет время, чтобы подольше с ним поговорить, а может, и не только…
- Андрей, закажи мне, пожалуйста, такси на завтра. Я буду в два.
- Ну зачем же такси? – Его голос прозвучал очень удивлённо и, он как будто наконец полностью включился в разговор. – Я сам тебя встречу. Когда ты точно прилетаешь?
Надежда довольно улыбнулась и потянулась на диване. Всё правильно. Нужно просто по-умному подходить к любому вопросу.
- Я не хочу тебе навязываться. У тебя, наверняка, работа будет в самом разгаре...
Немного умелого и ненавязчивого кокетства - и дело в шляпе. Дай мужчине почувствовать, что ты думаешь в первую очередь о нём, и он сделает всё, что ты хочешь.
- Надь, я даже слышать об этом не хочу. Ты прилетаешь в два?
- Да.
- Я приеду за тобой в аэропорт.
- А я тебя точно не оторву от дел?
- Дела подождут.
Ну вот и отлично. Теперь можно и прощаться.
- Спасибо тебе, Андрей.
- Да не за что. Жду тебя завтра в два.
Надежда заверила его, что обязательно будет, и отключилась.

Жданов положил трубку на место и посмотрел на Малиновского, который с начала разговора перебежал к телефону и чуть ли не вжимался Андрею в щёку, старательно вслушиваясь в разговор.
- Завтра. В два. Я её встречаю, привожу в «Зималетто», а потом всё зависит только от тебя, - сказал вице-президент, сдерживая усмешку. С таким заинтересованным лицом его друг выглядел поистине забавно – чисто пёс, перед которым трясут колбасой и обещают с минуты на минуту положить кусок в миску. Стойку принял, слюнки текут, а глаза так и следят за вожделенным мясом.
- Малиновский, ты слышал, что я сказал? – Андрей развернулся и потряс друга за плечо.
- Да, слышал я всё, - кивнул Рома, вернулся в кресло и откинулся на спинку. – Я вот думаю, если мы завтра с ней в клуб «У Севы» пойдём…
- Вот дурья ты башка! – усмехнулся Жданов. – Я ж тебе уже говорил, что такие достопримечательности её не интересуют.
Малиновский снова задумался, поглаживая подбородок указательным пальцем.
- А если в «Ришелье»? – спустя какое-то время спросил он.
Андрей, уже успевший погрузиться в работу, поднял на друга удивлённые глаза.
- Прости, что?
- Если я её в «Ришелье» повезу ужинать, - оживился специалист по маркетинговым исследованиям, - пойдёт?
- В «Ришелье» - пойдёт, - кивнул Андрей. – Только я не думаю, что это место поможет тебе произвести на Надю хорошее впечатление.
- Почему?
- Да потому, Малиновский! - вздохнул Жданов. Странно, что «этот Казанова» не понимает таких элементарных вещей. - Тебя там каждая собака знает. И каждая, прости за выражение, собака – это твоя очередная бывшая пассия. Вы даже пообщаться толком не сможете, а уж впечатление ты точно одно-единственное произведёшь, и, поверь, не лучшее.
- Собственный опыт? – ухмыльнувшись, поинтересовался Рома.
- Собственный, - кивнул Андрей. Они оба знали, о чём идёт речь. Когда-то в прошлой жизни, в ещё одном таком вот дорогом ресторане, серьёзный разговор у Андрея с Катей не получился. Причин было, конечно, несколько, но одна заключалась в том, что каждая из его бывших пассий не упустила возможности подойти и смачно расцеловать недавнего любовника. Та же участь могла ожидать и Романа.
- Тогда куда? – продолжал пытать друга Малиновский. Сам он, безусловно, знал много хороших и вполне приличных мест, но, наслушавшись от Андрея об исключительности Надежды, специалист по маркетинговым исследованиям начал сомневаться в их «пристойности» для такого случая.
- Может, мне за тебя ещё и пирожки начать есть?
- Какие пирожки? – Рома удивлённо вскинул брови.
Жданов молча расписался еще на нескольких документах и только потом ответил.
- Мультик такой был, Малиновский. Когда за одного лентяя, вот как ты примерно… двое из ларца одинаковых с лица сначала всю работу переделали, а потом, когда пришло время перекусить, за него и все пирожки съели. Понял?
- Не совсем. Но сливки собирать я тебе точно не дам, - ответил Рома и задумался. Он не понял, при чём тут пирожки и двое из ларца, но вот с местом завтрашнего ужина нужно было определяться, чтобы не ударить в грязь лицом. И об этом, так и быть, Малиновский подумает завтра. Можно прямо с утра...
– Слушай, Жданов, - весело предложил он, - а поехали, завалимся куда-нибудь, как в старые добрые времена? Оторвёмся, пока тебя дома жена со сковородкой не ждёт?
Жданов шутку не оценил, так же, как и «заманчивое» предложение. Выключил компьютер и покачал головой.
- Нет, Малиновский. Я домой поеду.
- Что, может быть проверка? Катенька сегодня обещалась отзвониться прямо на дом?
Андрей лишь сочувствующе усмехнулся. Ну не понять его другу, не понять, что Катя - не Кира. Она проверять не станет...
- Андрюш, я лучше на работу тебе позвоню, вдруг ты вечером занят будешь?- сказала жена, когда они ехали в аэропорт, - Мало ли что… может быть, какие-то переговоры…
- Кать, какие переговоры? Ты ведь знаешь, что на эту неделю ничего не запланировано, - возмутился Жданов.
- Но…
- Никаких «но». Мне вообще всё равно, в какое время ты будешь звонить, главное, чтобы звонила.
А Малиновский говорит – проверка… Если бы… Была б его воля, он бы сам ей триста раз на дню звонил. Но в гостиницу – бесполезно. Он уверен, она туда только ночевать приходит. А на сотовый.… Тоже бесполезно. Бесполезно говорить о чём-то постороннем с его женой, когда она вся в работе.… Как и сейчас, наверное. Опять не звонит. Наверняка у неё времени не было, раз за целый день она не нашла ни одной минутки на звонок. А он опять уже измучился. И зарядка эта дурацкая у сотового, как назло, села, и теперь Андрею приходится караулить около стационарных аппаратов. И готов ведь весь вечер просидеть рядом с телефоном, только бы услышать её голос. Бред, конечно, но всё именно так.
- Я просто устал, Ром.
- Спал плохо? Ночные кошмары не давали, али наоборот давали, только вовсе не кошмары?
- Шёл бы ты, Малиновский, со своими шуточками, знаешь куда?
- И куда?
- Туда, Малиновский, - Андрей махнул на дверь. – Домой.
- Слово президента для меня закон! – согласился Рома и направился на выход. – А ты уж, Андрюш, выспись, как следует. А то как бы твои синяки под глазами завтра Надежду не испугали.
- Ой, что бы я делал-то без твоих советов, - устало вздохнул Жданов.
В ту ночь Андрей действительно плохо спал. Во-первых, он спал один, чего не было со дня свадьбы, а одно это уже было гнетуще и тоскливо, а, во-вторых, он думал. Думал о Кате. Больше даже не о ней самой, а том, может ли случиться так, что она его разлюбит и вернётся к Михаилу. Андрей понимал абсолютную бессмысленность собственных предположений, но ничего с этим поделать не мог. Нелепые картинки, всплывающие перед глазами, становились всё чётче и чётче, и тупой и одновременно гнетущий страх её потерять больно сдавливал грудь. В моменты приходящей ясности Жданов осознавал, что одна неделя, пусть даже рядом с Борщовым, не может перечеркнуть всё то, что они с Катей пережили, и все те испытаний, которые прошли, чтобы быть вместе. Но в то же время…Миша, он…наверное, он в чём-то лучше его. Терпеливее, уравновешеннее, благороднее в конце концов. Правильно Малиновский сказал: «…девушки от таких без ума…». Беспощадная ревность затмевала собой всю уверенность в чувствах жены. А вдруг ей надоест любить вопреки? Вдруг, именно сейчас, она увидит разницу между ними и предпочтёт спокойного и правильного Борщова вспыльчивому, чересчур эмоциональному и далеко не идеальному Жданову?
Уснул ли Андрей за прошедшую ночь хоть раз, оставалось загадкой. Даже будильник, который каждый раз подвергался словесной экзекуции, этим утром остался без порции полусонных угроз, потому, что будить было некого. В семь утра Жданов уже был в дУше.
Практически весь день вице-президент провёл в банках, подписывая последние бумаги о погашении кредитов компании. Судебное заседание намечалось со дня на день, поэтому к моменту официального признания «Зималетто» независимой компанией всё должно быть улажено и оформлено. Жданов очень много говорил по телефону, получая различные указания от Зорькина. Аккумулятор накануне он зарядить забыл, поэтому уже к середине дня сотовый «сдох», оставив своего владельца без связи. Увидев тёмный экран, Андрей выдал порцию отборных ругательств в сторону «идиотского аппарата» и что-то типа про «выброшенные на ветер деньги», потому что теперь, если Катя будет звонить на мобильный, он будет «не доступен» или «вне зоны доступа». Едрёный корень! «Вне зоны доступа» для жены, голос которой он хочет услышать уже со вчерашнего вечера.
Вернувшись в «Зималетто», первым делом вице-президент поинтересовался у секретаря, звонила ли Катя и, получив осторожное «Нет», прошёл в президентский кабинет, всё ещё надеясь дождаться её звонка…
Потом пришёл Малиновский, потом был разговор с Надеждой, потом… потом.… А Катя так и не звонила…
Жданов ехал домой и строил различные предположения о том, что могло случиться, раз она так долго не объявляется. Проезжая мимо какого-то большого торгового центра, на котором висели огромные часы, Андрей успел взглянуть на циферблат…. Он не слышал её голоса уже двадцать семь или двадцать восемь часов… Ужас какой-то. И как он пережил эти сутки да ещё плюс несколько сотен или даже тысяч минут…
Решив отвлечься на весёлую музыку, доносившуюся из динамиков, Андрей увеличил громкость звука. Сделал это и пожалел, потому что как назло, «бодрячок» тут же закончился и прозвучал первый перезвон гитарных струн, и усталый, наверное, такой же, как и сейчас у Андрея, голос начал то ли петь, то ли просто говорить под музыку.… Вроде это был какой-то певец, но Жданову казалось, что он слышит свои собственные мысли.
«Казалось бы, ну что скучать, всего семь дней разлуки…
А вот скучается, хоть волком вой…»
Волком? Слабо сказано, он готов был выть не просто волком – как будто целая стая волков собралась у него внутри и могла в любую минуту единым хором издать такой рык, от которого даже луна попыталась бы спрятаться за облаками и переждать, пока этот нечеловеческий, и даже не звериный вой закончится…
«Я скучаю по тебе, как апостол по своим мукам…
Я скучаю по тебе… вот какая штука…»
Такая штука… это не штука – это кошмар. Кошмар наяву, который разрушил весь его райский сон.… Или всё-таки это был не сон, а реальность? Сейчас Жданову казалось, что никакая это вовсе и не реальность была, а самый что ни на есть сон, который неожиданно, но очень резко закончился, оставив после себя только сладостный и одновременно томительный след воспоминаний…
«И я всё пробую начать жить логикой железной,
Но в логику любовь никак не запихать…»
Какое запихать? Он эту свою любовь не то что в логику, он её в сердце своё запихать не может, настолько она у него большая и необъятная… Пустыня Сахара, Долина Гоби, Тихий океан, материк Евразия – ни один, ни один географический объект по своим размерам не сравниться с его любовью к Кате. А она всё время этого смущается.… Вот чудная.… А теперь вот ещё и не звонит.… Хотя куда звонить, если сотовый «сдох». Взял, зараза такая, и сдох!
«Я скучаю по тебе, ну что уж тут поделать…»
Ничего. Он и в самом деле ничего с этим не может поделать. Хоть волком вой, хоть на стену лезь, хоть харакири делай…а она не звонит…
«Я скучаю по тебе, вот ведь как бывает…»

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

- О-го! – Юлиана оценивающе оглядела новый ресторан «Мармеладофф». Огромное помещение - гораздо больше, чем в Москве, запах каких-то благовоний, приятно щекочущий нос, и даже небольшая сцена справа, где музыканты пока ещё только собирались.
– Даааа, - одобрительно протянула Виноградова, - в этот раз Михаил превзошёл все мои ожидания. А тебе нравится, Кать?
Она повернула голову и посмотрела на подругу. Та, недовольно нахмурившись, копошилась в сумке.
- Кать, - снова позвала Юлиана. – Ты что там ищешь? Посмотри лучше, как здесь всё здорово!
Где же он? Где она последний раз разговаривала? Кажется, Юлиана звонила, предупреждала, что заедет за ней в магазин. А потом.… Потом пришёл офис-менеджер, она попросила подождать, он сказал, что это срочно, она попрощалась с Юлианой и… Чёрт! Кажется, она оставила его на стойке в магазине…
- Кать….
Виноградова легонько толкнула её в бок.
- Что?
- Здорово, правда?
Катя обвела рассеянным взглядом помещение и снова полезла в сумку.
- Да, да, - вполголоса проговорила она. – Всё очень красиво.
Потом резко вскинула голову и посмотрела на подругу.
- Кажется, я его всё-таки потеряла, - обречённо вздохнула она.
- Кого?
- Да телефон свой, - бросила Жданова и упёрлась руками в бока. – Ну вот почему со мной всегда одно и то же, а? За последние полгода это уже третий телефон.
- Ну и где ты его могла потерять?
- Не знаю, - задумчиво произнесла Катя. Она посмотрела в окно, за которым уже давно сгустились сумерки. Удивительно, как в Питере рано темнеет. – Ладно, не важно!
«Не важно…», а на самом деле очень, очень важно. С Андреем она так и не поговорила. Звонила ему на работу, но никто уже не ответил. И сотовый его выключен…. Обидно, что потом позвонить она тоже не сможет. Ночью, как правило, администраторы ресепшн запираются в дальней комнате, потому что все порядочные постояльцы спят, а значит, и у персонала отеля наступает отдыха. Дожидаться хоть кого-то у стойки – напрасное занятие, а телефон в номере не поддерживает междугороднюю связь. Да и поздно будет. Андрей, наверняка, уже уснёт.
Сама виновата, надо было раньше звонить, а она всё в бегах да в бегах. У неё так мало времени – всего каких-то семь дней, то есть уже пять, - а в магазинах ещё столько нужно уладить. Вот и крутится как белка в колесе, чтобы успеть сделать как можно больше за рабочий день, а вечер оставить свободным. Время летит незаметно. Некогда даже о себе вспомнить. Скучает только. Даже не чтобы скучает, а как будто не хватает чего-то. На душе пусто. Вроде вот оно, её сердце, стучит, отбивает положенные удары, а то вдруг раз, и пропустит один через два, словно мотор барахлит. Не хватает ему топлива, не хватает ещё одного горячего сердца, которое бьётся в груди мужа. Наивно, но Катя была уверена, что их сердца стучат в унисон. Одно слышит звук другого и, как будто вторя ему, работает энергичнее, быстрее.
- Ты со мной? – спрашивает его.
- Я всегда с тобой! – отвечает её.
Так хочется сейчас прижаться к нему, потереться щекой о его рубашку и вдохнуть до боли знакомый запах. Снять с него очки и посмотреть в глаза, близко-близко. Катя безумно любила снимать с мужа очки сама. Было в этом что-то такое, трепетное, что ли. Как будто за ними, в его глазах, она могла видеть то, что предназначалось только ей.
Нежный, ласковый, любимый Андрюша.… Как же ей его недоставало. Здесь. Сейчас. В этом большом и безумно красивом городе, где каждый уголок, каждый дом окутан романтичным и сказочным ореолом.
Потерянная она без него какая-то. Нет-нет, да и нахлынет мимолётное тревожное чувство. Как он там? Без неё…
Днём работы было много, а вечером Юлиана с Мишей практически не отходили от неё ни на шаг. Вчера они очень здорово посидели втроём в новой квартире Михаила, а сегодня пришли на открытие питерского ресторана. Грех жаловаться. Некогда было скучать, тосковать.…Но любимого мужа всё равно не хватало. А теперь вот и телефон потеряла.
- Нет, Саш, и не говори мне ничего. Я знаю, что он к ней пошёл.… Куда сядем?
Две молодые женщины вошли в ресторан и остановились недалеко от Кати и Юлианы.
- Пойдём вон туда.… Кажется, там есть свободный столик…
Они прошли мимо, продолжая разговаривать.
- Зря ты ему не доверяешь. У них давно всё закончилось….
Жданова посмотрела им вслед. И почему у него телефон выключен? Занят? Интересно, а Надежда уже приехала?
- Как хорошо, что вы, наконец-то пришли! – Катя услышала рядом с собой весёлый голос Михаила и от неожиданности вздрогнула.
- Привет, Миш! – она улыбнулась. Ладно, позвонит завтра прямо с утра.
- Привет! – кивнул Борщов, приобнял девушек и повёл к столику, который он специально оставил свободным.
- Я смотрю, ты без меня времени не терял! – восхищённо сказала Юлиана, присаживаясь на стул, услужливо отодвинутый официантом. – Какой размах! Да и народу…
Михаил помог сесть Кате и сам устроился рядом, положив руку на спинку её стула.
- Не льсти мне, - отшутился Борщов, - за размах отвечает Сазонов, а за народ – ты. Так что… - он пожал плечами и развёл руки в стороны, - моя тут роль очень маленькая, закулисная, так сказать.
Катя возмущённо вздохнула и покачала головой. Михаил и в Москве любил поскромничать.
- Ну что ты, Миша! – чуть подавшись вперёд, она положила ладонь ему на колено. – Ты – молодец! Этот ресторан действительно отличается от московского. И места больше, и музыка живая, и даже профессиональные официанты, - прищурилась она и весело подмигнула Юлиане.
Михаил коротко кивнул и сглотнул внезапно появившуюся слюну. Её прикосновение - как гром среди ясного неба. Тёплая волна, мягко опускающаяся на раскалённый песок лазурного берега. Борщов медленно опустил голову и посмотрел на своё колено, где находилась её ладонь.
Жданова, спохватившись, резко убрала руку и виновато взглянула на мужчину.
- Извини.
- Всё в порядке.
Он заставил себя улыбнуться и посмотрел на Юлиану. Мужчине не пристало смущаться. Особенно перед женщиной. Даже если это любимая женщина.
– Я хочу вас сегодня угостить самым вкусным блюдом, которое когда-либо пробовал сам. В смысле, я не хвастаюсь, конечно, - быстро исправился он. «Чёрт, даже заговариваться начал!» – Я имею в виду, что рецепт эксклюзивный, и готовят его, насколько мне известно, только в одном месте.
Борщов развернулся, махнул головой официанту. Тот молча кивнул и скрылся за дверью с табличкой «Посторонним вход воспрещён». Должно быть, на кухню, и должно быть, что это за блюдо - ему уже известно.
Катя и Юлиана переглянулись, одновременно подумав, что в профессиональности обсуживающего персонала явно сомневаться не стоит.
Официант вернулся через несколько минут, расставил блюда и, не получив больше никаких указаний от шефа, удалился.
- Ну что ж! – Михаил предвкушающе потёр ладони. – Пробуйте!
Юлиана наклонилась и глубоко вдохнула аромат «эксклюзива».
- Пахнет вкусно! - констатировала она. – И, по-моему, там есть грибы. Я права?
- Права, - кивнул Борщов, - но помимо грибов, там есть ещё куча всего.
Катя улыбнулась, взяла вилку и аккуратно отправила порцию в рот.
- Ну как? – спросил Михаил, следя за её движениями.
- Фкусффно! – засмеялась она, прикрывая губы ладошкой.
Дожевала и задумчиво сказала:
- Правда, вкусно. Только, по-моему, я что-то подобное уже пробовала.
- Конечно, пробовала. Этому рецепту меня научила Елена Александровна, - ответил Михаил.
Собственно, всё именно так и было задумано. Посмотри, я дорожу знакомством с твоими родителями. Я помню о них. Я думаю о тебе.
- Мама? – удивилась Жданова.
- Ага. Елена Александровна - настоящая мастерица на различные кулинарные изыски. Будь моя воля, я бы её в Москве к себе в главные помощники взял. Отбоя от клиентов тогда бы точно не было.
- Мама будет в восторге, - улыбнулась Катя. – Только, боюсь, тебе придётся сразу же поселить у себя в ресторане и папу, и Кольку. Они ж без неё пропадут совсем…
- Что ж, - пожал плечами Михаил. – Придётся мне ради такого дела потерпеть. Только если вместе с ними там поселишься и ты, - добавил он, накрывая её руку своей ладонью.
Жданова напряглась. К чему всё это? Кинула быстрый взгляд на Юлиану. Юлиана, к чему всё это?
Виноградова тоже смотрела на неё.
«- Тебе стоит с ним поговорить…
- Я знаю…
- Тогда действуй.»
Катя опустила голову и осторожно вытащила руку из-под его пальцев.
- Миш…
Юлиана отложила нож с вилкой в сторону, оглянулась и, наклонившись вперёд, сказала вполголоса:
- Там за соседним столиком - Григорьев. Я просто обязана поговорить с ним, - пояснила она и, не дождавшись ответной реплики, выпорхнула из-за стола.

------

Пока Андрей ехал домой, он успел передумать всё, что можно, пытаясь понять причину Катиного молчания. Начиная от того, что она забыла, и заканчивая тем, что сидят они сейчас с Борщовым в его ресторанчике и мило щебечут. Большее он себе представлять запретил, потому, что в этом случае… Страшно даже подумать, что может быть в этом случае. Надеяться на то, что после апокалипсиса под названием Андрей Жданов останется хоть что-то живое на этой планете - бесполезное занятие. Ничего не останется. А конец света – это всегда немного страшно, даже для такого, как Жданов.
Поворачивая ключ в замке двери, Андрей чувствовал, что его нервы на пределе. Он мечтал об одном - напиться. А остальное – пусть катится ко всем чертям! Удивительно, но он даже не помнил, когда последний раз напивался.… Кажется, это было в прошлой жизни. А в этой.… Ах да, было один раз, ещё до свадьбы.
Катя задержалась у Юлианы, а он ждал её в квартире родителей, чтобы поехать вместе поужинать. Романтический ужин не состоялся. Валерий Сергеевич, обрадованный тем, что в кои-то веки сможет по-человечески, читай - как мужик с мужиком, поговорить со своим будущим зятем, спровадил Елену Александровну к соседке, а сам достал свою знаменитую наливку. Подъезжая к дому Пушкарёвых, Жданов уже настраивал себя на то, что многочисленных баек и историй из армейской жизни ему не миновать, но когда он услышал грозный рык будущего тестя: «Садись, Андрей Палыч! Говорить будем!» - Жданов понял, что попал серьёзно и по-крупному.
Откуда появилась вторая бутылка самодельной наливки, Андрей заметить не успел, так же, как и сколько прошло времени, и почему это внезапно появившаяся Катя, с которой он собирался ехать на ужин, усаживает его в такси.
Дальше он ничего не помнил. Потом вспышка сознания и тихий голос любимой женщины.
- Коль, подожди здесь, я его сейчас в спальне уложу.
Откуда Коля? Зачем Коля? И почему это она собирается его укладывать спать, если они на ужин вдвоём договаривались? Пока Андрей размышлял над этими вопросами, что давалось в его состоянии нелегко, женские руки легли на плечи, усадили его на кровать и быстро расстегнули пуговицы. Потом нежные пальчики проскользнули по его плечам и стянули рубашку.
- Ложись, Андрей! – тихо сказала Катя и попыталась помочь ему принять горизонтальное положение.
- У-у! – Жданов из последних сил отрицательно покачал головой. Хотя она, голова эта, уже давно не держалась на плечах. – Я… только с тобой…
- Со мной, со мной, - усмехнулась невеста, и он, поверив, откинулся на подушки.
И всё. Потом Андрей очнулся только злосчастным утром, когда солнце казалось противным фонарём, которое больно светит в глаза, звук машин за окном – дребезжащей дрелью, въезжающей прямо в уши, и во рту удивительным образом поместилась пустыня Сахара. На зеркале в ванной был прикреплён листок белой бумаги, где чёрный маркер вывел таким любимым и дорогим подчерком: «Чтобы ещё раз, с моим отцом, с наливкой, и без меня? Утром пришлю Кольку с металлическим ведром и маминым половником и попрошу будить долго и беспощадно», а на кухонном столе стоял стакан воды, рядом с которым лежали две таблетки обезболивающего.
Жданов распахнул дверь и увидел свет в прихожей. Он рванул вглубь квартиры, воодушевлённый тем, что это Катя, его Катька уже вернулась. Не разуваясь, Андрей в несколько шагов пересёк холл и резко остановился. Это была не Катя. На кухне Елена Александровна выставляла на стол какие-то кастрюли и пакеты.
- Андрюша! – женщина подняла голову, услышав торопливые шаги. – Здравствуй!
- Зрасьте, - пробурчал Жданов, развернулся и пошёл обратно. Не то, что он был против, что это тёща, но это была не Катя. «Обидно, досадно, но ладно», - невесело подумал Андрей, стаскивая ботинки, наступая на задники.
- Ты уж не обижайся, что я так, без предупреждения, - слышался из кухни торопливый голос Пушкарёвой. - Я внизу ждала – ждала, а тебя всё не было. Вот я и решила быстренько зайти, оставить всё и уйти. Ты же тут, наверное, голодный совсем без Катеньки?
Андрей снял пальто, бросил его прямо на комод и снова вернулся на кухню. Выпить захотелось ещё сильнее. Он открыл створки бара, намереваясь взять оттуда бутылку виски, но потом передумал. Всё-таки напиваться при тёще – это уже было бы сверхнаглостью. Жданов прошёл к холодильнику, достал пачку яблочного сока – Катя обожала яблочный сок, поэтому Андрей всё время закупал его упаковками – налил целый стакан и залпом выпил.
- Здесь картошечка, котлетки и пирожки, - сказала Елена Александровна, складывая пустые пакеты. – Всё пока тёпленькое, так что ешь сразу.
- Спасибо, - вежливо ответил Андрей, хотя понимал, что есть не будет. Он будет пить.
- Ну всё, я пойду, - проговорила тёща и очень быстро, несмотря на крупную комплекцию, поспешила на выход. Одарив стакан гневным взглядом, как будто именно он виноват в том, что Кати нет, Жданов поставил его в раковину и вышел в коридор.
- Катенька звонила, - кряхтя, сказала Пушкарёва, обувая ботинки. – Просила тебе привет передать.
- Звонила? Куда звонила? Вам?
- Нет, сюда. За пять минут как ты пришёл. Я дверь открывала и услышала телефонный звонок. Взяла трубку, а это Катя.
Звонила. За пять минут до того, как он пришёл. Чёртовы пробки!
- Она перезвонит? – с надеждой спросил Жданов, снял пальто с вешалки и помог женщине одеться.
- Нет. Звонила из гостиницы, сказала, что на открытие Мишиного ресторана уходит. А тебе не дозвонилась, потому, что телефон отключен.
- Да не отключен он! Он просто сдох!
- Сдох?
- Ну, в смысле, батарейка у него села, Елена Санна, - пояснил Андрей. – А она ничего больше не сказала?
- Про Мишу сказала, - оживилась тёща. – Сказала, что у него отличная квартира в Питере, они вчера у него с Юлианой в гостях были…
Знала бы Пушкарёва, какую бурю поднимает своими словами в душе Жданова, не просто не начинала бы, а поспешила ретироваться ещё до того, как заикнулась о звонке дочери, забежала бы в какое-нибудь бомбоубежище, надела каску и жалась к стене, пытаясь превратиться в хамелеона. Но Елена Александровна этого не знала, поэтому смело продолжала накручивать нервы зятя на кулак.
- … А ресторан Мишин ещё больше, чем в Москве, и знаменитостей там приглашено… уйма…
Желваки заходили на лице, а зубы заскрипели так, что стало закладывать уши. Андрей сглотнул. Вроде полегчало.
- Е-ле-на-Сан-на, простите ради Бога, что Вас прерываю, но кроме Ми-ши она ни о чём не говорила?
- Ой, - Пушкарёва приложила руку к груди и осторожно посмотрела на зятя. Жданов нервно улыбнулся. Хотелось надеяться, что улыбка вышла не кривой.
– Ну, конечно…, - спохватилась женщина. Было непонятно, к чему относилось это «конечно». Конечно, Катя говорила о чём-то ещё, или конечно, я понимаю, что Миша тебя не интересует. - О работе говорила.… Знаешь, Андрей, у неё там очень много работы, там что-то в магазинах нужно наладить… Что-то связанное с обслуживанием клиентов…
Жданов заставил себя глубоко, почти бесшумно выдохнуть, и потерпеть ещё немножко, пока тёща уйдёт, чтобы потом… уж потом он точно даст волю эмоциям.
Но этому желанию, впрочем, как и многим другим за сегодняшний день, сбыться было не суждено.
В дверь громко постучали, и с лестничной площадки послышался грозный голос Пушкарёва.
- Лена! – тарабанил он. – Открывай немедленно! Мне вода нужна!
Женщина засуетилась, быстро повернула замок, открыла дверь, и муж ворвался в квартиру.
- О, Андрей Палыч, и ты здесь! – он протянул руку для рукопожатия, но тут же её отдёрнул. – Прости, я там в машине разбираюсь.
- Валер, Валер! – запричитала жена. – Да что случилось- то?
- Что – что! – нахмурился муж. – Машина у меня опять сломалась. По дороге вдруг больше 80 километров перестала разгоняться, а потом и вовсе до 40 упала. Думал, не доеду сюда. Где у вас тут вода? – недовольно пробурчал он. – Мне руки надо вымыть!
Жданов посторонился, пропуская тестя в квартиру. «Что такое не везёт, и как с этим бороться!» Задачу напиться придётся отложить на неопределённый срок. В ближайшее время он занят. Будет работать подмастерьем при починке машины. А то, что он будет им работать, Андрей не сомневался. Катин отец не признавал никаких выездных сервисных служб и всё ремонтировал сам. И в каком бы состоянии на грани срыва Жданов ни был, сейчас он оденется, спустится вниз и будет вместе с Валерием Сергеевичем ликвидировать неполадку.
Они снимали карбюратор, проверяли действие насоса, прочищали шланги. После всех манипуляций в капоте автомобиля поломка была найдена - засорился шланг, по которому идёт бензин.
- Нет, ну Вы посмотрите на это! – рявкнул Пушкарёв, посмотрев на провод. – Тебе туда что, специально, грязь забивали?
Он поднял с земли какую-то палку и прочистил отверстие в шнуре. Потом для достоверности туда дунул и снова надел шланг на штырь.
- Ну что? Поступает? – спросил мужчина, нажимая на рычаг.
Жданов наклонился к машине и заглянул в карбюратор.
- ПошлО! – кивнул он. Бензин действительно начал поступать в бачок.
- Вот зараза! И что ей только надо! – выругался Пушкарёв. Завинтил все шурупы и захлопнул крышку капота. – Одни мучения с ней!
- Валерий Сергеевич! Да давайте уже новую машину купим, что ж Вы с этой всё время мучаетесь! - Андрей предложил просто так. На самом деле переубедить Пушкарёва было невозможно. Во всяком случае, за последние несколько месяцев, что они с Катей предлагают ему купить новый автомобиль, тот только отмахивается. Этот раз был не исключением.
- Ты это мне прекрати! – посуровел тесть. – Вы с Катериной как пластинку завели – купим да купим! А эту куда? На помойку? Нет уж! Пока она совсем из строя не выйдет, я свою девочку не брошу!
Жданов пожал плечами, мол, делайте, что хотите.
- Лена! – позвал Пушкарёв, - давай в машину! Поехали!
Тёща подошла к Андрею и посмотрела на него снизу вверх. Иногда Жданову казалось, что они с Катей очень похожи, потому что обе смотрят на него именно так, снизу вверх.
- Андрюш, ты поешь обязательно, хорошо?
- Хорошо, - кивнул зять. - Не беспокойтесь.
- И телефон оживи, нечего ему «дохнуть».
Андрей улыбнулся и снова кивнул. Всё-таки повезло ему с тёщей. Прекрасно понимает, отчего он злится. Поддерживает. Не открыто, а так… аккуратно, по-матерински.
- Лена! – крикнул Пушкарёв уже из машины. – Ну, сколько можно тебя ждать?
- Сейчас! – быстро обернулась жена и снова посмотрела на Жданова.
- Андрей, если ты вдруг рассердился, что я сегодня так… без спроса к вам зашла, то я могу отдать ключ.… Ну, что бы ты не беспокоился.
Молодые Ждановы специально вручили запасную связку родителям Кати, чтобы последние присмотрели за квартирой во время их свадебного путешествия. Да с тех пор так и не забрали. На всякий случай, мало ли что.
- Ну, что Вы, Елена Санна! Я совсем не беспокоюсь. Спасибо за ужин.
- Андрюш, это первый и последний раз. Что я к вам… без вас…- всё ещё пыталась оправдаться Пушкарёва.
Жданов был уверен в том, что, скорее всего, так и будет. Катина мама – женщина очень деликатная. И если бы не обстоятельства, просто так бы в квартиру без хозяев не вошла.
- Лена! – выходил из терпения Валерий Сергеевич.
- Елена Санна, да не переживайте Вы так. Всё в порядке.
Жданов помог ей сесть в машину, обошёл автомобиль и пожал руку тестю. «Тойота» завелась и медленно стала выезжать из двора. Как только автомобиль скрылся за углом, Андрей посмотрел наверх. Ночное небо было не по-осеннему чистое, безоблачное. Противное чувство в душе тоже почему-то рассосалась. То ли оттого, что за последний час не было времени думать о плохом, то ли от заботы его тёщи, которая так трогательно извинялась за своё вторжение и принесла пирожков, а может оттого, что Жданов вновь почувствовал, что они уже семья. Одна, целая и единая семья. И вечно ворчливый Валерий Сергеевич, и заботливая Елена Александровна, и неидеальный и чересчур эмоциональный Андрей, и Катя. И Катя его любит и не променяет ни на какого Михаила. Ведь они семья.
Жданов ещё несколько минут посмотрел на небо, потом открыл дверь и зашёл в подъезд. Не будет он сегодня пить. Поест тёщиных пирожков и ляжет спать.

------

И один, и вторая молчали. Она мысленно подобралась, потому что сейчас, когда они остались одни, он мог задать самый главный вопрос, которого за эти дни они даже не коснулись. Он смотрел на неё и гадал, есть ли у него хоть какой-нибудь шанс, чтобы она осталась с ним.
- Я…
- Ты…
Они одновременно начали и тут же смолкли.
- Прости, ты что-то хотел сказать.
- Нет, Кать, это ты что-то хотела сказать.
Она вздохнула, переложила вилку и поправила скатерть.
- Ты – молодец, Миш, - улыбнулась Катя. – Прекрасный ресторан… и отличная еда, впрочем, как всегда.
- Спасибо, - кивнул Борщов. Он прекрасно понимал, что она хочет что-то сказать, но не решается. Он даже знал, что. И почему-то именно в этот момент ему показалось, что всё кончено. Всё. Все его глупые мечты и надежды, все его нелепые попытки стать «идущим напролом к своей цели», все его максималистские желания получить всё сразу – всё. Эта женщина влияет на него каким-то особенным образом. Он не может быть рядом с ней наглым и самоуверенным. Её хочется оберегать, заботиться о ней, быть с ней нежным. Пусть даже понимая, что своим благородством сам отдаляешь её от себя, отдавая другому.
- Что теперь собираешься делать? – снова подала голос Катя. Она задавала совсем ненужные вопросы. Тянула время. Понимала это и знала, что он тоже понимает. Но решиться начать необходимый им обоим разговор так и не могла.
- Кать, - Миша накрыл ладонью её руку. Жданова подняла голову и посмотрела ему в глаза. Два больших карих озера смотрели на него, и ему казалось, что он погружается в тёмный, глубокий туман. Она стала ещё красивее, ещё лучше, чем была. Он видел, что замужество пошло ей на пользу. Куда-то исчезла замкнутость, зажатость в отношениях, появилась бОльшая раскрепощённость в поведении. Она, как птица, раскрыла крылья и теперь казалась воздушным божественным существом, дочерью Зевса, спустившейся с Олимпа.
- Что, Миш? – Катя руки не отдёрнула, сидела и тоже вглядывалась в его лицо.
- Ты ведь хочешь мне что-то рассказать, правда?
Опять это чёртово благородство! Чего ты добиваешься? Чтобы она окончательно разбила твоё сердце, признавшись в том, что любит своего мужа?
Катя молчала, опустив голову. Тогда Михаил осторожно просунул руку под её ладонь и приподнял безымянный палец, на котором блестело обручальное кольцо.
- Об этом?
Ну почему? Почему она не может посмотреть ему в глаза и прямо сказать, что «Да, об этом». О том, что любит Андрея, о том, что хочет быть с ним, и счастлива, что вышла за него замуж. Это трудно. Ведь она прекрасно видит, что чувства Миши к ней не прошли. Он любит её. Только она ничего не может с этим поделать, так же как и ответить ему взаимностью. Господи, это невыносимо! Обижать человека, который тебе дорог.
- Об этом, Миш, - кивнула Катя и вздохнула. – Ты, пожалуйста, не обижайся на меня. Прости, если сможешь…
Ну, вот и всё. Она почти сказала. И он спросит, чтобы окончательно добить себя. Совсем, бесповоротно украсть у себя мечту, он спросит её ещё…
- Ты его любишь?
- Да, - не задумываясь, ответила она. - …Очень.
Ерунда. Всё, что он предполагал до этого – всё было полной ерундой. Конечно, она его любит. И почему он решил, что Катю можно купить или заставить связать с кем-то свою жизнь по договору? Он, наверное, просто совсем забыл, какая она. Или не знал. Она действительно любит своего мужа. А он…. Кажется, после всего этого он жив. И даже чувствует тепло её руки и прохладный металл на её пальце. Кажется, он даже дышит, и во рту до сих пор чувствует привкус красного вина, вина цвета страсти.… Только почему-то этот привкус цвета страсти с каждой секундой становится всё горше, всё неприятнее.
Михаил отпустил её руку, взял бокал и сделал глоток. Может быть, неприятные ощущения во рту пройдут? Смешно, но он и вправду не умер.
- Ты мне очень дорог, - быстро заговорила Катя и взяла его за свободную ладонь. – Слышишь? Я… Я очень дорожу нашими отношениями. И…
- Какими отношениями? – грустно усмехнувшись, спросил Борщов, делая ещё один глоток.
Катя отпустила его руку, взяла за подбородок и повернула к себе его лицо.
- Ты мой очень хороший друг, и моё замужество ничего не меняет.
Она знала, что когда любишь, то слово «друг» - это больно, это обидно, это оставляет неприятный осадок, это разрывает душу. Но она очень хотела, чтобы он понял. Понял, простил и не уходил из её жизни, как друг…
Миша перехватил её пальцы и поцеловал каждый по очереди. Он хотел запомнить вкус её бархатной кожи, ощутить ещё раз этот аромат, эту нежность её рук.
Она не сопротивлялась, лишь легонько сжала пальцы.
- Я люблю тебя, - наконец, проговорил Борщов, подняв на неё глаза. – Хочу, чтобы ты знала об этом и всегда помнила. И если когда-нибудь ты изменишь решение, если когда-нибудь ты передумаешь… знай, я буду тебя ждать.
У неё не повернулся язык сказать, что она не передумает. Никогда. Даже если грянет всемирный потоп, даже если начнётся третья мировая война, даже если придет судный день… Она НЕ передумает, потому что её любовь к Андрею – навсегда. Это её приговор. Её счастье. Это её жизнь.
Катя улыбнулась и тихо ответила, проводя ладонью по его лицу.
- Хорошо, Миш.
Он знал, что это неправда. Знал, что она солгала специально, чтобы не делать ему ещё больнее. Знал и ничего не мог поделать с тем, чтобы не поверить. Потому что её ответ дал ему новую надежду. Новую мечту. Пусть несбыточную и нереальную, но мечту…
Юлиана появилась как всегда неожиданно и тут же оживлённо защебетала:
- Так, встали, встали! – замахала она руками. – Давайте, давайте!
- Что случилось? – Михаил поднял на неё удивлённый взгляд. У него только что началась новая жизнь, в которой появился «друг» Катя Пушкарёва, вернее, Екатерина Жданова, поэтому он не сразу сообразил, из-за чего столько шума и почему вместе с Юлианой прибежали какие-то люди с камерами и фотоаппаратами.
- Послушайте, молодой человек, - посерьёзнела Виноградова и подбоченилась. – Это Вы сегодня открыли новый ресторан в Петербурге?
Молодой человек растерялся и сделал несколько движений головой, из которых невозможно было понять - он или не он. Катя, сразу сообразившая в чём дело, рассмеялась и кивнула.
- Он, он!
- Ленинградский почтальон! – добавила Юлиана. – Михаил Алексеевич, вот эти люди, - она обернулась и показала рукой, - представители известных журналов и газет, и они хотели бы взять у Вас интервью. Вы ведь не против?
- Я? – снова удивился ресторатор и посмотрел на Катю. Та одобрительно кивнула.
Миша кивнул вслед за ней.
- Нет, не против…
Представители известных журналов и газет радостно защёлками вспышками фотоаппаратов и камер, и несколько микрофонов так резко оказались прямо перед лицом Михаила Алексеевича, что последнему с непривычки пришлось отпрянуть назад.
Сыпались какие-то вопросы о самом ресторане – почему восточный стиль, зачем превалирует красный цвет; потом перешли к кухне – откуда рецепты, источник вдохновения, основные блюда; затронули тему московского «Мармеладофф» и, наконец, подобрались к той теме, ради которой и затевалась вся эта «прелюдия».
- Скажите, Михаил, - вступила самая бойкая журналистка, - а Вы всегда хотели быть ресторатором или это просто так сложилось?
- Всегда, - с готовностью ответил Борщов. Первоначальная скованность прошла, и он спокойно «давал интервью», как принято говорить, «с улыбкой».
- Ваши родители Вас поддерживали или были против? Вы же уехали из Новосибирска в равнодушную и не слишком доброжелательную к приезжим Москву? – спросил какой-то парень. Наверное, тоже известный представитель газеты или представитель известной газеты. Кто их там разберёт, кто кого извещает…
- Родители были не против, - покачал головой Борщов. – Они всегда верили в меня. Но помимо них есть ещё два человека, без которых у меня ничего бы не получилось.
- Вы поделитесь с нами, кто они?
- С удовольствием, - кивнул Михаил. – Это две потрясающие женщины. Юлиана Виноградова… – Директор пиар-агенства кокетливо помахала в камеру рукой и улыбнулась. Ей было не впервой слышать комплименты в свой адрес, тем более, комплименты заслуженные.
- И Екатерина Пуш… Жданова, - исправился мужчина. – Это, скажу я Вам по секрету, - заговорчески добавил он, приобнимая девушку за плечо, - моя муза.
Теперь камеры и фотоаппараты устремились на Катю. Она улыбнулась, перевела взгляд на Михаила и сжала его руку. «Спасибо, - говорили её глаза, - спасибо, что ты всё понял и остаёшься моим другом».
- Вы позволите несколько совместных снимков? – спросил кто-то.
- Конечно.
- Тогда.… Вот сюда, пожалуйста…
Всех троих пересаживали с места на место, просили улыбаться и то и дело ослепляли вспышками.
Когда всё закончилось, Катя, Миша и Юлиана вернулись за свой столик и почти без сил опустились на стулья.
- Фууух! Оказывается, фотосессия выматывает! – вздохнул Борщов.
- Привыкайте, господин ресторатор, - улыбнулась Виноградова. – А если что, то обращайтесь к Екатерине Валерьевне. У неё, как у президента крупной модной компании, теперь в этом большой опыт.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

С переездом!!!

_________________
Мы, женщины, по сути своей - ангелы. Просто когда нам обрезают крылья, приходится летать на метле...

Он и вправду уснул сразу, как только голова коснулась подушки. Перед сном поставил телефон на зарядку. Подождал несколько минут, пока мобильный включился, и набрал номер жены. Равнодушный голос оператора сообщил, что «абонент временно недоступен». Андрей тяжело вздохнул, бросил телефон на тумбочку и откинулся на кровать. Сгрёб в охапку подушку Кати, вдохнул до боли знакомый запах и закрыл глаза, уверяя себя в том, что всё хорошо и она обязательно завтра позвонит.
С утра будильник прозвенел несколько раз и, устав надрываться, отключился, решив, что сегодня его услуги не нужны.
Зато мобильному телефону было всё равно, нужны его услуги или не нужны. Он неожиданно зазвонил, заставив подпрыгивать керамическую кружку, забытую вчера на тумбочке нерадивым хозяином. Дребезжащий грохот вместе с телефонным звонком создавали адскую смесь звука, которая вынудила крепко спящего Жданова проснуться.
- Слушаю! – сонным голосом сказал он, схватив мобильник.
- Отличное решение, - съязвил звонивший, не удосужившись поздороваться.
- Малиновский, какого чёрта! – Андрей снова рухнул на подушки, продолжая дремать.
Ответной реплики не последовало.
- Ты звонишь помолчать? – осведомился Жданов.
- Ты где?
Андрей сначала хотел «красноречиво» доложить, где он, но предпочёл не отвечать, надеясь на то, что Рома сам догадается.
- Молчишь? Правильно делаешь. Потому что я приблизительно знаю, что ты дрыхнешь в тёплой постельке, никак не реагируя на тикающие под ухом часики.
Жданов нехотя оторвал голову от подушки, нащупал рукой будильник, неосторожно скинув при этом очки с тумбочки, и поднёс циферблат к лицу. Маленькая стрелка красовалась на одиннадцати, а большая давно перевалила за двенадцать.
- Твою мать! Малиновский! – выругался Жданов и вскочил с постели. Попытался встать, но, зацепившись за простыню, споткнулся и буквально вылетел из комнаты, чудом удержавшись на ногах. Сердце билось, как бешенное.
- Ну, теперь, кажется, моя очередь спросить «Какого чёрта!», а заодно ответить за тебя на вопрос «Ты где?», - язвительно выдал друг.
- Я не так далеко, как ты думаешь, - парировал Андрей, и, бросив «Буду через тридцать минут», нажал отбой и ринулся в душ.
Наскоро выпив чашку чёрного кофе, Жданов выбежал из квартиры и, не став дожидаться лифта, спустился по ступенькам. Устроившись на водительском сидении автомобиля, он достал телефон, чтобы узнать насколько катастрофически его опоздание. Собственно катастрофического в том, что вице-президент опаздывает на работу, ничего не было, но в два часа он должен встречать Надежду в аэропорту, а заставлять её ждать не хотелось. Бросив взгляд на дисплей, Андрей увидел пропущенный вызов. «Юлиана Виноградова». Жданов удивился – наверное, звонила, пока он был в душе - и набрал номер.
- Алло! – трубку взяли после второго гудка.
- Юлиана, привет! Это Андрей!
- Привет, Андрюш! Как дела?
- Всё в порядке. Ты звонила?
- Звонила? – удивилась она. – А, так это Катя, наверное.… Нет-нет, я не буду это брать… - её голос стал глуше, - Андрей, подожди секундочку…
Через несколько минут она снова вернулась к разговору.
- Катя телефон свой потеряла, вот и звонила с моего, - сказала она.
- Опять? – Жданов рассмеялся и откинулся на спинку сидения. Внутри прямо что-то отпустило. Его жена снова потеряла телефон – какой уже за последние несколько месяцев… третий или четвёртый? - а он уже надумал себе чёрти что. Надо будет купить ей мобильник со специальной программой напоминания: «Катя, не забудь меня».
– Ты можешь дать ей трубку? – отсмеявшись, спросил он.
- Нет, Андрюш. Она уже упорхнула. За твоей женой не успеешь, - пожаловалась Виноградова.
Андрей снова рассмеялся. Казалось, что за эти дни он совсем забыл, какая у него жена. А сейчас Юлиана говорила о ней так обыденно, и о такой же, как всегда. Деловой и немножко рассеянной.
- Я знаю, - ответил он. – Только у меня к тебе просьба. Когда вы увидитесь, пусть она мне сразу перезвонит. Хорошо?
- Хорошо. Я обязательно ей передам.
- Я на тебя надеюсь, - сказал Андрей, попрощался и нажал отбой.
Слава Богу, хоть что-то выяснилось. Осталось теперь только поговорить, наконец, с самой Катей.

------

Надежда Ткачук, умница и красавица, вышла из регистрационного зала и посмотрела на часы. Без пятнадцати два. Она оглянулась по сторонам и, не заметив никого, похожего на Андрея, отправилась в бар, чтобы выпить чашечку кофе. В самолёте от еды она отказалась, и сейчас была страшно голодная. Но позволить себе даже перекусить в кафешках аэропорта не могла – всё-таки она предпочитала питаться только здоровой пищей, а не дешёвыми полуфабрикатами – но вот обмануть организм порцией кофе.… Почему бы нет. Зато потом она с удовольствием пообедает вместе с Андреем. Она обязательно пообедает вместе с ним в хорошем ресторане. Ведь Надя - умная женщина, и умеет добиваться всего, чего хочет. А сейчас она хочет с ним пообедать, пока…
Спустя десять минут входные двери распахнулись и, широко шагая, в здание аэропорта вошёл Андрей. Надя заметила его ещё тогда, когда он только подходил ко входу, и сейчас могла позволить себе немножко понаблюдать за ним со стороны.
Хорош, ох как хорош был экс-президент «Зималетто». Высокий, хорошо сложенный, подтянутый. Чёрное пальто, развевающееся при быстрой ходьбе, из-под которого виднелся серый пиджак и кипельно-белая рубашка, как всегда небрежно распахнутая сверху на несколько пуговиц.
Жданов остановился посреди зала, окинул быстрым взглядом помещение. Увидев Надежду, он улыбнулся и направился к ней.
- Привет! – подошёл и поцеловал в щёку. – Давно ждёшь?
- Здравствуй! – Ткачук улыбнулась, наклонила голову так, чтобы он мог уловить запах её духов, и, оперевшись на его плечо, спустилась с высокого стула. – Не очень. Просто есть хочется, вот и решила перебить голод.
Жданов подхватил её чемодан, согнул руку в локте, предлагая ей ухватиться, и кивнул на выход.
- Пойдём? Если хочешь, можем заехать куда-нибудь?
Она хотела, кивнула в знак согласия и взяла его под руку.
- Надюш, ты подожди меня здесь. Я машину подгоню, - сказал Андрей, когда они вышли из здания и спустились по ступенькам. – Место нигде ближе не было, - пояснил он.
Жданов ушёл, и через несколько минут из-за поворота медленно, почти бесшумно выехал чёрный «Порше».
Не выключая мотора, Андрей выскочил из автомобиля, помог Надежде сесть, положил в багажник чемодан и сам устроился на водительском сидении.
- Ну что? – спросил он, повернувшись к Надежде. – Милая барышня, куда прикажете Вас отвезти? Французская кухня, китайская или, может быть, русская?
- С удовольствием выпила бы хорошего французского шампанского! – ответила милая барышня. Она всегда считала, что шампанское – это само по себе романтичный напиток, а уж французское – тут вообще можно будет забыть о «деловом обеде». Мысль о том, что Андрей за рулём и пить не будет, в голову в тот момент ей не пришла.
- Значит «Ришелье», - заключил Жданов, и автомобиль мягко тронулся с места. В отличие от Малиновского, вице-президент мог не опасаться приставаний бывших любовниц, потому как в «столичном бомонде» все уже давно были в курсе, что «Жданова приворожила его собственная секретарша, и кроме неё он никого не видит». Катя и Андрей отлично знали, что вокруг их свадьбы ходят самые невероятные слухи, которые давно обросли толстыми и мохнатыми сплетнями, начиная от «Андрей сошёл с ума на почве смещения с поста президента, раз вообще решил жениться», заканчивая тем, что «она, то есть бывшая секретарша, его шантажирует».
«Может, со мной и правда что-то не так?» - размышлял Андрей, припарковывая автомобиль у ресторана. – «Я еду на обед с важным деловым партнёром, да что говорить, с красивой женщиной, а сам думаю только о том, что не видел жену уже трое суток, и мучаюсь от того, что не услышал её звонок…».
Они устроились за столиком в глубине зала, заказали обед и, как и хотела Надежда, бутылку дорого французского шампанского. Жданов был, как всегда, галантен, мил и обходителен. Играла тихая красивая музыка, народу было не очень много, а те, кто обедал, говорили вполголоса, и вообще, вся атмосфера настраивала на доверительную беседу.
Принесли шампанское, официант наполнил бокал Надежды и собирался сделать то же самое с фужером Андрея.
- Нет, спасибо, только даме, - Жданов предупредительно махнул рукой.
- Ты не выпьешь со мной? – удивлённо спросила Ткачук.
- Нет, Надюш, я за рулём, - улыбнулся он и, стараясь сделать это незаметно, взглянул на часы в телефоне.
Этот «незаметный» жест не укрылся от глаз Надежды.
-Ты куда-то торопишься? – спросила она.
- Что? – рассеянно посмотрел на неё Андрей. – А, нет, что ты! Всё в порядке!
Рассказывать о личных переживаниях настроения у него не было.
- Просто жду важного звонка.
- Не переживай так. Если позвонят, мы услышим.
Ткачук поудобнее устроилась на стуле и закинула ногу на ногу. Сейчас Андрея она никуда отпускать не собиралась.
- Да, конечно… услышим, - задумчиво ответил Жданов и покрутил телефон в руках, - услышим…
Какой-то мужчина, заметив Андрея, махнул ему рукой в знак приветствия и подошёл к их столику. Галантно поцеловал руку Надежде.
- Что-то Екатерина Валерьевна у нас совсем не появляется, - сказал он, обратившись к вице-президенту. – «Зималетто» так крепко встала на ноги, что услуги нашего банка больше не требуются?
- Стараемся держаться, - уклончиво ответил Жданов.
- Знали бы мы тогда, какого сотрудника отпускаем… и не только сотрудника, - засмеялся директор «Ллойд Морис» и весело подмигнул Андрею.
Последний улыбнулся и бросил быстрый взгляд на свою спутницу. Она пила шампанское и слегка снисходительно рассматривала нового собеседника.
- Вижу, у вас тут разговор, - спохватился мужчина, оглянувшись на молодую женщину. – Не буду Вам мешать. Разрешите откланяться, - попрощался он и слегка переваливающейся походкой отошёл к своему столику.
- Катя раньше работала в банке? – Надежда вновь поставила свой бокал в центр стола.
- Работала. Но потом перешла к нам.
- Да, она что-то говорила о том, что ты взял на работу страшненькую секретаршу…
- Это неправда, - слишком быстро прервал её Жданов. Ткачук удивлённо вскинула брови.
- Что неправда? Ты не брал её на работу в должности секретаря?
Он не собирался сейчас обсуждать свою жену. Была ли она страшненькой или не была, она с самого начала была самой лучшей… а вот сейчас не звонит…
- Неправда, что она была страшненькой. И вообще, мне не очень хочется это обсуждать. Катя уже давно не секретарша, а президент компании, поэтому.… Впрочем, неважно. Президент и всё. Ты лучше расскажи, как твои дела в Киеве. Есть какие-нибудь проблемы?
Надежде показалось, что Андрей что-то не договаривает, но она не стала обращать на это внимание. В конце концов, она приехала сюда не для того, чтобы обсуждать Пушкарёву.
- Никаких проблем. Просто решила приехать, чтобы посмотреть новые коллекции «Зималетто», а заодно обговорить и некоторые организационные вопросы по франшизам.
- Что-то не так? – нахмурился Жданов.
Он ёрзал на стуле, постоянно оглядывался по сторонам, как будто действительно куда-то спешил. И вообще создавалось впечатление, что Андрей где-то далеко, а вовсе не здесь, не с ней.
- Ты знаешь, мне кажется, что ты нервничаешь. Я права? – спросила Надежда и накрыла рукой его ладонь, которой он сжимал телефон. – Это из-за важного звонка… или, может быть, есть что-то другое?
Он нервничал и из-за важного звонка, и из-за чего-то другого. Этим чем-то в данном случае являлся Михаил Борщов, который проводил время с его женой в Питере. И вообще, вся эта неизвестность и неясность была для него неприятна и мучительна. И обедать он сейчас хотел не с Надеждой Ткачук, хотя она и была умницей, красавицей и важным деловым партнёром, а со своей Катериной.
А жесты и взгляды, которыми одаривала его спутница, свидетельствовали не совсем о дружеских порывах. Андрей слишком хорошо в этом разбирался, благодаря своему жизненному опыту.… Но ему всего этого сейчас было не надо. Казалось, что ему сейчас совсем ничего не надо, кроме одного.… Пусть уже Катя быстрее позвонит.
- Всё действительно в порядке, - Жданов похлопал Надежду по ладони и убрал руки, позволяя подоспевшему официанту расставить блюда.
- Ты хотела поговорить о франшизах.… У тебя есть какие-то предложения? – как можно спокойнее спросил он.
Ткачук дождалась, пока официант удалится, проводила его взглядом и только потом ответила.
- Дело в том, что продажи одежды «Зималетто» растут, и это понятно, учитывая новые тенденции и направления...
- Заслуга Милко, - пожал плечами Андрей.
- Согласна, - кивнула Надежда, нацепила на вилку лист салата и изящно отправила его в рот, - и теперь отдельных розничных точек не достаточно, чтобы получать большую прибыль…
- Ты хочешь открыть отдельный магазин? – догадался Жданов.
В отличие от своей спутницы к еде он даже не притронулся.
- Да. Причём в этом случае мне понадобится не только логотип «Зималетто» на входе, но и интерьер в самом зале, идентичный вашему. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Тактически ход был продуман очень верно. Рассчитывать на то, что Кира поедет в Киев, не стоило, а, значит, предполагался другой выход.
Жданов усмехнулся и кивнул.
- Понимаю. Но дело в том, что Кира больше не работает в компании. Она уволилась.
- После?
- После того, как мы расстались, - честно ответил Андрей.
Замечательно. У неё легко получилось узнать то, что касалось бывшей невесты, и теперь Надежда с удовольствием сделала глоток шампанского в знак своей маленькой победы. Ей вообще нравилась эта придуманная ею же игра, когда Ткачук умело создавала такие ситуации, результат которых помогал определить ход дальнейший действий.
- Ты до сих пор переживаешь?
Он как-то странно на неё посмотрел, как будто она задала самый глупый вопрос на свете, и откинулся на спинку стула.
- Нет. Я совсем не переживаю. У Киры всё хорошо.
- А у тебя? – Надя посмотрела в сторону, а потом подняла на него глаза.
От этого взгляда Жданову показалось, что сейчас он по закону жанра должен разрыдаться и кинуться в её объятия, чтобы пожаловаться на несчастную судьбу и всё нечеловеческое горе, которое свалилось на его плечи.
- Почему ты смеёшься?
- Ничего, прости! – Андрей поднёс кулак ко рту и кашлянул в него. – Просто мне показалось, что…
- Что? – её взгляд снова стал спокойным и томным.
Он быстро взял себя в руки, прогнав смех и нацепив улыбку «само обаяние»:
- Ничего. Не обращай внимания, Надюш. У меня тоже всё хорошо.
- Ты помирился с той девушкой?
Вот так вот! Сразу! Вопрос в лоб. Она и сама не поняла, откуда вырвалась эта фраза. Она не хотела ни о чём спрашивать так скоро. Наверное, это шампанское. Алкоголь на голодный желудок слишком быстро ударил в голову, и она перестала себя контролировать.
- Прости, это не моё дело, - быстро исправилась Надя, не позволив Андрею ответить. – Если ты не против, то отвези меня, пожалуйста, в отель. Я переоденусь и приеду в «Зималетто», чтобы посмотреть модели.
Жданов был не против. Он попросил счёт и расплатился за обед.
В машине ехали молча. Надя сослалась на то, что устала и, склонив голову на спинку сидения, дремала. Андрей, лавируя между другими автомобилями на дороге, думал о том, что надо бы рассказать Надежде о Катерине. Хотя бы потому, что их партнёр должен быть в курсе, увидев в каких-нибудь документах фамилию - президент «Зималетто» Е.В. Жданова. Да и…. Он слишком хорошо знал те взгляды, которые на него бросала Надежда, и, чтобы избежать дальнейших недоразумений, ситуацию нужно было обсудить сразу. Ткачук ему нравилась: умная, деловая, обаятельная, и даже хороший друг, как выяснилось, но… кажется, он сделал что-то неправильно, может быть, тогда был недостаточно убедителен, рассказывая о своих чувствах к другой женщине, если сейчас он ловит на себе такие взгляды. Хотя… может, он ошибается?
Автомобиль притормозил на светофоре, и Андрей посмотрел на спящую Надежду. Может, у неё просто взгляд такой? А он уже напридумывал Бог знает что!
«Это ты, Катька, виновата! Заставляешь меня самого с ума сходить от ревности, и других женщин держать от себя на расстоянии, чтобы ты не подумала, что я тебя обманываю. Слышишь? Виновата, и к тому же не звонишь…. Ты должна позвонить. Я жду…»
- Всё ждёшь своего важного звонка?
Андрей вздрогнул и повернул голову. Они уже подъехали к отелю, автомобиль стоял возле главного входа. Надежда открыла глаза и теперь смотрела на него сбоку.
- Что жду? – удивился Жданов.
- Ну, звонка ждёшь. Ты просто только что сказал – я жду.
Наверное, он не заметил, как проговорил последнюю фразу вслух.
- Прости, я задумался, - ответил Андрей.
- Ясно, - кивнула Надежда, поднялась и села на сидении. – Когда мне приезжать в «Зималетто»?
- Как сделаешь все свои дела, так и приезжай.
- Часам к пяти подойдёт?
- Вполне. Если Милко уже не будет, то мы с Романом проводим тебя на производство, чтобы показать новые модели.
- С Романом? Он тоже будет?
- Будет, - кивнул Андрей. – Или ты против?
- Нет, очень милый молодой человек. А Пушкарёва?
- Ждан… - хотел исправить Андрей, но тут же отвлёкся, потому, что сотовый телефон в кармане весело завибрировал.
Он взял трубку, даже не взглянув на номер, дёрнул ручку и вышел из машины.
- Алло!
Жданов был уверен, что это Катя.
- Алло! – повторил он, потому, что звонившего было плохо слышно.
- Алло! Андрей, ты меня слышишь? Алло!
- Да, Елена Санна, я Вас слышу, - погрустнел Андрей и, замахнувшись, пнул камень, который случайно оказался у него под ногами.
- Андрюш, ты вчера кольцо у меня забыл! – прокричала в трубку женщина. Видимо, она была где-то на улице, потому что слышался неразборчивый шум. Или это у него уже в ушах начало шуметь от нервного напряжения...
- Какое кольцо, ЕленаСанна?
- Твоё, Андрей. Обручальное.
- Вот чёрт! – неаккуратно выразился Жданов, поднял руку и посмотрел на тыльную сторону ладони. Ну, конечно! Вчера они с Валерием Сергеевичем специально сняли кольца и отдали Пушкарёвой на сохранение, когда ремонтировали машину. «Чтобы ни в каком бачке или проводе не осталось», - пояснил тесть, стягивая металл с пальца. Андрей ещё тогда усомнился, что оно может даже случайно слететь с руки, но последовал примеру.
- Что? – не поняла тёща.
- Ничего. ЕленаСанна, а если я к Вам через полчаса подъеду, Вы будете дома?
- Меня нет, я к подружке поехала, а Валера дома, и он тебя ждёт. Алло, Андрей, ты меня слышишь? – кричала в трубку Пушкарёва.
- Да-да, слышу, - заверил её Жданов. – Я заеду.
Они попрощались, и Андрей убрал в карман телефон.
Надежда вышла из машины, как только он закончил говорить. Жданов, задумавшись, постукивал ботинком по колесу.
- Ну что? Дождался своего важного звонка? - спросила она
Андрей поднял голову, потом снова посмотрел вниз, словно проверяя всё ли в порядке с шиной.
- Да, - кивнул он, и решив, что никакого ущерба машине не нанёс, подошёл к багажнику и достал чемодан.
- Я провожу тебя.
Они вошли в отель. Жданов дождался, пока Надежда зарегистрируется на ресепшн, довёл её до лифта.
- Я приеду к пяти, - сказала она, когда лифт, мягко шурша, раскрыл двери.
- Мне нужно будет тебе кое-что рассказать, - проговорил он, передавая ей багаж.

------

Рома Малиновский, он же Роман Дмитрич, он же начальник отдела маркетинга, снова маялся у себя в кабинете. Только в этот раз не от скуки, а от радостного ожидания. Жданов, опоздавший на работу аж на три часа – о Боги, целых три часа! Спасибо, глубокоуважаемая Е.В. не в курсе – быстро отдав какие-то распоряжения, снова покинул «Зималетто» и отправился встречать Наденьку. Малиновский достал маленькую расчёску, которая всегда была припрятана в его нагрудном кармане, и, улыбаясь своему отражению в мониторе, пригладил волосы.
Кажется, сегодня - его день. Андрей не будет обхаживать Надежду, как сторожевой пёс военную часть, полностью отдав бразды правления Роме в руки. Вот тут-то Рома и разгуляется. Хотя разгуляется ли?
Малиновский постучал ребром пластмассовой расчёски по губам и призадумался.
«В злачные заведения её не води, руки не распускай, посмотреть коллекцию марок сразу не зови», - вспомнил он слова друга. Не, не, не… сплошное «не». Не делай, не трогай, не думай, не лезь.… А может, ну её, эту благородную девицу! Так ведь нет же! Этим-то и цепляет больше всего, что благородная, независимая и чертовски сексуальная.
По жизни Роман Малиновский считал себя очень представительным мужчиной. Мил, богат, обаятелен, короче, женщинам нравится. Только вот одна незадача – умных женщин он побаивался. С теми, кто был попроще, простыми были и отношения - встретились, познакомились, хорошо вместе провели время, разбежались. А с умными.… Вот взять, к примеру, Андрея.… Хотя чего его брать? Жаловался, что женщины ему одни проблемы приносят, а сам отхватил такой лакомый кусочек. Насколько Катя была лакомым кусочком, Малиновскому оставалось только догадываться в связи с некоторыми обстоятельствами, но Жданов был счастлив, и это наводило Романа на некоторые размышления.
Надежда Роме понравилась, собственно как и каждая красивая женщина, попадающая в поле его зрения. Но то, что она проскользнула как-то мимо и испарилась в своём Киеве, некоторым образом уязвило самолюбие «представительного мужчины». К тому же, признаться честно, легко доступные модельки, симпатяшки и милашки уже начинали надоедать, оставляя после себя приторный привкус однообразия. Хотелось чего-то нового, необычного, завораживающего, такого, чтобы почувствовать себя не просто «отличным парнем», а «настоящим мужчиной», способным совершать ради любимой женщины благородные и безрассудные поступки.
Почему этой женщиной должна была стать Надежда Ткачук, Малиновский сам не понимал. Но была в ней какая-то загадочность, притягательность, может, даже та самая недоступность, которая и вынуждала сейчас Романа придумывать план действий, чтобы наладить с ней близкие отношения.
Галдёж за дверью заставил Малиновского прервать свои размышления и прислушаться. Девушки говорили наперебой, и из общего шума невозможно было понять, что вызвало такую суматоху.
- Ти-хА! – раздался голос Фёдора Короткова, и всё стихло.
Озадаченный специалист по маркетинговым исследованиям встал из-за рабочего стола, подошёл к двери и бесшумно вышел из кабинета. Весь Женсовет в полном составе, не считая Татьяны Пончевой, которая пребывала в положенном декретном отпуске, склонился над рабочим столом Шурочки Кривенцовой и вполголоса переговаривался.
- Что я вам говорила, - сказала Амура, - там не всё так просто…
- Да…- протянула Тропинкина и замолчала.
- Что здесь происходит? – подал голос Малиновский. Дамы как по команде вздрогнули и резко обернулись. Маша зашуршала какими-то листами и, пряча их от глаз начальника отдела маркетинга, сунула Фёдору в руки. Тот немедленно спрятал бумаги за спину.
- Ээээ… Роман Дмитрич... – невнятно промямлила Шурочка.
- Да, это я, - кивнул шеф и сделал несколько шагов вперёд.
- А мы тут… тут… мы…
- Я вижу, что вы тут, - усмехнулся Малиновский. – А можно поинтересоваться, что вы тут делаете?
- Работаем! - быстро ответила Амура и посмотрела на подруг. Те дружно закивали, подтверждая, что они здесь работают.
- Похвально. А над чем вы здесь работаете, да ещё так громко?
На лицах девушек показались пугливые улыбки, а Коротков вообще попытался незаметно скрыться. Он, собственно, сюда по ошибке попал, а на самом деле в туалет шёл.
- Фёдор, а куда это Вы направились? – остановил его Малиновский. - Уже отработали? И что это Вы там за спиной прячете?
- Да ничего он не прячет, Роман Дмитрич, - вступилась за жениха Тропинкина. – Он просто почту Шуре передал, и уже уходит. Иди, Федь, - махнула она ему.
- Ах, корреспонденцию! - расплылся в улыбке Рома, как будто на самом деле поверил.
- Корреспонденцию! – в тон за ним повторила Амура.
- Вот она! – Шура быстро сунула в руки шефу стопку бумаг, которая предназначалась именно для него.
- Подождите, Шура! – не стал забирать конверты Рома и подошёл к курьеру. – А что у Вас, Фёдор, за корреспонденция такая конфиденциальная? Я могу на неё взглянуть?
- Да! – ответил Коротков, но, увидев недовольный взгляд своей невесты, тут же исправился. – То есть, нет! Да что там смотреть, Роман Дмитрич, ерунда одна!
- Фёдор! – прикрикнул на него Малиновский. – Зоя Космодемьянская из Вас никакая! Давайте сюда, что Вы там прячете!
Посмотрев на Машу - «мол, ты же видишь, он меня вынудил»- парень вытащил из-за спины цветную газету и протянул Роману.
- Интерееесно, - протянул Малиновский, разворачивая печатные страницы. – Что ж там такого секретного, что я посмотреть не могу?
Женсовет, ожидая как приговора, пока он откроет нужный раздел, сбился в одну кучу около стола.
В тот момент, когда на лице начальника улыбка начала превращаться в озадаченную гримасу, все дружно вдохнули.
- Ч-то это? – не отрывая взгляда от газеты, спросил шеф.
- С-статья, - запинаясь, ответила Шура как самая смелая.
- Тааак, - протянула Малиновский, быстро сложил печатные страницы вчетверо и почесал затылок. – Я так понимаю, что газету ты, Фёдор, принёс только сейчас?
- Да, - кивнул тот.
- Отлично, значит, Андрей ничего не видел, - пробурчал себе под нос Рома. – Так, слушать мою команду! – вслух сказал он. – Все знают, что такое «держать рот на замке»?
Присутствующее недружно кивнули.
- Я на это надеюсь, но ещё раз поясню. Это значит, что ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае вы не говорите Андрею, что вы это видели. Я понятно выражаюсь?
- Понятно, - осмелела Тропинкина, смекнув, что им ничего не грозит.
- Я рад! А теперь, красавицы, - голос Малиновского снова стал весёлым и радостным, - все по рабочим местам!
Красавицам повторять дважды было не нужно, поэтому они быстренько потянулись на выход.
- А для Вас, Шурочка, у меня партийное задание. Как только Жданов явится, доложите мне об этом немедленно!
Долго ждать не пришлось. Спустя пятнадцать минут в кабинете Малиновского, робко постучав, появилась Шурочка и доложила, что Андрей Павлович только что вышел из лифта и направляется сюда. Шурочка ещё уйти не успела, а «главный объект разведки»
уже успел преодолеть расстояние от лифта до кабинета и, широко распахнув дверь, оказался на пороге.
- Спасибо, Шура, идите, - сказал Малиновский, увидев, как бледная секретарь застыла на месте. Девушка кивнула и, прижимаясь сначала к стенке, потом к косяку двери, быстренько выскользнула из кабинета.
- Ты один? – удивлённо спросил Рома, когда Андрей, как обычно, развалился в кресле.
- Один, - кивнул тот. – Надежда приедет к пяти.
Малиновский встал, достал из шкафа бутылку виски, два стакана и выставил на стол.
- По какому поводу праздник? – усмехнувшись, спросил Жданов, наблюдая за манипуляциями друга.
- По какому? – переспросил Малиновский, следя за тем, как наполняются бокалы. – Да ни по какому. Просто подумал - а почему бы нам не выпить…
- Я пить не буду.
- Надо, - кивнул Рома и, взяв бокалы в руки, присел рядом с другом на подлокотник кресла.
- Отвали, Малиновский, - нахмурился Андрей. – Не буду, я тебе сказал, - и отодвинул в сторону стакан со спиртным.
- Ну и ладно! – согласился Рома. - А я буду.
Сильно запрокинув голову, он сделал глоток, а потом посмотрел на вице-президента.
Вице-президент в разглядывании ему не уступал, но через какое-то время не выдержал.
- Ладно, хватит меня влюблённым взглядом изводить. Интересуйся уже, спрашивала ли она о тебе?
- Ну, и? – равнодушно поинтересовался Малиновский.
- Не спрашивала, но когда о тебе зашёл разговор, сказала, что ты милый молодой человек.
- Ясно, - кивнул друг.
Жданов, который с утра буквально отбивался от Ромы, отдававшего ему «важные» указания по поводу Надежды, сейчас был в полном недоумении. Малиновскому, казалось, было совершенно всё равно: приехала их киевский партнёр или не приехала, придёт она в «Зималетто» или не придёт.
Малиновскому было не всё равно, но на данный момент в его голове крутились совсем другие мысли. Чтение газетки, которая по чистой случайности попала к нему в руки раньше, чем к Андрею, могло вызвать у последнего непредсказуемую реакцию. Собственно ничего необычного не было – газета как газета, на первой полосе - сенсации, на последней странице - анекдоты и кроссворд, посередине – вкладыш. Была у этого издательства такая фишка – в каждом выпуске несколько страниц посвящалось какой-то одной теме, благодаря которой, как предполагалось, читатели могут почерпнуть для себя что-нибудь полезное. Почему в этот раз полезным посчиталось провести исследования в области общепита на территории Москвы и Питера – известным остаётся только главному редактору, но то, что это не совсем полезно или, лучше сказать, совсем неполезно для нынешней ситуации – прекрасно известно Роману Малиновскому. Самое страшное, что оставлять Андрея в неведении нельзя. «Добрые люди» всё равно донесут, и тогда неизвестно, чем это закончится.
Жданов шумно вздохнул, напоминая о своём присутствии.
- Пить ты не будешь? – спросил Рома, повернувшись на его вздох.
- Не буду.
- Ну что ж, зря! А мог бы!
- Малиновский! – Андрей уже устал от этого невидимого напряжения, которым были окутаны даже карандаши в органайзере, вскочил и отошёл на несколько шагов. – Быстро говори, что случилось! Что ты на меня так смотришь, как будто я инвалид!
Специалист по маркетинговым исследованиям, хлопнув себя по коленям, медленно поднялся и, скосив глаза в сторону, почесал затылок.
- Произошло? Да собственно ничего не произошло, просто…
- Просто что?
Андрея насторожила такая нерешительность вечного «живчика» Малиновского. Своим поведением « я уже знаю, а ты ещё нет» он доводил его до бешенства. И Жданов мысленно решил, что если дружок будет молчать ещё хотя бы пять минут, то он его убьёт. В прямом смысле этого слова. Убьёт, а сам тут же сдохнет, потому, что выдержать ещё и это неведение будет не в состоянии.
- Ты только не волнуйся, ладно? – примирительно попросил Рома.
- Говори быстро, что случилось, - сквозь зубы процедил вице-президент.
Малиновский прошёл к столу, перегнулся через столешницу, открыл ящик и достал газету.
- Ты хочешь меня ознакомить с событиями в стране? – усмехнулся Жданов.
- Почти, - ответил Рома и добавил. - Андрюх, ты только не психуй. Журналисты как всегда в триста раз преувеличивают, судачить всё равно будут, но мы-то знаем, что это не так, да?
- Достал уже, адвокат хренов! – рявкнул Андрей и выхватил у него газету. Один движением раскрыл страницы и почему-то сразу попал на нужную.
«Теперь ресторан «Мармеладофф» можно посетить не только в Москве, но и в Питере»
Вчера в Санкт-Петербурге на Невском проспекте открылся новый ресторан…
Первый свой ресторан Михаил Борщов открыл в Москве…
На открытие «Мармеладофф» в Питере пришло огромное количество народу…
Первые строчки не вызвали никакого интереса – успех Борщова Жданова не интересовал.
Продолжение см. стр.10 - советовали в конце, и Андрей, бросив быстрый взгляд на друга, открыл страницу десять.
Малиновский, продолжая цедить горячительный напиток, наблюдал за тем, как по мере чтения на лице вице-президента презрительная ухмылка постепенно сходила на нет, губы вытягивались в трубочку. Андрей вскинул брови и покачал головой, словно был абсолютно согласен со всем, что прочитал и увидел. Потом его рот искривился в злорадной усмешке и наконец вернулся в нормальное положение.
- Это всё? – совершенно спокойно спросил Жданов, складывая газету пополам.
Рома даже стакан из рук чуть не выронил. Он ожидал чего угодно, только вот не этого «Это всё?». Складывалось ощущение, что Андрей ознакомился с курсом валюты за вчерашний день.
- Ром, это всё или ещё будут какие новости?
- Ну…. вообще-то всё… - ответил Малиновский и присел в кресло, продолжая следить взглядом за «совершенно невозмутимым» другом. Эта невозмутимость была слишком подозрительна, и вполне могло быть, что стоит Роме на секунду выпустить Жданова из поля зрения, как последний успеет превратить кабинет в развалины.
- Стакан дай, - кивнул Андрей на журнальный столик рядом с креслом, в котором сидел Малиновский.
Рома протянул ему бокал. Жданов в один глоток осушил его и вернул на место.
- Если что, я у себя, - сказал он и абсолютно спокойно покинул кабинет.
Малиновский посмотрел ему в спину. Почему-то сейчас начальник отдела маркетинга был уверен: или это затишье перед бурей, или он, Роман Малиновский, совсем ничего не знает о своём друге.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

«В Москве и Санкт-Петербурге в организации открытия ресторанов Михаилу Борщову помогала Юлиана Виноградова, директор известного пиар-агентсва…»
«Но музой, по словам самого ресторатора, стала президент модной компании, Екатерина Жданова. Красивая и обаятельная женщина действительно напоминает ангела-хранителя. Она специально приехала на открытие нового ресторана «Мармеладофф»…»
«Весь вечер молодые люди провели вместе, что послужило доказательством их крепкой и взаимной дружбы…»
« - Без Кати у меня ничего бы не получилось, - говорит Михаил и берёт Жданову за руку. Трудно не поверить в искренность его слов…»
«В самом ресторане царит удивительная атмосфера теплоты и уюта. Может быть, играет роль профессионализм всей команды, которая обслуживает клиентов ресторана, а, может быть, положительная энергетика добрых и нежных отношений между хозяином «Мармеладофф» и его музой передалась и их общему творению…»
«Обязательно посетите ресторан «Мармеладофф», получите истинное удовольствие, попробовав специальные блюда, сделанные по особым рецептам, и насладитесь прекрасной атмосферой и доброжелательным отношением, которыми окружат Вас в этом заведении.»
Катя дочитала до конца и рассмеялась.
- Это же надо было всё так преподнести, - сказала она, стуча ладошкой по газете. – И, главное, когда журналисты успели нас сфотографировать?
Она снова посмотрела на фотографии, иллюстрировавшие статью.
«Миша наклонился и что-то говорит ей на ушко, а она улыбается» - кажется, тогда он ей сказал, что она сегодня самая красивая.
«Катя о чём-то переговаривается с Юлианой, а Михаил в этот момент обнимает её за талию» - А это они готовились к совместной съёмке, и Юлиана сказала, чтобы Катя убрала выбившуюся прядь.
А вот эта фотография.…Неужели ловкий фотограф успел сделать снимок, когда Миша целовал ей руки?
Не зная правды, из текста и прилагающихся фотографий легко можно было сделать вывод, что между Михаилом и Катей далеко не просто дружба. Вот умеют же журналисты всё перевернуть так, как им нужно…. И ведь не придерёшься. А что такого? Где тут написано, что у Вас любовь? Правильно, даже ни одного однокоренного слова нет. А фотографии? Что фотографии? Просто хорошие снимки получились, вот и решили их использовать…
- Зачем было столько вопросов задавать, если большая часть статьи посвящена придуманной личной жизни? Я не понимаю, - пожала плечами Катя, сложила газету и положила на стол.
- А я понимаю, - ответила Юлиана и сделала глоток горячего кофе. – Журналистам главное - своих читателей заинтересовать, а читателей, как известно, всегда интересует больше всего именно личная жизнь. А всё остальное… так, для справки.
Они сидели в кафе на набережной Невы и обедали. Время обеда, конечно, уже давно прошло, и трапеза больше походила на ранний ужин, но и это было уже хорошо, потому что Виноградовой стоило огромных усилий заставить подругу оторваться от дел и перекусить. Жданова, как всегда, с утра упорхнула по делам, не предупредив об этом Юлиану. «Ну зачем я буду тебя будить так рано?!» – объясняла Катя, когда Виноградовой удалось застать «неуловимого президента» в одном из магазинов «Зималетто». Без телефона Жданова была абсолютно «не на связи», и найти её в огромном Санкт-Петербурге - большая удача.
- Слава Богу, Андрей ничего этого не прочитает, - облегчённо вздохнула Катя и отправила кусочек пирожного в рот.
Уже перед самым отлётом муж, обнимая её на прощение, прошептал на ухо: «Если узнаю, что он касался тебя хотя бы пальцем…», она не стала дослушивать, что будет потом, чмокнула его ещё раз в щёку и поспешила в зал регистрации. И вот теперь, после этой «забавной» и совершенно «неправдоподобной» статьи…, - я боюсь даже представить, что бы тогда было…
Юлиана осторожно, поддерживая блюдце, поставила кружку на стол и тихонько постучала пальцем по керамической ручке.
- Кать…
- Что?
- Вообще-то вполне возможно, что Андрей прочитает…
- Ну да, - усмехнулась Жданова, поднося чашку с чаем ко рту, - приедет сюда, чтобы эту глупую статью прочесть.
- А ему не надо никуда для этого ехать. Эта газета выходит и здесь, и в Москве.
- Может и выходит, - неопределённо пожала плечами Катя, - но новости-то все местные. Редакция одна, я согласна, но содержание в каждом городе разное…
- Содержание-то, может быть, и разное, а вот вкладыш… - Юлиана открыла страницу, где было выведено название «Самые лучшие рестораны и кафе Москвы и Санкт-Петербурга», и показала Кате, - он прилагается ко всем газетам.
Жданова медленно перевела взгляд с газеты на подругу и обратно.
- Это шутка? Да, Юлиана, ты же шутишь? – с надеждой в голосе спросила она.
Виноградова покачала головой и вздохнула.
Катя резко отставила кружку в сторону и замерла, повернувшись к окну. Там за парапетом было видно, как по воде идёт мелкая рябь, подгоняемая несильными порывами ветра.
- Можно я позвоню с твоего телефона? – неожиданно спросила Жданова, резко повернув голову и посмотрев на Юлиану.
- Да-да, конечно, - спохватилась та. – Кстати, я забыла сказать, что Андрей просил, чтобы ты ему позвонила…

------

Андрей сидел в президентском кресле, хмурый и напряженный, и рассматривал стену напротив. Он не знал – плакать ему или смеяться. Статейка – милая статейка, как Жданов её про себя окрестил – словно ледяной водой окатила с ног до головы и выбила почву из-под ног. Если до этого он ещё мог себя одёргивать, убеждая, что ревнует безосновательно - «Ну просто как идиот!», как сказал бы Малиновский – то сейчас все основания были выведены печатным шрифтом и представлены «пред его светлы очи».
А ещё милые фотографии. Настолько милые, что аж тошно!
Жданов поднялся с кресла, подошёл к тумбе, налил стакан воды и залпом его выпил.
С каким бы он сейчас удовольствием придушил бойкого журналиста, который чуть ли не «печатной слюной» захлёбывался, расписывая все достоинства нового места общепита, и заверял, что в «Мармеладофф» «профессиональные официанты Вас обслужат лучшим образом».
Что-что, а уж самого Андрея воистину обслужили «лучшим образом», только не профессиональные официанты, а наглые журналюги, которым только дай повод, и пожалуйста - свели, поженили и расписали!
Жданов вернулся за стол. Экран, мигнув, погрузился в темноту, и через несколько секунд появилась заставка. Разноцветные рыбки то прятались за рисованные камни, то снова выплывали на свет. Андрей понаблюдал за их передвижениями некоторое время, а потом стукнул по клавиатуре. Рыбки исчезли, и появился родной знак «ZL», увеличенный во весь экран.
Жданов уже устал строить предположения, где сейчас его жена, с кем и чем вообще занимается в данный момент.
А эта статья…. А что статья? Мало ли что и кто пишет? Он вот совершенно, вот полностью, вот даже ничуть не сомневается в чувствах своей Кати. Вот ни капельки, вот ни капелюшечки!
Андрей схватил резиновый мячик со стола и со всей силы швырнул его. Мячик с грохотом врезался в дверь, упал на пол и укатился куда-то в сторону.
Да во всём он, чёрт возьми, сомневается! И почему она не звонит, раз всё в порядке? Неужели она не понимает, что он сходит тут с ума? Хорошо, ей некогда. Но всего пять слов, пять слов «Со мной всё хорошо, дорогой!», и было бы гораздо легче. Было бы не просто легче, стало бы просто отлично.
Мария Тропинкина осторожно высунулась из-за двери.
- А-андрей Палыч… - заикаясь, позвала она.
Шеф поднял голову. Сверкнули очки – очень модные, две дужки и стёкла, и никакой оправы.
- Что?
- Андрей Павлович, - секретарь оценила вполне мирную обстановку и зашла в кабинет. – Вы что-то хотели?
- Нет, - он продолжал испепелять её взглядом.
- Просто… Мне показалось, что Вы меня позвали.… Ну, в смысле, постучали, чтобы я пришла.
- Нет, - снова ответил он. Трудно было определить, к чему относится это «нет».
- Андрей Павлович, а…. а, может, Вам кофе принести?
Почему-то Жданов не сомневался, что вездесущий Женсовет одним из первых прочитал статью – не зря же Амура, увидев вице-президента, начала исполнять какие-то странные африканские танцы: открывать безмолвно рот и тыкать пальцем в сторону приёмной Малиновского, и теперь задача номер один - поддержать «несчастного» мужа. Очень мило, конечно, но совершенно бессмысленно.
- Нет.
Шеф снова уткнулся в компьютер с таким видом, что Маша поняла – аудиенция закончена. Потом он вдруг резко поднял голову. Опять сверкнули очки.
- Катя без меня не звонила?
Тропинкина вздохнула и начала перебирать пальцами края своей кофты.
- Нет…. Но Андрей Павлович, может быть, она…. – быстро заговорила секретарь.
- Вы свободны, Маша. Спасибо, - прервал её шеф и посмотрел так, что Тропинкина поспешила удалиться.
Она выскочила за дверь так стремительно, что Жданов даже удивился, как она не стукнулась в неё лбом. Жаль, что он не может приблизительно так же посмотреть на Борщова, чтобы тот стукнулся во что-нибудь лбом, и больше не смел даже просто появляться рядом с Катей.
Конечно, статья – это бред чистой воды, но «удачливого ресторатора» Андрей с удовольствием запер бы в какой-нибудь питерской столовке советского типа, ключ от замка засунул бы в куриное яйцо, яйцо – в утку, утку.… А вот утку оправил бы в далёкое плавание по Атлантическому океану без права возвращаться к берегам России.
А то музу он себе нашёл! Растрезвонил об этом на весь белый свет, а теперь греется в лучах славы. Женщины плачут от умиления, мужики давятся попкорном.
Жданов шумно выдохнул и посмотрел на часы. Надежда должна была прийти с минуты на минуту.
Андрей снова развернул газету. Он не хотел, совсем не хотел рассматривать эти фотографии, но глаза сами вглядывались в снимки.
Из приёмной послышался весёлый голос Малиновского, наверняка опять флиртует с Тропинкиной, и вице-президент, взглянув на дверь, быстро убрал газету в ящик.
- Андрюх, к тебе можно или лучше в обход? – прокричал Рома из-за стены.
Жданов вздохнул и ничего не ответил. Шуточки Малиновского как всегда были «кстати».
Дверь приоткрылась, и показалась голова шутника.
- С чего это вдруг в обход? – осведомился Андрей.
- Да так… - неопределённо ответил Рома. – Подумал просто, что к тебе можно добраться только через окно... Хотя нет, - удивлённо добавил он, осмотрев помещение, - вроде всё цело.
- Заходи, Малиновский, - милостиво разрешил вице-президент. – И совет мой тебе на будущее: заканчивай ты это бесполезное занятие – думать. У тебя всё равно не получается.
- Ой, - скривился друг, вошёл и закрыл за собой дверь. – Остряк!
- Ну а то! Учителя хорошие были! – ответил Андрей и, кивнув ему на кресло, поднял трубку - телефон как раз зазвонил.
- Здравствуй, мой дорогой! – услышал он голос матери. Надеяться, что это Катя, Жданов уже перестал. Маргарита собиралась приехать со дня на день и скорее всего звонила, чтобы предупредить когда точно.
- Привет, мамуль! Как дела?
- Всё хорошо. Я уже в Москве.
- Уже? – удивился Жданов. – Почему ты не предупредила?
- Меня Кирочка с Никитой встретили, - сообщила Маргарита.
Андрей про себя усмехнулся. Теперь в Москве у неё было три самых важных человека – сын и Кирочка с Никитой.
- Понятно. Как папа?
- Папа работает. Устаёт очень, но дел не бросает. Как у тебя дела, мой дорогой?
- Нормально, мам.
- Как Катя?
Жданов знал, что она спрашивает не потому, что ей это действительно интересно, а потому, что Катя - его жена. Мать воспринимала её, скорее, как очередную забаву сына, которая делает его счастливым и радостным, и если эта игрушка Андрея устраивает, то Маргарита Рудольфовна - не против. Но обращалась она к Кате исключительно на «Вы» и особых тёплых чувств не испытывала.
- Она в Питере. В командировке.
- Андрюш, у тебя голос какой-то расстроенный. Что-то случилось?
В принципе ничего, кроме того, что его любимая жена ему не звонит и позирует с Борщовым перед фотоаппаратами. Но сказать это матери - означало выслушать очередной возмущённый вздох и фразу типа «Кирочка бы так никогда не поступила».
- Всё нормально. Просто устал.
- Конечно, я понимаю. На тебе же сейчас столько ответственности, - сказала Маргарита. – Я надеюсь, Катя отдала полномочия президента тебе? – настороженно спросила она.
- Мне, мам. Кому же ещё? – усмехнулся сын. И почему она всегда ищёт какой-то подвох во всём, что касается его жены…
- Ну, от Кати можно…
- Мам! – прервал её Жданов. – Давай не будем, а?
Не было сил пускаться в очередные объяснения с матерью. На душе и так кошки скребли.
- Всё-всё, мой дорогой, закрываем эту тему, - мягко сказала Маргарита. Не хватало ей ещё из-за этого ссориться со своим мальчиком. – Я тебе совсем по другому поводу звоню…
- Андрей Павлович! – дверь без стука распахнулась, и в кабинет ворвалась секретарь. – Ой! – испуганно проговорила она, встретившись с недовольным взглядом шефа.
- Мам, подожди минутку. Что у Вас, Мария? – холодно спросил он, закрыв трубку ладонью.
- Простите, Андрей Палыч, там к Вам Надежда Ткачук пришла.… Пригласить?
Малиновский тут же вскочил, взяв инициативу в свои руки.
- Мария! – шёпотом воскликнул он, приблизившись к ней. – Что же Вы стоите? Конечно, зовите!
- Да, ма, я тебя слушаю, - вернулся к разговору Жданов. – Что случилось?
Надежда вошла в кабинет и почти сразу оказалась в объятиях Малиновского.
- Проходите, Наденька! – прошептал он.
- Может… - Ткачук сделала шаг назад и, взглянув на Андрея, показала рукой на дверь, собираясь снова выйти.
- Нет-нет! – Рома быстро её обошёл и предупредительно закрыл дверь, чтобы она, не дай Бог, не ушла. – Мама звонит, - пояснил он, махнув головой на Жданова.
- Ужин? – переспросил Андрей и кивнул Надежде - мол, не обращай внимания, проходи.
- Да, Андрюш, - ответила Маргарита. – Приезжай сегодня к нам на ужин.
- Ты же сказала, что папа остался в Лондоне?
- Папа здесь ни при чём, - сообщила Жданова-старшая. – Сегодня ко мне Кирочка зайдёт ненадолго, и я хочу, чтобы ты к нам присоединился.
Жданов удивлённо вскинул брови и посмотрел на Малиновского, но тот что-то уже в полголоса рассказывал Надежде.
- Мам, а ты уверена, что Кира этого хочет? – сказал в трубку Андрей.
С Кирой они не виделись с тех пор, как она ушла из компании. Все новости о её жизни Жданов получал от матери, которая наоборот, казалось, ещё больше, чем прежде стала общаться с его бывшей невестой. Он не спрашивал, но Маргарита сама обязательно заговаривала о своей девочке. Недавно мать сообщила ему, что Кира собирается замуж. Это известие Жданова не обрадовало и не огорчило. Он не чувствовал за собой никакой вины из-за разрыва их отношений. Тогда расставание было нужно им обоим. Её свадьба же означала лишь то, что Кира наконец устроила свою личную жизнь, но вот хочет ли она видеться с Андреем…
- Конечно, хочет, Андрюша. Хватит уже вам делать вид, что вы совсем незнакомы. Вы – одна семья, и должны об этом помнить.
В том, что они – одна семья, Андрюша сильно сомневался. Кира уже давно жила своей жизнью, он - своей. Только Маргарита всё равно не хотела этого видеть и не упускала возможности укорить сына, напомнив ему о том, что «Катя - ещё не свет в окошке» и «нельзя забывать тех, кого знаешь и любишь с детства». Жаль, что ему так и не удалось ей доказать, что Катя – это для него именно свет в окошке, а то, что с Кирой они когда-то были любовниками, не означает, что они – одна семья.
- Андрей! Алло! Почему ты молчишь?
- Прости, ма. Я задумался.
- Так ты придёшь?
- Я не знаю. Понимаешь, сейчас у меня встреча с деловым партнёром, и я не знаю, когда она закончится, - сказал Андрей, поднявшись с места и отойдя к окну.
- Ты что не можешь выделить вечер, чтобы побыть с матерью? – обиженно проговорила Маргарита.
- Ну что ты говоришь, мам!? Ты же понимаешь, что я здесь не развлекаюсь…
- Я понимаю. Но ещё я понимаю, что мы тебя ждём на ужин, - голос матери стал строгим, и Жданову показалось, что ему снова пятнадцать лет и она его отчитывает за позднее возвращение домой.
- Ладно. Я позвоню, - вздохнул он.
- Позвонишь и скажешь, когда тебя ждать, хорошо?
Его мать всегда умела добиться своего.
- Хорошо.
- Вот и отлично. Я жду твоего звонка, мой дорогой, - обрадовалась Маргарита и отключилась.
Андрей нажал отбой и положил телефон на стол. Теперь перед ним стояла дилемма: либо ехать к матери, либо везти Надежду домой после показа и по дороге рассказать о Кате. Рассказать прямо сейчас? Тоже вариант. Но делать это так спонтанно не хотелось. Не хотелось обидеть, задеть, что ли… Кошмар! Что же он с этими женщинами никак объясняться не научится.… Вроде уже большенький мальчик, даже женат.
К матери всё равно нужно будет поехать. Она вообще в последнее время ко всем его визитам относилась очень ревностно. Когда они приезжали с Катей, Маргарита вела себя холодно, сдержанно, как на официальном приёме. Катя это чувствовала, поэтому старалась без повода не приезжать к его родителям. А Андрей один тоже не больно спешил, не хотел оставлять её одну - они и так могли побыть вдвоём только по ночам. Мать сердилась, что сын совсем забыл про родителей. Но её обида распространялась скорее на Катю, чем на него. Маргарита почему-то считала, что это из-за жены и работы сын совсем от неё отдалился. Всё больше и больше тянулась к Кире, жалуясь порой, что если бы они с Андреем поженились, всё было бы совсем по-другому. Интересно, что Никиту, будущего мужа Воропаевой, она приняла сразу и всячески поддерживала. Чем вызвано такое избирательное отношение, Андрей не понимал, да и не собирался этого делать. Ему, наверное, уже никогда не суждено понять этих женщин.… Вот и Катя. Так и не звонит…
В нём снова начинали закипать злость и раздражение. К матери надо заехать, иначе она обидится, с Надеждой надо поговорить, иначе обидится она, а вот то, что он обижается на то, что Катя не звонит – никого не интересует. В этой жизни хоть кого-нибудь вообще интересует, что хочет он сам?
- Андрей, что-то случилось? – спросила Ткачук, прерывая его размышления.
- Ничего не случилось, - буркнул он, - идём коллекцию смотреть. Ром, Милко ещё не ушёл?
- Вроде нет, - пожал плечами Малиновский и поднялся с кресла.
- Тогда пошли.
Не успели они выйти из кабинета, как в приёмную торопливо зашла Ольга Вячеславовна.
- Андрюш, а я к тебе, - заговорила она, поздоровавшись с Надеждой. – Там у Милко проблемы. Там…
- Не переживайте, Ольга Вячеславовна, мы как раз к нему идём, чтобы модели посмотреть… - Жданов нацепил улыбку, мысленно пообещав себе, что если этот «доморощенный гений» сейчас испортит показ, он уволит его ко всем чертям.
- Андрюш, лучше не надо сейчас к нему с… - женщина обернулась на Надежду, -… он там не в себе немного. Там проблемы …Может, лучше отложить до завтра?
- Господи, что на этот раз? – устало вздохнул вице-президент, - иголки кривые?
- Нет, дополнительные аксессуары не те привезли, вот Милко и расстроился… Андрей, ты бы сходил к нему, а? – попросила Уютова.
Жданов снова шумно вздохнул и посмотрел на Ткачук.
- Надь, - сказал он, - ты подожди меня в кабинете, ладно? А я пойду разберусь с нашим талантом…
- Хорошо, Андрей, - кивнула Надежда, - не беспокойся. И не переживай. Я могу посмотреть коллекцию завтра, в этом нет ничего страшного.
- Мы быстро, - бросил Жданов. – Пошли, Малиновский!
Малиновский, который уже предвкушал разговор с Надеждой тет-а-тет, обижено протянул:
- Зачем это я пойду?
- А ты что хочешь, чтобы я один истерики слушал? – удивился Андрей. – Нет уж, мой дорогой, ты идёшь со мной.
Роман бросил на него обиженный взгляд, «Деспот ты, Жданов!» - но отказываться не стал. Всё равно этот деспот его за собой потащит, как бы Малиновский ни отпирался.
- Вот так вот, Наденька, - вздохнул он, - не дают нам с Вами и поговорить толком…
Наденька улыбнулась, а Жданов подтолкнул его в спину - мол, ты меня не разжалобишь.
Они поспешно вышли за Уютовой, а Надежда, посмотрев им вслед, вернулась в президентский кабинет. В том, что она посмотрит коллекцию завтра, действительно не было ничего страшного. У неё вся неделя впереди. Только что-то не нравилось ей настроение Андрея. Холодный он какой-то, рассерженный. Даже почти не смотрит в её сторону. И поговорить хотел… Интересно, о чём?
На столе весело завибрировал сотовый телефон, а через несколько секунд послышалась весёлая музыка. Надя знала, что звонит мобильный Андрея. Она видела, как он положил его на стол, да так и оставил. Брать трубку она не собиралась, поэтому постаралась не обращать внимания на звонок.

- Не берёт, - замотала головой Катя, слушая длинные гудки. - Не слышит, наверное…
Неспокойно. На душе было неспокойно. Ладони вспотели. Чёртов телефон всё время выскальзывал из рук. Ей нужно поговорить с Андреем. Срочно. Нельзя, чтобы к нему в голову закралась даже мысль, что всё написанное в этой дурацкой статье – правда. Господи, ну почему он не берёт трубку?
- Ладно, - тяжело вздохнула Катя, нажимая отбой. – Я ему попозже перезвоню, - посмотрела ещё раз на дисплей, как будто там могло быть написано, когда лучше перезвонить, и протянула телефон Юлиане.
- Звони, - остановила та её. – Звони до тех пор, пока не возьмёт. У него мобильный всегда с собой.
- Может, где-то оставил, - пожала плечами Жданова, держа руку на весу. – Потом позвоню.
- Катька, ты что, с ума сошла? – возмутилась Виноградова. – Звони, я сказала.
Жданова снова взглянула на телефон, нажала повторный вызов и поднесла трубку к уху.


Мобильный замолчал на несколько минут, а потом снова ожил. Ткачук удивлённо повела плечами - «Кто же такой настырный?» - поднялась с кресла и подошла к столу. Сотовый подпрыгивал и мигал. «Юлиана Виноградова» было написано на дисплее. Где-то она уже слышала это имя. Ах, да! Кажется, это директор агентства, которая организует пиар-кампании для «Зималетто».
Мелодичная трель прекратилась, экран потух. Через несколько секунд телефон зазвонил опять. Он дребезжал и двигался по столу. Когда аппарат был уже почти у края, Надежда, испугавшись, что он упадёт на пол, неловко его перехватила. Указательный палец больно ударился о столешницу, а большой - случайно нажал на кнопку приёма. Ситуация была довольно щепетильной. Отвечать на чужие звонки Надежда Ткачук позволить себе не могла, поэтому быстро нажала отбой, прерывая несостоявшийся разговор с абонентом.


- Разъединили, - пожала плечами Катя и задумалась. – Хотя, может быть, Андрей сам сбросил.… Наверное, какая-нибудь важная встреча, и он не может ответить…
- Думаешь? – засомневалась Юлиана.
- Ну а что ещё может быть?… Ну ладно, нестрашно! Позвоню попозже…
Не хотелось верить, что муж сбрасывает звонок, потому что не хочет с ней разговаривать. Да и не стал бы Андрей так делать. Разозлиться – мог, а вот не брать трубку.… Вряд ли…Катин муж не из тех, кто будет мучиться неведением и отказываться говорить. Выйти из себя, взбунтоваться, раскричаться – это пожалуйста, а молча таить обиду и накручивать себя – явно не про Андрея Жданова. Прочитал бы статью – уже давно позвонил бы и спросил, что это всё значит и как это понимать. Катя даже улыбнулась, как будто и впрямь услышала его обиженный вопрос «Ну и как это понимать, Катенька?». Удивительно, насколько она его хорошо знает, или может, ей только так кажется? Андрей так сильно не хотел отпускать её одну в Санкт-Петербург, так злился на Мишу, словно предчувствовал, что.… А собственно что такого особенного произошло? Журналисты опубликовали свои дурацкие вымыслы? Ещё раз подтвердили свои необыкновенные способности делать из мухи слона?
Катя вздохнула и прижала телефон к губам. Оставалось только надеяться, что у Андрея действительно важные переговоры. Она ещё немножко подождёт, а потом перезвонит. Или он сам перезвонит – догадается же, что это Катя звонила с телефона Юлианы…
- Переживаешь? – участливо спросила подруга, взглянув на растерянное выражение лица Ждановой.
- Немножко, - кивнула та. – Ты же знаешь Андрея! Он же вспыльчивый такой, просто кошмар! Может напридумывать кучу всего…
- Думаешь, не отвечает, потому что обиделся?
- Не хотелось бы так думать, - вздохнула Катя и протянула Виноградовой телефон. – А когда ты с ним разговаривала, он…
- Нет-нет, - замотала головой Юлиана, убирая сотовый в сумку, - я бы не сказала, что он был злой и рассерженный. Наоборот, веселился очень, когда узнал, что ты телефон потеряла, - улыбнулась она.
- Ещё бы, - усмехнулась Жданова, - это уже превращается в болезнь. Может, мне сразу несколько телефонов покупать? Ну чтобы уж на всякий случай?
- Наверняка твой муж теперь об этом сам позаботится. Что же делать, если не задерживаются у его жены сотовые телефоны!
Катя несмело улыбнулась и посмотрела в окно. На улице почему-то стемнело, слишком рано даже для Питера. Наверное, собирается дождь.
Да нет.…У Андрея наверняка просто важные переговоры…

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Жданов влетел в мастерскую следом за Ольгой Вячеславовной и тут же набросился на Милко:
- Что опять случилось? Что опять не так?
Маэстро перестал пить воду – интересно, успокаивающие капли уже закончились или нет - смерил вице-президента взглядом и поставил стакан на стол.
- А чтО это ты, собствЕнно, на мЕня Орёшь?
- Андрюх, - шепнул из-за плеча Жданову Малиновский, - спусти обороты. Нам только очередной истерики не хватало.
- Ладно, - кивнул вице-президента, отвечая сразу обоим. Засунул руки в карманы и медленно оглядел маленькое помещение. – Давай рассказывай, что у тебя случилось, - кивнул он Милко.
- Ах, как Он спрашИвает - чтО слУчилось! Что слУчилось! Что слУчилось! А ничЕго не слУчилось!
- Милко! – снова прикрикнул на него Андрей. Внутреннее напряжение и так зашкаливало, а капризы дизайнера только усугубляли положение. – Объясни нормально, в чём дело!
- ОлЕчка! Я не мОгу разгОваривать с этим мУжланом! РасскАжи Ему! – обиделся маэстро, демонстративно отвернулся и снова сделал глоток воды.
- Андрюш, нам привезли аксессуары не тех цветов, - объяснила Уютова.
- Как это не тех цветов? – удивился Жданов. – Такого просто не может быть. Вы же сами выбирали коды нужных моделей по каталогу.
- Да! – воскликнул Милко, не в силах выдержать того, что теперь его самого обвиняют во всей этой катастрофической ситуации. – Мы выбИрали по катАлогу! А Они неИзвестно по чЕму этот катАлог состАвляли!
Андрей, нахмурившись, перевёл взгляд с дизайнера на Ольгу Вячеславовну.
- Просто оказалось, что в каталоге оттенки цветов немножко различаются от реальных, и Милко это не устраивает, - пояснила Уютова.
- Понятно, - кивнул Жданов. – И что мы теперь можем сделать?
- А ничЕго, ничЕго мы нЕ мОжем сдЕлать! Они говОрят «чтО зАказывали, то и привЕзли»!
- Милко, - вступил Малиновский, - а тебе точно не может подойти то, что уже привезли? Ну тон или полтона разницы играют ведь не очень большую роль?
- ОООО! – маэстро схватился на голову. – С кЕм я разгОвариваю? ЭтО же лЮди, кОторые ничЕго не пОнимают. ГоспОди, - проскулил он, - я дОлжен погОворить с презИдентом. Где наш презИдент?
Жданов с силой стиснул зубы. Он бы и сам это хотел знать.
- Кати нет, ты же знаешь. Она – в Питере, - ответил Малиновский, покосившись на друга.
- МЕня не вОлнует, что Она в Питере. МнЕ нУжно рЕшить мОи прОблемы. Как я мОгу дАльше рАботать, если здесь тАкое?.
- Какое тАкое? – разозлился вице-президент. – Какое такое, что это не может подождать ещё пару дней? Эти безделушки никуда не денутся, незачем поднимать такую панику. Мы обо всём договоримся!
- ЭтИ бездЕлушки? – заверещал нервный Милко. – Да ты хоть предстАвляешь сЕбе, что это за бЕзделушки? ТЫ что, не пОнимаешь, нАсколько Они вАжны? – он стал угрожающе наступать в сторону Андрея, как будто готов был его слопать заживо. Так относиться к этим необходимым дополнениям для шедевров Милко Вукановича! Это же уму не постижимо!
- Мне нУжна Катя! Ты мЕня слЫшишь? – кричал он, подойдя к Жданову вплотную. – ТОлько Она смОжет вО всём разОбраться! гдЕ Она? Где нАш презИдент, я тЕбя спрАшиваю?
- Да не знаю я, где она! – рявкнул вице-президент, окончательно выйдя из себя.
Милко от неожиданности сразу растерял весь свой пыл и отступил назад.
- Я не знаю, где она, так же, как и ты! Ясно тебе? – пылал праведным гневом Андрей.
Малиновский напрягся. Нужно было держать руку на пульсе, чтобы злой Жданов не дай Бог не врезал гениальному дизайнеру и не отбил у последнего всю охоту творить.
Но гениальный дизайнер вдруг заливисто рассмеялся.
- О-хох-хо! ЖЕна сбЕжала от дЕспота-мУжа!
Вице-президент сжал кулаки и зло усмехнулся, посмотрев Милко прямо в глаза – будь тот спичкой, точно бы сразу сгорел.
- Иди к чёрту! – горестно бросил Андрей, распахнул одним движением шторы и вышел из приёмной.
- Милко! – Уютова дёрнула маэстро за модный пиджак.
- Ты бы хоть иногда думал о том, что говоришь! – покачал головой Малиновский и тоже покинул «обитель гения».

------

Жданов резко распахнул дверь и влетел в президентский кабинет. Быстро подошёл к столу и рухнул в кресло.
- Всё в порядке? – спросила Надежда.
- В полном! – скривился в улыбке Андрей. – Всё в полном порядке!
Помолчал, пытаясь отдышаться, а потом добавил:
- Прости, Надь, но Милко сегодня не в духе. Перенесём просмотр на завтра, ладно? – попросил он.
- Хорошо. Как скажешь.
Жданов увидел свой телефон, цапнул его своей здоровенной ладонью и посмотрел на экран. Ни одного пропущенного вызова. Вот почему-то он совсем не сомневался. Как там Милко сказал? Муж-деспот, от которого сбежала жена?
- Послушай, Андрей, - Ткачу поднялась и пересела в кресло напротив него. – Может, ты мне расскажешь, что происходит?
- Ничего не происходит. Всё как всегда – Милко на грани истерики, и значит, его ни в коем случае нельзя тревожить.
Надежду было нелегко обмануть. Она чувствовала, что проблема не только в истериках дизайнера «Зималетто».
- Я не о Милко, - сказала она. Встала, обошла стол и подошла к вице-президенту. – С тобой творится что-то ещё, я же вижу, - Ткачук положила руку ему на плечо и легонько сжала.
- Надь, всё в порядке, правда, - Жданов нахмурился, похлопал её по ладони и поднял голову.
Складка между бровей и напряжённый взгляд из-под стильных очков. Надежда не удержалась и дотронулась пальцами до его лба, разглаживая кожу над переносицей.
- Ты уверен?
Андрей неожиданно резко дёрнул головой в сторону, а потом, словно опомнившись, перехватил её пальцы и опустил её руку вниз.
- Всё в полном порядке. Ты же знаешь, Милко всё время выводит меня из себя. А в отличие от Кати и Юлианы я не умею сдерживаться и спокойно разговаривать с ним в такие моменты.
Ткачук кивнула, немного обиженная его жестом, и вернулась на своё место.
- Кстати о Юлиане. Она тебе звонила…
Дверь опять распахнулась, и на этот раз ворвался Малиновский.
- Андрюх, ну не обращай внимания! Милко – дурак, ты же знаешь! – с порога начал он.
- Помолчи, Ром, - остановил его вице-президент и перевёл настороженный взгляд на Надежду.
- Кто звонил, Надь?
- Юлиана Виноградова. Я, конечно, не брала трубку, - быстро добавила Ткачук, чтобы Андрей ни в коем случае не заподозрил её в бестактности, - просто твой телефон чуть не упал со стола, и когда я его взяла, случайно прочитала имя звонившего.
- Юлиана? – Андрей почувствовал, как мгновенно вспотели виски. Сердце, ещё до конца не успокоившись, снова начало бешено колотится. Чёрт, Катя всё-таки ему звонила!
Он снова схватил трубку и взглянул на дисплей.
- Ты ответила? – опешил Жданов, ещё раз удостоверившись в том, что пропущенных вызовов нет.
- Нет-нет, что ты! Просто случайно нажала на отбой, - Ткачук даже для достоверности руку к груди приложила, как будто клятву давала.
- Извините, я ненадолго вас оставлю, - выпалил Жданов и быстрым шагом вышел из кабинета.
Рома замер в немом удивлении. В то, что Наденька «случайно» прочитала имя звонившего и «случайно» нажала на отбой, он не поверил. Слишком неубедительна была такая отговорка по его мнению. Хороша дамочка! Не успела явиться, а уже звонки-то ждановские просмотрела. Гарна дивчина! Ничего не скажешь! Оставалось надеяться, что Наденька действительно не додумалась ответить на звонок, а просто сбросила вызов. Даже он, верный товарищ, Роман Малиновский, ни разу в жизни не отвечал на звонки на мобильный друга, только если Жданов сам не просил. Да ладно он, Катюшка даже этого никогда не делала. Раньше – да, делала, ну так тогда ей по статусу положено было – помощник президента как-никак.
А Наденька молодец! Подлила масла в огонь! Ситуация - лучше не придумаешь! Комедия абсурда: ОН - увидел её на фотографиях с Борщовым, ОНА - позвонив ему на мобильный, поговорила с Наденькой. Осталось только посмотреть, чем всё закончится, и не станет ли комедия трагедией.
Малиновский усмехнулся и удивлённо посмотрел на Ткачук, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке.
- Я сделала что-то неправильно? – вздохнув, спросила она.
- Не то, чтобы неправильно, Наденька, но лучше бы Вы дали телефону упасть, - сообщил верный друг и товарищ. Он видел как Наденька нервно заправила за ухо прядь тёмных волос, видел, как выпятились её пухлые губки, как несколько раз сомкнулись длинные ресницы… и вдруг подумал, что.… Нет! Ничего в этой Наденьке загадочного и нет. Самая обычная женщина. С присущим обычной женщине любопытством, коварством и самоуверенностью. Спасибо, но повторения истории Кира-Андрей с заменой главных героев на Надя- Рома Малиновский совсем не хочет. Ему и так хорошо!
От этого Ткачук, конечно, не перестаёт быть красивой и сексуальной женщиной, привлекающей его внимание, но лезть из кожи вон, чтобы добиться её расположения, Рома не станет. Легко пойдёт на контакт – отлично, почему бы не провести вместе время, а не захочет – что ж! Свет клином не сошёлся!

------

- Юлиана, привет ещё раз! Моя Катерина с тобой?
Жданов пулей влетел в их с Малиновским кабинет и тут же набрал номер. Даже свет не стал включать.
- Привет, Андрюш! – почти сразу, как всегда, ответила Виноградова. - Со мной твоя Катерина. На! – её голос прозвучал вдалеке, и Жданов понял, что она передаёт трубку.
- Андрей? – послышалось в ответ так же приглушённо, потом шорох, и наконец вице-президент услышал рядом с собой самый любимый на свете голос. - Андрюш, ты?

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Дверь с грохотом распахнулась. Какой уже раз за сегодняшний день…
Жданов проскочил мимо Малиновского, удобно устроившегося в кресле, подбежал к столу и быстро начал собирать в стопки многочисленные листы бумаг.
- Малиновский, я могу на тебя рассчитывать? – неожиданно спросил он, чем несказанно удивил Романа. Он был уверен, что Андрей его не заметил.
- Ну смотря в чём
Жданов замер, держа в руках бумаги, и поднял голову.
- А где Надежда?
- Ушла попудрить носик, - сообщил Малиновский. – А что случилось-то, Андрюх? Ты до Кати дозвонился?
- Дозвонился, - кивнул тот и снова вернулся к прерванному занятию. – Ну так что? Ты мне поможешь?
Рома нехотя поднялся с кресла, подошёл к вице-президенту и, перегнувшись через стол, схватил его за запястья.
- Жданов! Ты можешь прекратить эту суматоху и нормально объяснить, что с тобой случилось? Ты что такой взмыленный? С Катей поругался?
- Кто поругался с Катей? – выпучил глаза Андрей. – Я поругался с Катей? Ты рехнулся, Малиновский?
- Так, прекрасно! – вздохнул друг, не разжимая пальцев. – Один вопрос выяснили. Ты с Катей не поругался. Следующий вопрос – что с тобой такое?
- А что со мной такое?
«Содержательный разговор», - усмехнулся про себя Рома. - «Как раз в духе Жданова».
- Вот и я спрашиваю - что с тобой такое. Прибежал, волосы взъерошены, в глазах блеск какой-то странный…. Что случилось?
- Да ничего не случилось, - хохотнул Андрей и попытался освободиться от рук друга. Тщетно.– Я просто уезжаю.
- Великолепно. Куда?
- В Питер.
Малиновский задержал на нём взгляд, а потом резко разжал пальцы.
- Ясно. Дорогой, я уехала. Твоя крыша, - вздохнул Рома. – Какой Питер, Жданов? А Надежда? А «Зималетто»?
- Собственно об этом я и хотел с тобой поговорить, - сказал Андрей. Сложил наконец все бумаги, придвинул стул, сел и схватился за компьютерную мышку. – Организуй сегодня что-нибудь Надежде. Ужин там при свечах или ещё что-нибудь. Короче, займи её на сегодняшний вечер, ладно? – сказал он, щёлкая кнопкой.
- Мог об этом бы и не просить, - пожал плечами Малиновский, продолжая удивлённо разглядывать друга. – А дальше?
- А что дальше? Завтра я вернусь и с утра продолжу все дела, - ответил Андрей. Выключил компьютер и поднял голову. – А что ты на меня так смотришь? Я завтра вернусь.
- Ты что? – от удивления Малиновский даже неестественно засмеялся, скрестив руки на груди. – Едешь в Питер на ночь?
Жданов хитро поднял одну бровь, мол, что тебя удивляет.
- Сбрендил! – констатировал факт Рома. – Точно сбрендил. И как к этому отнеслась наша Екатерина Валерьевна?
- Никак. Она ничего не знает.
- Хочешь устроить сюрприз?
Андрей откинулся в кресле, заложил руки за голову и мечтательно улыбнулся.
- Просто хочу её увидеть.
- Ну ты даёшь! – выдохнул Малиновский и даже головой помотал, не в силах поверить в то, что его друг и в самом деле решил поехать в Питер на одну ночь, чтобы увидеть жену. Ненормальный. Ненормальный какой-то. – И на чём? – спросил Рома.
- На самолёте, конечно, - ответил Андрей, поднялся и надел пальто. – Я уже и билет забронировал на ближайший рейс.
Он подошёл к другу, положил руку ему на плечо и рассмеялся.
- Ты же меня прикроешь? Ну ради такого дела-то?
- Ну только ради такого! – ошарашено кивнул Рома. Каждый раз Жданов его поражал всё больше и больше. В особо загруженные дни вице-президент мог валиться с ног от усталости, но стоило Катерине сообщить, что она уже закончила все свои дела, в нём появлялось столько энергии, что её количеству начинал завидовать даже неутомимый специалист по маркетинговым исследованиям. Вот и сейчас. Двадцать минут назад на Андрее лица не было. Напряжённый, злой, усталый, готовый разорвать любого, кто хоть слово скажет ему поперёк... Зато поговорил с женой – и вот нате вам, уже цветёт и пахнет, собрался в Питер и даже САМ попросил Малиновского устроить Надежде ужин при свечах.
- Когда тебя ждать-то? – спросил Рома, когда вице-президент, широко распахнув дверь, вышел из кабинета.
- Постараюсь вернуться в первой половине дня, - крикнул ему Андрей уже из приёмной.
Стук его ботинок становился всё тише и вскоре совсем пропал. Малиновский закрыл дверь и снова расположился в кресле, в котором сидел до прихода окрылённого Жданова.
Никогда представительный и удачливый во всём мужчина, Роман Дмитриевич Малиновский, не замечал за собой такого чувства, как «зависть». Не было причин. Он имел всё. Зарабатывал хорошие деньги, занимал видное место в обществе, пользовался вниманием женщин. Была полная, даже излишняя самоуверенность в том, что весь мир у его ног, и стоит только пальцем пошевелить, и Рома получит всё, что захочет. Это представлялось самым правильным, таким, что и должно соответствовать образу самостоятельного и независимого мужчины.
И вдруг это… откуда не возьмись появившееся чувство зависти к собственному другу.
Сколько всего они пережили за время их дружбы. И радость, и горе, и срывы, и драки, и примирение. Но Жданов, не смотря на всю свою заносчивость и снобизм, из них двоих всегда был более эмоциональный, более восприимчивый, более открытый, что ли.… Пускался в нелепые авантюры, наступал на грабли, но всегда находил в себе смелость признать ошибки и взять на себя за них ответственность. Малиновский же наоборот. Не умел и не хотел признавать своих ошибок. Он просто закрывал на них глаза и шёл дальше. Самокопание и самобичевание никогда не было частью его жизни. И душевные Ждановские муки Роман по большому счёту не понимал. «Чёрствый ты, Малиновский!» - бросал Жданов, и Малиновский был с ним в чём-то согласен. Не то, чтобы он чёрствый, нет. Скорее легче ко всему относился. Не философски, во всяком случае.
А сейчас вдруг что-то навеяло. Чёрт бы побрал этого Андрея со своей неугасающей любовью к Катерине! Именно глядя на него, у Малиновского всё чаще и чаще стала возникать в последнее время мысль, что он живёт неправильно, не о том думает, мечтает… совсем не о том. Хотя на самом-то деле все его задумки и мечтами-то назвать нельзя. Самые обыкновенные планы. Планы на утро, планы на день, планы на вечер. А Жданов…
- Знаешь, Ром, - сказал он ему за несколько дней до отъезда Кати. – Я хочу дом построить… Большой. Где-нибудь подальше от центра. Катька у нас в квартире всё время что-то меняет. То картину новую купит, то шторы перевесит.… Иногда сидим с ней вечером, ужинаем, а она смотрит вокруг и хмурится, как будто ей что-то не нравится…
- Ну и что? – усмехнулся Малиновский. – В доме тоже хмуриться будет…
- Ты не понимаешь, Малина. В доме она сама сделает всё так, как ей нравится. Гостиную, спальню, кухню, детскую.… Осуществит все свои идеи …
- Что я слышу, Жданов, детскую? Уже не терпится погрязнуть в пелёнках и сосках?
- Что бы ты понимал? Погрязнуть… - скривился Андрей. – Я сына хочу, Ром, или дочку.… Чтобы на Катю были похожи… Ты даже не представляешь, что это такое - иметь ребёнка от любимой женщины…
- А ты представляешь! – хмыкнул друг.
- Я тоже пока не представляю, но уже предвкушаю…
Жданов жил в какой-то другой реальности, как казалось Роме. Иной, непохожей на ту, которая окружала их раньше. Когда они разговаривали, Андрей, говоря о будущем, употреблял чаще всего «мы», а Малиновский затрагивал эту тему будущего редко, но когда такое случалось, то использовал исключительно «я».
То есть получается, что Малиновский, признанный обществом «душой компании», будет всё равно один, в отличие от Жданова, который во многом пошёл наперекор этому самому обществу.
Почему-то именно сейчас, когда Андрей, наплевав и на красивую женщину Надежду Ткачук, и на уговоры матери поужинать с Кирой и даже на «Зималетто», бросился в Питер, всего на одну ночь, на каких-то несколько часов, чтобы увидеть жену, Малиновскому на душе стало погано и тоскливо. Ему-то самому не нужно никуда спешить, не нужно никуда бежать. Его никто не ждёт. Он никому не нужен. И никакие деньги, никакое чувство юмора и даже привлекательная внешность этого изменить не могут. Не нужен даже Надежде, на которую он так старательно пытался произвести впечатление весь вечер.
В дверь постучали, а потом, не дождавшись ответа, вошли.
- Ромочка, извини, пожалуйста, - послышался голос Уютовой. – А Андрей уже ушёл?
- Да, Ольга Вячеславовна, уже ушёл, - ответил Малиновский. Он даже головы не поднял. Так и продолжал сидеть в кресле, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами.
Уютова помялась несколько секунд на пороге, потом закрыла дверь, подошла и присела в рядом стоящее кресло.
- У тебя что-то случилось? – обеспокоено спросила она.
И вдруг ему захотелось спросить. Нарушив все представления о нём, как об отъявленном эгоисте, человеке без каких-либо моральных принципов, просто спросить у этой женщины, которая всегда, казалось, видела его насквозь.
- Ольга Вячеславовна, - глухо сказал он. – Вы ведь мудрая женщина. Скажите, меня когда-нибудь кто-нибудь сможет полюбить по-настоящему? Или я всё-таки этого недостоин?
Она молчала, как будто обдумывала, что на это можно ответить. Он её не видел, но был уверен, что Уютова в этот момент смотрит в окно.
- Ладно, не отвечайте. Я догадываюсь, что Вы обо мне думаете. Такого как я - любить невозможно.
- Ты ошибаешься, Рома, - наконец сказала она. – Каждый достоин любви. Просто надо научиться любить самому.
- А Вы думаете, я не умею?
- Ты просто пока не знаешь, как это. Но научишься. Обязательно. Я рада, что ты об этом начал думать.
- А Андрей научился?
- Научился. Не сразу, но научился. И у тебя получится. Вот увидишь.
Уютова встала и тихонько вышла из кабинета. Малиновский открыл глаза и уставился в потолок. «Получится. Только где ж я найду ещё одну такую, как Екатерина Жданова?».
Шумно вздохнул и поднялся. В любом случае, сегодня вечером он обещал устроить развлекательную программу Надежде, поэтому мечты о поиске той единственной отменяются.

------

- Мам, ну прости, пожалуйста, я правда не могу сегодня остаться. Я завтра приду, хорошо?
Жданов минуту назад переступил порог родительской квартиры, и теперь переминался с ноги на ногу, поторапливая родительницу поскорее его отпустить.
- У тебя что, важная встреча? – строго спросила она.
- Очень.
- Настолько важная, что ты не можешь остаться с матерью?
- Мам, - вздохнул Жданов. – Я же не отказываюсь с тобой остаться, я просто прошу тебя войти в моё положение и перенести «остаться» на завтра.
- А Кира?
- Ну позвони ей. Перенеси ужин. Ну, пожалуйста, мамуль. Мне очень надо.
- И, конечно, ты не скажешь, куда тебе так срочно понадобилось?
Андрей бы сказал, обязательно, если бы не знал, что его ответ может вызвать негативную реакцию со стороны матери. Прежде всего для Кати. Опять Маргарита скажет, что его жена стоит между ней и сыном.
- Почему ты молчишь? – ещё больше нахмурилась Жданова-старшая. – Это Катя тебя попросила, да?
- Мам, ты опять за своё? – цокнул Андрей. – Кати вообще нет в городе. Чего ты к ней всё время придираешься?
- Да не придираюсь я! – всплеснула руками Маргарита.
- Тогда в чём дело?
- Ты можешь пройти на минутку? – её голос вдруг стал непривычно просительным.
- Я правда не могу, у меня очень мало времени, - словно извиняясь, ответил сын.
- Не хотелось бы, конечно, обсуждать всё это на пороге и так второпях, - отвернувшись в сторону, ответила мать. – Но раз уж ты спешишь, то… Мне не нравится, что твоя жена думает больше о работе, чем о своей семье.
Жданов непроизвольно вскинул брови вверх. Обычно Маргарита никогда не употребляла слова «Катя» и «семья» в одном предложении. В этом было что-то новое.
- Мне не нравится, что она занимает пост главы компании, который по праву принадлежит тебе.
- По-моему, вице-президент – это тоже неплохо, - пожал плечами Андрей, не понимая, к чему она клонит.
- Неплохо. Но неправильно. Жена должна быть рядом с мужем, быть ему опорой, а не руководителем.
Жданов хотел что-то сказать, но мать его остановила.
- Не перебивай меня, пожалуйста. На самом деле я не столько против Кати как президента «Зималетто», сколько против её отношения к работе. Она сама всё время о ней думает и тебе расслабиться не даёт. Конечно, я понимаю, что Вы стараетесь поставить «Зималетто» на ноги окончательно, но нельзя забывать о главном. У вас семья. Вот что должно волновать в первую очередь. Ты понимаешь, о чём я говорю?
- Если честно, пока нет…
- Если твоя Катя так и будет президентом, всё так и останется по-прежнему. На уме одна работа, и никакой семейной жизни. Я считаю, что ей нужно расстаться со своей должностью, передав её тебе, а самой заняться домом.
- Да она и так им занимается.
- Ты не понял, Андрюша. Вам нужен ребёнок. Ей уже двадцать шесть лет, если вы ещё дольше будете затягивать, то с каждым годом родить ей будет всё сложнее. Я женщина, и знаю, о чём говорю. Мне уже тоже не двадцать пять, и я хочу, в конце концов, понянчить внуков, а вы о своей работе только и думаете.
Маргарита вздохнула и опустила голову. Андрей даже засмеялся от такого признания. Он-то думал, что мать на Катю из своих каких-то принципов или убеждений злится. А тут… Внуков она ей не родила. А прошло-то всего каких-то полгода со дня их свадьбы. Ну маман! Ну даёт!
- Над чем ты смеёшься? – в глазах Маргариты вспыхнул огонёк лёгкого раздражения. Наверняка сын совсем не понял, о чём она говорит.
- Прости меня, мам! – Жданов попытался не смеяться, но ничего не мог с собой поделать.
- Это единственное, что тебя не устраивает в нашей с Катей жизни?
- А что как мать меня может ещё не устраивать? Ты счастлив, любишь свою жену. Она тебя тоже. Я это чувствую. У меня нет никаких претензий, кроме того, что вы должны думать не только о работе. Разве ты этого не понял?
- Нет, мам, - улыбнулся Андрей. – Я об этом даже не догадывался. Но я тебе обещаю, что это упущение мы обязательно исправим. В самое ближайшее время, – наклонился и поцеловал мать в макушку.
- Обещаешь? – Маргарита подняла на него глаза.
- Обещаю, мам, - рассмеялся Жданов, открыл дверь и выскочил на лестничную клетку.
- Но на ужин завтра я тебя всё равно жду, - крикнула ему вдогонку Маргарита.
- Я буду, - ответил Андрей и побежал по ступенькам вниз.

“””””””””

Малиновский вошёл следом за Надеждой в ресторан и огляделся. В «Мармеладофф» он приехал в первый раз, да и то потому, что предложила его спутница.
- Там была моя знакомая. Очень хвалила. Если Вы не против, Роман, то я бы с удовольствием посетила это заведение.
Роман был, в принципе, не против. Он ехал не развлекаться – планы в отношении Надежды теперь казались совсем уж какими-то бессмысленными – он просто вёз её поужинать, потому что пообещал Андрею. А то приедет этот влюблённый вице-президент и настучит по башке. «Малиновский, ты меня подвёл! Ты что, не понимаешь?».
- Замечательная обстановка, не находите? – улыбнулась Ткачук, как только официант принял их заказ.
- Нахожу, - пожал плечами Рома. – Не возражаете, если я закурю? – взглянув на свою спутницу, спросил он.
- Курите. Я не из тех, кто падает в обморок от сигаретного дыма.
«Какая честь!» - усмехнулся про себя Малиновский, достал сигареты и щёлкнул зажигалкой.
- Скажите, Роман, - Ткачук откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу. – У Андрея что-то случилось?
Мужчина сделал глубокую затяжку и выдохнул. Помахал рукой, разгоняя дым.
- Почему Вы так решили?
- Просто он раньше никогда не уходил вот так… без предупреждения. Поэтому…
Малиновский стряхнул пепел в пепельницу. Что-то подсказывало ему, что их киевский партнёр спросила про Андрея вовсе не потому, что не знала, как начать разговор.
- Надежда, давайте начистоту. Вы согласились поужинать со мной, чтобы поговорить об Андрее?
Она не смутилась этого прямого вопроса. Действительно, Роман Дмитриевич как мужчина её совсем не интересовал. И на этот ужин она согласилась именно потому, что хотела узнать, что происходит со Ждановым. Не всё, конечно, узнать, но хотя бы что-то.
- Раз уж вы настаиваете на том, чтобы говорить начистоту, то я надеюсь, Вас не обидит мой ответ. Да, Вы правы, я хотела бы поговорить об Андрее.
- Надежда разрушила все мои надежды, - усмехнулся Малиновский. – Ну да ладно! – махнул он рукой. – Нет, я не обижусь. Будьте уверены. Давайте поговорим об Андрее. Что конкретно Вас интересует?
А друг Жданова оказался на самом деле не таким легкомысленным, как ей показалось на первый взгляд. Смотрит настороженно, как будто пытается прочитать её мысли. Приятно иметь дело с понятливыми мужчинами. Не надо ходить вокруг да около, подбираясь к главному вопросу.
- Ну так что? – снова подал голос Малиновский, сделав очередную затяжку.
- Что у него за важная встреча?
- Ээээ, нет, Наденька, - улыбнулся он. – Так дело не пойдёт. Это его личное дело, и я не собираюсь докладывать Вам о каждом его шаге. Я надеюсь, что Вы меня понимаете.
Едкая издёвка в его голосе Надежду задела. Она не привыкла к таким выпадам в свой адрес. Особенно со стороны мужчин. Видеть, как резко изменилось к ней отношение Романа, было тоже неприятно. Малиновский был совсем не прост. Даже слишком непрост. Что же ещё скрывается под маской балагура и шута, которым он ей казался до сегодняшнего вечера?
- Хорошо, - сказала Надежда. – Установите круг тем, о которых Вы сможете мне доложить.
- Хобби, увлечения, любимое блюдо, любимая группа.… Выбирайте.
Один – ноль в пользу Романа Дмитрича. Что скажете, Наденька?
- Вопрос о любимых женщинах входит в категорию «увлечения»?
Малиновский рассмеялся. Один-один. А Наденька не привыкла сдаваться без боя. Жаль расстраивать красавицу, но похоже, не смотря на ничью, этот бой она проиграла заранее.
- Входит.
- И?
- Что и?
Рома решил поиграть «в непонятки». Уж очень хотелось насладиться своей победой.
- Роман, не надо делать вид, что Вы меня не понимаете.
- Надежда, ну почему же не понимаю? Просто в этом вопросе у нас совершенно разные «понимаю». Мне, например, было бы интересно узнать тип женщин, которые нравятся моему другу, цвет волос, размер бёдер, груди, простите за откровенность…но Вам, я думаю, вряд ли нужны такие подробности.
Малиновский затушил сигарету и облокотился на стол, вглядываясь в глаза женщины, сидящей напротив. Как далеко она зайдёт, добиваясь своей цели…
- Вы правы, – Ткачук тоже подалась вперёд, поставив локти на стол. – Меня не интересуют такие подробности. Мне важен сам факт наличия.
- Бёдер и груди?
Рома хамил. Откровенно и дерзко. Жёлтая карточка. Как бы не схлопотать пенальти.
Ткачук прикусила губу и прищурилась.
- Факт наличия любимой женщины.
Гол. Мяч в наших воротах. Ваши действия, Роман Дмитрич. Не торопитесь, уважаемый Р,Д, Малиновский. Подразните противника.
- Абсолютно доказанный факт.
- Всё серьёзно?
- Думаю, что на постоянку.
Свисток. Перерыв. Официант принёс блюда. Малиновский убрал руки со стола, позволяя молодому человеку расставить тарелки. У противника есть несколько минут, чтобы помечтать о своей победе. У человека ведь всегда должна быть надежда на победу.
- Что-нибудь ещё? – спросил официант, не догадываясь о том, что прерывает важный поединок.
- Нет, спасибо, - ответил Малиновский. – Пока всё.
- На постоянку? – вскинула брови Ткачук, как только молодой человек отошёл от их столика. – Это…
- Это значит, Наденька, что он женат.
Ответный удар, и табло с огромной скоростью добавляет очки отстающей стороне. Упс! Кажется, продолжение матча бессмысленно.
- Не возражаете, если я тоже закурю? – сохраняя на лице холодную улыбку, спросила Надежда.
- Желание женщины – закон.
Малиновский протянул ей пачку сигарет, щёлкнул зажигалкой. Ткачук взяла сигарету и прикурила.
- И…
Она хотела что-то сказать, но Рома не дал ей этого сделать. Ему надоела эта дурацкая игра, касающаяся личной жизни Андрея. Раз он ей ничего не сообщил – хотя это было довольно странно – значит, были на то причины. Зачем Малиновский во всё это ввязался - непонятно.
- Надь, давайте закроем эту тему. Жданов правда женат и, поверьте, безумно счастлив.
- А если…
- Вот только не надо тешить себя иллюзиями, - взгляд Малиновского стал совсем серьёзным. – И пытаться что-то изменить – тоже не стоит. Его бывшая невеста почти год боролась с этой его любовью. Безрезультатно.
Чёрт побери! Неужели всё так серьёзно, как говорит Роман? Она опоздала. Это её первый промах за всё время общения с мужчинами. Никогда ещё не было так досадно и обидно.
- Я имею право хотя бы поинтересоваться, кто она?
- Я бы, конечно, не согласился, что это ваше право. Но… раз уж дело так повернулось, то… Андрей ведь Вам говорил о женщине, которую любит, да?
- Да, - кивнула Надежда.
- Ну так вот это она.
- Простила, значит, - вздохнула Ткачук.
- Простила. Не могла не простить. Сейчас я это очень хорошо понимаю.
- Она работает в «Зималетто»?
- А Вы очень догадливы!
Надежда вдруг рассмеялась и одним движением откинула назад волосы.
- Только не говорите мне, что у него был служебный роман, и она – его секретарша.
Теперь настала очередь Ромы смеяться. Действительно насколько всё банально выглядит со стороны.
- И здесь Вы угадали.
- Подождите… - вдруг задумалась Ткачук. – Мне кажется, я поняла. Это секретарша… подруга Киры… она ещё следила за нами, когда мы спускались на производство… Виктория, кажется, я права?
- Виктория? – опешил Рома. – Наденька, за кого вы принимаете Жданова? На Викторию он бы не позарился за все богатства мира. Не разочаровывайте меня. У Вас есть ещё одна попытка.
Да он откровенно издевается над ней. Нет, такого отношения к себе Надежда Ткачук позволить просто не могла. Она резко поднялась и взяла сумку.
- Извините, Роман. Но я не собираюсь играть с Вами в «угадайку». Вы сами согласились на этот разговор, прекрасно понимая, чего я от Вас хочу. А теперь ёрничаете. Я, пожалуй, пойду.
Малиновский успел схватить её за руку.
- Поверьте, Надя, я вовсе не собирался ёрничать, как вы выразились. Просто хотел сразу рассказать Вам о том, насколько серьёзно отношение Андрея к Кате…
- К Кате? – Ткачук медленно опустилась на стул. – К Кате Пушкарёвой? Президенту «Зималетто»?
Рома отпустил её руку и вздохнул.
- Да. Это Катя. Президент «Зималетто». Бывшая секретарша Жданова.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

- Девушка, извините… - Михаил остановил проходящую мимо их столика официантку. – Вы не могли бы принять заказ?
Официантка, довольно симпатичная, – короткие волосы, курносый носик, большие глаза, - растерянно посмотрела на клиентов за другим столом – направлялась она именно к ним – и снова повернулась к Борщову:
- Да-да, конечно.…К Вам сейчас подойдут, - девушка виновато улыбнулась и поспешила к другим посетителям.
- Высший класс! Да, Михаил? – усмехнулся Сазонов. – Им бы в «Мармеладофф» курс молодого бойца пройти.
Катя обернулась, посмотрела на официантку, которая торопливо записывала заказ в блокноте, периодически поглядывая на их столик - наверняка беспокоилась, что к ним так никто и не подошёл.
- Посетителей слишком много, - сказала Жданова, оправдывая персонал. Сейчас, наверное, все постояльцы сюда спустились.
Как ни странно, сегодня они сами ужинали не в «Мармеладофф». Накануне Сазонов позвонил Михаилу и попросил устроить встречу с Юлианой. Намечался какой-то новый проект, к пиару чего бизнесмен хотел подключить Виноградову.
Юлиана, которая уже договорилась после работы встретиться с Катериной в отеле, предложила поужинать здесь же. Связаться со Ждановой не было никакой возможности, а столики в ресторане располагались так, что вход в отель хорошо просматривался.
Поэтому, как только Катя появилась в дверях, она практически сразу получила настойчивое приглашение, больше похожее на приказ, Юлианы и Миши к ним присоединиться. Никакие отговорки приняты не были, и уже через несколько минут Жданова устраивалась на стуле, заботливо подотодвинутом Михаилом.
- У меня по этому поводу есть один анекдот, - сказал Сазонов. – Хотите?
- Конечно, - улыбнулась Виноградова, - раз хлеба нам не дают, то насладимся зрелищем.
- Значит так, - Сазонов прикурил сигарету, выпустил клуб дыма изо рта. - Посетитель ресторана, прождав час официантку с заказом, подозвал хозяина ресторана и сказал: «Вот вам деньги, купите цветы для вашей официантки!» «А что, она вам так понравилась?»- удивился ресторатор…
- Совсем нет, - встряла Юлиана. - По-моему, она скончалась!
Катя с Мишей рассмеялись, а бизнесмен удивлённо вскинул брови.
- Очень бородатый анекдот, - пожала плечами Виноградова. Она была не в настроении. За день сильно вымоталась, и надеялась вечером за бутылочкой вина поболтать о чём-нибудь с Катей в номере. Но Сазонов настоял на ужине, объяснив такую поспешность своей занятостью. Директор пиар-агенства любила и уважала всех своих клиентов, но терпеть не могла, когда на неё давили. Сазонов давил. С ним вообще было сложно. Обсуждение нового сотрудничества прошло в немного напряжённой обстановке. Клиент не шёл практически ни на какие компромиссы, требуя делать всё так, как он хочет. Вероятно, считал, что кто платит, тот и заказывает музыку. Если такой умный и всё сам знает, зачем ему тогда вообще нужна Юлиана?
- У меня тоже есть анекдот на эту тему, - сказал Михаил, решив разрядить обстановку. – Мужчина сделал заказ в ресторане. Сидит, час ждет, второй. Наконец,
приходит официант. «Вот ваш кофе. Бразильский», - пояснил он. «Теперь понятно, где вы были», - усмехнулся клиент.
Теперь захохотала и Юлиана.
- Точно про нас, - улыбнулся Сазонов. – Девушка! - недовольно позвал он, когда та же официантка проскочила мимо них с подносом в руках. – Нет! Ну долго нам ещё ждать!
Через несколько минут наконец подошёл молодой человек и принял заказ. Видимо, решив компенсировать долгое ожидание клиентов, напитки и блюда он принёс довольно быстро.
Все четверо были жутко голодными, поэтому сразу же приступили к еде. Бокалы всё чаще наполнялись вином, разговор становился всё непринуждённее и легче. Сазонов потянулся к бутылке, неосторожно задел вилку, скинув её на пол. Наклонился, поднял столовый прибор и отложил в сторону.
- Интересно, - усмехнулся мужчина, уже немного захмелевший, - а для того, чтобы мне принесли чистую вилку, тоже придётся три часа ждать? Кстати, - добавил он, - вспомнил ещё один анекдот. Официант спрашивает: «Мадам, почему ваш муж залез под стол?» А клиентка отвечает: «Это не муж, муж стоит в дверях...»
Катя с Юлианой переглянулись и одновременно рассмеялись.
- Это Вы, пока под столом были, вспомнили? – поинтересовалась Жданова и посмотрела на Сазонова, который сидел спиной ко входу в отель. Какой-то высокий брюнет как раз появился в дверях, смахивая с пальто капли дождя. «Так на Андрея похож!» - про себя подумала Катя. Господи, она до такой степени соскучилась по мужу, что он ей теперь в каждом встречном видеться будет. Усмехнулась собственным мыслям и снова вернулась к разговору.
Михаил начал рассказывать очередную историю. Жданова сделала глоток вина и снова покосилась на ресепшн, к которому приблизился только что вошедший брюнет. Он знакомым жестом, широко расставив руки, облокотился на стойку и перегнулся через неё к администратору. Что-то спросил. Девушка улыбнулась, что-то ответила и махнула рукой в сторону ресторана. Мужчина повернул голову, и Катя, увидев его лицо, обомлела.
- Кать, ты что, приведение увидела? – спросила Юлиана, тронув её за руку.
- Я? – вздрогнула Жданова. Посмотрела на Виноградову и снова на ресепшн. Там уже никого не было, кроме самого администратора.
«Господи, я совсем уже пьяная, что ли?» - удивлённо подумала Катя.
- Простите, - выпалила она. – Я на минутку, – поднялась и поспешила удалиться.
Когда до стойки оставалось несколько шагов, кто-то сзади схватил Катю за плечи и потащил за угол.
- Да что это такое?! – возмутилась Жданова, пытаясь освободиться от крепких объятий, не позволяющих ей даже пошевелиться.
- А это я! – шепнул Андрей. Расцепил пальцы и развернул её к себе. – Муж твой. Ты ещё о таком помнишь?
В первое мгновение Катя растерялась. Несколько раз похлопала ресницами и даже отстранилась. Как будто никак не могла поверить, что это и правда Андрей. Потом вдруг неожиданно улыбнулась, обхватила ладонями его лицо и начала покрывать его короткими поцелуями.
- Андрюшенька… - быстрый поцелуй в губы, - миленький… - и поцелуй в щёку, и ещё поцелуй, и опять…и снова…
Сердце бешено колотилось то ли от радости, то ли от удивления, то ли от недавнего испуга.… Встала на цыпочки, чтобы быть ближе. И целовала, целовала, целовала…
А он хохотал, скользя ладонями по её спине, и безрезультатно пытался поймать губами её губы.
А она была так счастлива, так счастлива, что забыла обо всём на свете. Её Андрей… был так далеко-далеко, а теперь так близко-близко.… И дрожит она вся от своего такого по-детски наивного счастья, и коленки подкашиваются – и упала бы, если бы не его такие сильные обнимавшие её руки – и кажется, даже взмокла вся, или это у него с волос капает, потому что попал под питерский дождь…
Девчушка лет пяти вывернула из-за угла и натолкнулась на целующуюся парочку.
- Ой! – хихикнула и, подпрыгивая по очереди то одной, то на другой ноге, поскакала дальше.
Катя, опомнившись, отстранилась, и тут же реальность ворвалась в её сознание.
- Андрей, - обеспокоено заговорила она. – Ты откуда здесь? Что-то случилось? Когда ты приехал? Мы же недавно разговаривали… Ты мне ничего не сказал? Что-то с «Зималетто»?
Жданов опять захохотал и снова её обнял.
- Ничего не случилось, тараторка ты моя. Я приехал к тебе.
- Ко мне? – то ли удивлённо, то ли радостно спросила она, прижимаясь к нему щекой.
- К тебе. Я так соскучился, Катюш! Ты даже не представляешь, как! – он положил подбородок на её макушку и покрепче сцепил пальцы за спиной жены.
- А как же «Зималетто»? – за столько дней без мужа Кате впервые стало так спокойно и легко. И даже если бы он сейчас сказал, что оставил компанию на Марию Тропинкину, она бы совсем не рассердилась.
- А в «Зималетто» я вернусь завтра.
Катя подняла голову и посмотрела на него. Капля воды упала с его волос и попала прямо ей на нос. Жданова фыркнула.
- Андрюш! Ты же совсем промок! И где ты только шёл?
- Под дождём бежал. К вашему отелю не подойти, не подъехать. Всё машинами заставлено. Пришлось таксисту за километр останавливаться! А там ливень. Жуть! Думал, пока дойду, даже вход затопит.
- Ужас какой-то! – нахмурилась Жданова и провела ладошкой по его мокрым волосам. Покрутившись, заставила его расцепить руки и отошла. Открыла сумку и, покопавшись в ней, достала карточку от двери.
- Вот! – сунула она её в руки Андрею. – Номер 307. Тебе нужно душ принять. Горячий, а то заболеешь.
- Кать… - Жданов сжал её ладонь.
- Я сейчас приду… - кивнула она. – Мне только попрощаться со всеми нужно.

-------

Некогда почти полная пачка сигарет опустела.
- Ой! – погрустнела Надежда, небрежно бросив картонную коробку в сторону. – Закончились. И вино тоже…
Она скуксилась и откинула волосы назад. Уже не так элегантно, как в начале вечера. Сказывалось количество выпитого спиртного. Малиновский не сразу заметил, что его спутница явно перебрала.
- Вот скажите мне… - сказала Надежда. - Ну чем я хуже Пушкарёвой вашей, а?
Роман поморщился. История повторяется. Кира это выясняла, теперь вот Надя принялась. И что у женщин за натура такая – постоянно гадать, кто лучше, а кто хуже.
- Молчите? – обиженно посмотрела на него Ткачук. – Потому что ничем. Я ведь красивая?
Брови Малиновского удивлённо поползли вверх, но не согласиться было трудно, и он кивнул.
- Привлекательная?
Снова кивок.
- Сексуальная?
- Надь, к чему это Вы всё? – насторожился Рома. Если она сейчас спросит «Умная?», то ответить, не обидев, он не сможет. Хотя до сегодняшнего вечера, вернее, до этого разговора, был уверен в обратном.
- А к тому! - Ткачук стукнула кулачком по столу и закатила глаза, - почему он выбрал её?
И тут до Малиновского дошло. Его спутница напилась. Вряд ли трезвая Надежда позволила бы себе столь откровенные беседы с практически незнакомым ей человеком. Алкоголь ударил в голову, и мысли стали проговариваться вслух.
- Слушай, Рома, а она правда очень страшная была?
Неожиданно киевский партнёр перешла на «ты». Роман совсем помрачнел. Только пьяной Надежды ему и недоставало. Если сейчас она начнёт признаваться в любви к Жданову, будет вообще полный аут. Надо было Малиновскому тоже напиться, чтобы вместе с ней жаловаться на свою судьбу и выяснять, кто кого уважает. А то сиди теперь и слушай пьяный бред. «Жданов, какого чёрта я в очередной раз разбираюсь с твоими женщинами?»
- Андрей же такой… такой… - между тем вздохнула Ткачук, - и рядом с некрасивой…не представляю…
- Надь, давайте поедем? Уже поздно… - осторожно предложил Рома, решив не распространяться о подводных течениях любви Андрея.
- И секретарша… - задумчиво проговорила Надежда, пропустив мимо ушей его вопрос. – Ну конечно! – вдруг воскликнула она, и Рома от неожиданности даже подскочил на стуле.- Потратила последние деньги на пластическую операцию, чтобы прибрать к рукам богатого шефа.… Да? Я же права?
Малиновский опешил. На смену удивлению пришло непонимание, потом возмущение, а потом самое настоящее раздражение. Пора заканчивать с этим пьяным бредом. Интересно, с утра она будет помнить, что несла сегодня вечером?
Он подозвал официанта и попросил счёт.
- Надя, пойдёмте, - приказным тоном сказал Рома, подняв её под локоть со стула. – Я отвезу Вас в отель.
- Он так похож на Матвея, - пробурчала Надежда, устроившись на сидении автомобиля, прислонилась головой к спинке кресла и уснула.
Проводив девушку до отеля, Рома подождал пока, она не скрылась за дверью, и вернулся в машину.
«Всё, Жданов! Ты мне, конечно, друг, но собственные нервы дорожи. Дальше разбираешься сам», - раздражённо подумал Малиновский, завёл мотор и уехал.


-------

- Андрей… - Катя вошла и остановилась на пороге. В номере было темно, и только луч света из коридора делал видимыми слабые очертания предметов.
- Андрей, ты здесь? – ещё раз позвала Жданова.
- Здесь, - тихо ответил муж, вышел к ней и потянул её за руку. – Иди ко мне…
Катя быстро оглянулась и закрыла за собой дверь.
- А почему ты без света сидишь?
- А зачем мне свет? – глухо сказал он, сделал несколько шагов вперёд, заставив её отступить, и прижал к двери.
- Андрюш, ты…
- Я, Кать. И я по тебе страшно соскучился…
Он уже ничего не понимал. С того момента, как увидел её за столиком в ресторане, он уже ничего не понимал. Все прежние мысли о совместном ужине, красном вине и сладком десерте, который она так любила, были отброшены в сторону. Понятия «красиво», «нежно» и «романтично» сейчас стали для него совсем не актуальными и лишёнными всякого смысла.
Эта была страсть. Взрыв страстного желания, помноженного на его безграничную к Ней любовь, возведённого в квадрат той тоски, которую он испытал вдали от Неё, с каждой секундой увеличивающегося в геометрической прогрессии. Он хотел Её безумно, безудержно. Хотел так, что тряслись руки, дрожали колени, отказывался работать мозг. В горле застрял какой-то тяжёлый сгусток энергии и не давал дышать. Это были все слова, которые остались невысказанными за эти дни, слова, которые рвались наружу, но никак не могли облечься в звуки.
Он так долго не держал Её в объятьях… Невыносимо долго. Целых три дня. Для Андрея без Кати три дня – это уже целая вечность. Такая вечность, что он даже не в состоянии дойти до кровати, чтобы всё было по-человечески, по-людски.
Он набросился на жену прямо здесь, в прихожей. Неистово впился в её губы и сжимал сильными ладонями её тело. Где-то в глубине сознания понимал, что не должен, что так нельзя, что может испугать её своим напором, но ничего не мог с собой поделать.
От Неё пахло её любимыми духами и немножко алкоголем. И это опьяняло ещё больше, чем наливка Валерия Сергеевича.
Жданов знал только одно. Катя ему сейчас необходима.
- Андрюш… - она часто задышала, когда он, наконец, оторвавшись от её губ, начал ласкать её плечо, стаскивая одновременно с неё кофту.
Его влажные волосы касались её шеи, щекоча и дразня одновременно. Она тоже, сама не зная почему, была уже почти на грани. Как всегда, каждая клеточка очень бурно реагировала на его прикосновения. Сейчас все его действия были для неё неожиданными и какими-то сумбурными - и агрессивными, и нежными, и властными, и требовательными, и…
Она тоже торопилась. Мечтала поскорее прочувствовать его, унестись в безоблачную даль в его жарких объятиях. И было совершенно всё равно, что стоят они в тёмной прихожей, что он до сих пор не снял пальто, а её кофта уже валяется на полу. И немножко неудобно и непривычно всё то, что сейчас происходит. Но это было так ново, так необычно.… И разжигало внутри огромный костёр предвкушения…
И вот его пальцы уже разомкнули замок на верхней части белья и стянули с плеч. Его руки обхватили её грудь. Внизу живота заныло так, что терпеть становилось просто невыносимо.
- Андрюш… пальто… - хрипло сказала Катя.
Он, словно опомнившись, помог Ей снять с себя пальто, потом пиджак. Не переставая целоваться, они вместе расстёгивали пуговицы на его рубашке, и когда их руки пересекались, пальцы на мгновение сцеплялись, а потом снова продолжали разбираться с пластмассовыми кружочками.
После того, как вся их одежда была на полу, Андрей сгрёб Катю в охапку и усадил на тумбу, которая стояла здесь же в прихожей.
Никто их низ них не заметил, как маленькая ваза с искусственными цветами упала на бок, покатилась и не свалилась на пол только потому, что упёрлась в стену. Как тихонько поскрипывали ножки мебели. Как сквозь тишину слышались Её нетерпеливые стоны и Его еле различимое «Кать…».
Всё перемешалось, неслось в бешеном потоке, сгорало в жарком пламени, уносилось в пучину беспамятства….
Душ.… Да, после прихожей был душ, потом гостиная, потом они наконец-то добрались до спальни. Не переставая целоваться, повалились на кровать. И всё началось сначала…

- Ну и что это сейчас было?
Катя лежала на муже. Откинув голову, посмотрела ему в глаза.
- Когда? – улыбнулся он, чувствуя приятную тяжесть её тела.
- Вот сейчас вот, - она поцеловала его в грудь. – Кошмар какой-то! И что ты только со мной делаешь!
Андрей захохотал, подтянул её на себя так, чтобы видеть её глаза.
- Это ты со мной весь этот кошмар делаешь! Теперь будешь думать, когда так надолго уезжать соберёшься!
Она улыбнулась и пристроила голову у него на плече.
- Я так тебя люблю, Андрюш!
- А уж как я тебя люблю, - выдохнул он, провёл рукой по её спине и положил ладонь на её попку.
- Ну уж нет уж!
Катя скатилась с него и устроилась рядом на постели.
- Я больше не выдержу.
- А если постараться? – хитро спросил Андрей. Его рука снова оказалась на её теле. Пальцы пробежали вниз, и ладонь опустилась на внутреннюю сторону её бедра. Катя, поддавшись неосознанному порыву, резко зажала ноги.
- Ого! – выдохнул он и прикусил мочку её уха. – А говоришь, не выдержишь…
- Жданов, ты - эгоист, - смутившись, пролепетала Катя. – Я вообще-то устала, и спать хочу.
- А ты спи… - беспечно сказал Андрей, - со мной…
Легко приподнялся, перекинув ногу через неё, и оказался сверху. Губами обхватил её вновь затвердевший сосок, а другой - легонько сжал пальцами.
- Ты - сумасшедший, - выдохнула Катя, зажмурившись и откинув голову на подушку.
- Угу. Я сошёл с ума в тот момент, когда ты в первый раз сказала, что любишь меня…

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Пробуждение, как всегда, давалось ему с трудом. То яркая вспышка сознания - «Надо вставать», то снова погружение в приятную дремоту. Мозг, так же как и весь организм, медленно отходил ото сна и постепенно возвращался в реальность. Воспоминания вчерашнего вечера и ночи – и какой ночи! – вызвали довольную улыбку, и Андрей, протяжно вздохнув, протянул руку на вторую половину кровати. Но кроме прохладной простыни ничего не обнаружил.
- Меня там нет, - услышал он весёлый голос Кати.
- И почему это?
- Потому.
- Не ответ. Вернитесь, Екатерина Валерьевна, на место.
- Не могу, - рассмеялась жена. – Я уже одета.
Андрей приподнялся на кровати и, нахмурившись, приоткрыл один глаз.
- Это что, бунт на корабле? – возмутился Жданов, когда увидел, что жена действительно уже облачилась в свой наряд. Она нажала на распылитель флакона духов и, улыбнувшись, подставила шею под рассеявшиеся в воздухе ароматные капли.
- Вставай, Андрюш, тебе ехать надо, - сказала Катя, глядя на него в зеркало. Потом подошла и присела на кровати рядом с ним.
Не долго думая, муж резко потянул её к себе, уложил на постель и придавил грудью. Аромат её духов приятно защекотал нос. Андрей шумно вдохнул, коснулся подушечками пальцев её подбородка, щеки, лба. Вчерашняя бешеная страсть утихла. На смену ей пришла почти отсутствующая ночью нежность, мягкость, желание просто смотреть, разглядывать любимые черты.
- Юбка… помнётся… - тихо проговорила Катя, впрочем, не делая никаких попыток высвободиться из его объятий. Ей было хорошо. Так бы и лежала рядом с ним и чувствовала, как бьётся его сердце.
Андрей был, как всегда, с утра сонным, немножко хмурым, с проступившей за ночь щетиной, что его нисколько не портило. Наоборот, в глазах Кати, чёрная полоска над губой и на подбородке придавала мужу ещё большую привлекательность.
- Никогда больше не оставляй меня так на долго одного. Я вымру, как динозавр, - хрипло сказал Жданов, прислонившись лбом ко лбу жены.
В ответ Катя рассмеялась. Как же она его любила. Если бы ей предложили все богатства мира вместо вот этого самого любимого на свете мужчины, она бы, не задумываясь, сразу отказалась. Разве есть что-то важнее, что-то дороже, чем быть любимой и любить Андрея Жданова? И пусть удивляется Юлиана, говоря, что находиться в такой зависимости от мужчины нельзя, пусть фантазёры-журналисты придумывают всё новые и новые байки, пусть модная тусовка ищёт подводные камни в их отношениях, пусть.… Всё пусть, лишь бы только он был рядом.
- Ты мой любимый динозавр. Но здесь у меня ещё есть дела.
- Кать, - вздохнул Андрей, - ну поехали домой. А потом вместе вернёмся твои дела доделывать. Или… - он настороженно посмотрел ей в глаза.
- Что «или»?
- Или великий ресторатор отрывает ещё один ресторан? И без музы ему никак не обойтись?
Она резко отвернулась и вздохнула. Полная идиллия, царившая между ними минуту назад, зло хихикнула и приказала долго жить.
- Андрей, что с тобой? – помолчав, спросила Катя. - Мне казалось, что мы выяснили этот вопрос вчера раз и навсегда. А ты опять его поднимаешь.
Муж нежно провёл пальцем по её щеке. Конечно, вчера они вроде как и выяснили. Да собственно, о каком выяснении могла идти речь во время их телефонного разговора...
- Андрюш, знаешь, я наконец поняла, зачем вышла за тебя замуж, – забыв поздороваться, сказала Катя. - Раньше меня знать никто не знал, а сейчас, где бы я ни появилась, журналисты всегда найдут предлог, чтобы написать про меня в газетах. Как о президенте «Зималетто» обо мне уже всё рассказали, причины нашей с тобой свадьбы по полочкам разложили. Теперь приписали новую роль. Оказывается, Миша, глядя на меня, сразу же хочет что-нибудь приготовить. Я что, выгляжу очень худой?
Жданов не нашёлся, что ответить, а жена тут же продолжила:
- Ну всё, так я и знала. С сегодняшнего дня ем только мучное и сладкое. Как думаешь, когда я стану упитанной, меня оставят в покое?
- Кать… - позвал муж, пытаясь остановить обрушившийся на него словесный поток.
- Ты ведь знаешь, что всё написанное в этой дурацкой газете – глупость чистой воды? – секунду помолчав, спросила она.
Андрей улыбнулся.
- Знаю.
- И знаешь, что люблю я только одного человека на свете, да?
Вот что с ней делать, с этой Катей? Она как чувствует, что нужно сказать. Даже пообижаться толком не даёт.
- Интересно, кто бы это мог быть? – усмехнулся муж.
- Андрей Жданов, знаешь такого?
- Что-то слышал…
- Если вдруг где-то встретишь, то передай, пожалуйста, что я по нему здесь очень сильно скучаю, ладно?
Андрей помолчал. Прижался лбом к холодному окну.
- И он по тебе.
Просто «люблю», просто «статья – глупости». И разом вылетели из головы все дурацкие подозрения. Она там по нему очень сильно скучает. И выход из всей этой нелепой ситуации появился как-то сам собой. Просто пришла в голову идея, и Жданов бросил всё и рванул в Питер.
А сейчас, когда Андрей понимал, что через несколько часов уедет и оставит Катю вместе с Кастрюлькиным, в душе опять появилось неприятное чувство.
- Ты что, мне не доверяешь? – спросила жена, нарушив молчание.
- Я ему не доверяю.
Она легонько оттолкнула от себя мужа, поднялась и села на кровать, свесив ноги.
- Никогда не думала, что в таких вопросах моё мнение не учитываешься.
- Я такого не говорил.
- Да? А мне показалось, что именно это ты и сказал.
Андрей подвинулся, устроился рядом и прижал к себе жену. Катя попыталась отстраниться, но он не позволил.
- Я просто очень сильно тебя люблю.
- Когда любят - доверяют.
- А ещё ревнуют.
- Глупости. Когда ревнуют, подозревают в обмане, а я тебя никогда не обманывала.
Жданов потеснее прижал её к себе.
- Я знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Я так сильно боюсь тебя потерять, что в любом, кто появляется рядом с тобой, вижу врага.
- Вокруг меня полно мужчин, с которыми я общаюсь по работе, но почему-то раньше я за тобой такого не замечала.
- А я хорошо это скрывал, - хрипло засмеялся муж, целуя её в висок. Ревность медленно отступала. Его жена обладала удивительным качеством возвращать в его душу спокойствие и уверенность. Она не оправдывалась, не закатывала истерики, обвиняя его в беспочвенных подозрениях, а просто сказала: «когда любят-доверяют». Да, он любит, доверяет, но боится. Наученный горьким опытом, боится, что она может его оставить.
- Андрюш, ты у меня такой глупый, - тихо сказала Катя, словно прочитав его мысли, и повернула к нему голову. Теперь их губы и глаза были совсем близко. – Я люблю тебя больше жизни, и ни на кого другого никогда не променяю. Ты мне веришь?
Жданов улыбнулся и попытался её поцеловать. Жена отстранилась.
- Веришь?
- Верю, - кивнул он и наконец поцеловал. А она не сопротивлялась. Да и не смогла бы…

-------

Настойчивый телефонный звонок ворвался в утреннюю тишину. Михаил оторвал голову от подушки и взял трубку.
- Мама? – удивился он, услышав голос родительницы. – Привет.
- …
- Всё в порядке. Просто вчера поздно лёг.
Лучше бы промолчал. Голова и так трещала после количества спиртного, выпитого вчера, а мать, подливая масла в огонь, за несколько минут успела прочитать читать лекцию о том, как важно пораньше ложиться и пораньше вставать, чтобы не навредить здоровью, которым её бедный мальчик Мишенька и так не отличается.
- С моим здоровьем всё нормально. Вчера дела были.
Мать снова приступила к тираде о том, что здоровье важнее любых дел, но Михаил нетерпеливо её прервал:
- Ладно, обещаю, что буду ложиться вовремя. Ты звонишь так рано…. Что-то случилось?
- Я хочу тебя обрадовать. Мы с папой решили приехать к тебе и посмотреть твой новый ресторан.
Михаил недовольно поморщился. Нет, он, конечно, любил своих родителей и всегда был им рад, но сейчас ему было немножко не до этого. Борщов был уверен, что как только они приедут, опять начнутся бесконечные разговоры о том, что пора бы уже сыну определиться и жениться на достойной девушке. Раньше он отшучивался, обещая, что как только её увидит, то обязательно позовёт замуж. Имени, правда, не называл, предпочитая впоследствии сделать сюрприз. А сейчас… Что он может сказать им сейчас? Что девушка, на которой он собирался жениться уже замужем, и теперь они просто друзья?
- Мам, ресторан как ресторан. Почти ничем не отличается от московского. Зачем вам ехать в такую даль?
- Прекрати говорить ерунду. Мы приедем. Тем более, что приедем не одни.
Михаил насторожился.
- Что значит «не одни»?
- Я вчера звонила Елене Александровне, и предложила встретиться, тем более, когда есть такой отличный повод.
- Господи, мама! – еле слышно простонал Борщов. Вот это услужила. Не дай Бог Катя теперь подумает, что он всё это устроил специально, чтобы повлиять на неё. – Какой ещё повод?
- Как какой? – удивилась мать. – Твой новый ресторан.
- И что, Пушкарёвы согласились?
- Конечно. Всё равно же Катя в Питере. Кстати, мы с папой прочитали статью о вас. Я так за тебя рада, сынок.
- В статье всё преувеличено, - холодно сказал Михаил.
- Это ты всё любишь приуменьшать, - ответила мать. – Такой уж ты у нас, скромный.
Она ещё поговорила несколько минут, а потом, пообещав перезвонить и сообщить номер рейса, попрощалась.
Борщов бросил телефон на постель. Поднялся с кровати и пошёл в душ. Несколько дней назад он бы наверняка обрадовался этой новости. Знал, что Пушкарёвы относились к нему хорошо и сами были когда-то не прочь поженить их с Катей. Но теперь-то всё изменилось. Катя замужем. И как ни больно это признавать, замужем она счастлива. А Михаил для неё просто друг.
Он сунул голову под холодную воду. Такая процедура хорошо приводила мысли в порядок.
Друг, и только. И он смирится с этим. Обязательно. Он постарается. И чем чёрт не шутит. Может, и правда найти хорошую женщину и жениться на ней? Только где же найти ещё одну такую, как Катя…
Михаил закрыл воду. Вытер насухо лицо полотенцем и вышел из ванной.
Интересно, а Катя уже знает, что намечается родительский слёт? Хорошо бы с ней поговорить об этом. Хотелось надеяться, что она не придаст этой встрече особого значения и не увидит никакого подвоха.

-------


- Ну что там в «Зималетто»? – спросила Катя, наливая кофе в чашку.
- Милко, как всегда, чудит, - отрапортовал Андрей, следя за руками жены. Вот тонкие пальчики поставили перед ним маленькую кружку с горячим кофе. Вот переместили к нему поближе плетёнку со свежими булочками. Вот кинули в кофе два кусочка сахара – всё так, как он любит – и негромко размешали ложкой в чашке.
- Пей и ешь.
Катя устроилась рядом с мужем на диване, поставив кофейник так, чтобы подливать Андрею горячего напитка, как только тот остынет в чашке. Жданов терпеть не мог холодный кофе, и Катя это знала, как знала и то, что он кладёт только два кусочка сахара, не больше и не меньше, что любит быстро сметать всё, что она приготовила, что довольно мурлычит себе под нос, когда насытится, и, откидываясь на спинку, вздыхает: «Всё, теперь я так наелся, что с места не сдвинусь!».
Пока Катя заворожено за ним наблюдала, Андрей успел проглотить большую часть сдобных булочек и довольно пробурчал:
- Ну всё. Ты меня так накормила, что я теперь даже с места не сдвинусь!
- Ты неисправим! – рассмеялась Жданова. – Ну раз ты теперь сытый, рассказывай подробно, что там с Милко?
- Что-что! – вздохнул муж. – Тебя хочет, и хоть ты тресни! Аксессуары, помнишь, заказывали?
- Ну?
- А вот и ну! Цвета не совпадают, и наша звезда в шоке. Приедешь, будешь разбираться. Меня он не слушает.
Катя молча кивнула. Конечно, будет разбираться, куда же она денется. За Милко президент совсем не переживала. Все его капризы она никогда не воспринимала всерьёз. Милко был профессионалом в своём деле, но в некоторых ситуациях вёл себя как ребёнок. Маленький, избалованный ребёнок, к которому нужен особый подход. Катя его нашла. Она всегда умела подобрать те слова, которые соответствовали настроению маэстро. В каких-то случаях лучше было поспекулировать на его самомнении, в каких-то – пожурить и уверить, что у него всё получится, а в каких-то - действовать жёстко и решительно, заявив, что именно она является президентом и имеет право принимать те решения, которые считает нужными, а если Милко что-то не нравится – это его проблемы. Такая политика приносила свои плоды: контакт с дизайнером был установлен, любые ситуации разрешались практически без эксцессов, работа кипела.
-. А Надежда? Приехала? – осторожно спросила Катя, словно невзначай. Она, конечно, не переживала.… Ну, если только чуть-чуть. Самую малость.
- Приехала, - не задумываясь, ответил Андрей. – Оставил её с Малиновским. Надеюсь, у Ромео хватило благоразумия не выходить за рамки.
- Ясно, - кивнула Жданова и поспешно отвела взгляд. Даже самой стыдно стало за глупую ревность. Абсурд какой-то. Только что доказывала Андрею, что когда любят – доверяют, а сама…
- Эй, - позвал муж и коснулся подушечкой пальца её носа. – Ты что?
- Ничего, - виновато улыбнулась Катя, перехватила его ладонь и прижала к щеке. – Кстати, а что у Надежды за проблемы?
Андрей просунул руку ей за спину и прижал жену к себе. Жданова скинула туфли и забралась с ногами на диван. Мужу скоро уезжать, а ей так хотелось ещё чуть-чуть понежиться в его объятиях.
- Наоборот. Дела в Киеве идут в гору. Надежда хочет открыть там отдельный магазин.
- Да ты что? – удивилась Катя, подняла голову и посмотрела на Андрея.
- Угу, - кивнул тот. – Только вот она хочет интерьер магазина сделать такой же, как у нас. А я не думаю, что Кира согласится ради такого случая поехать в Украину.
Катя задумалась. Воропаева действительно оставила все дела, связанные с «Зималетто». Первое время, конечно, пришлось туго. Особенно когда отдел продаж, никем не контролируемый, завис. Но постепенно Ждановым удалось справиться и с этим. Они стали управлять им вместе. Хотя вместе – это сильно сказано, большую часть работы вице-президент взял на себя, потому что у президента постоянно не было времени.
- Нам нужно что-то придумать, - между тем продолжал Андрей. – Мы не можем оставлять такого важного партнёра без поддержки.
- Я понимаю, - проговорила Катя. – Как думаешь, кто может этим заняться?
- Без понятия, - пожал плечами Жданов. – Может, всё-таки к Кире обратимся? Она же всё до мелочей об этом знает…
«Не поедет Кира, - про себя подумала президент. – У неё свадьба на носу, а работа в Киеве может растянуться недели на две, не меньше».
Она взяла Андрея за запястье и взглянула на часы.
- Подъём! – воскликнула она, вскочила с дивана и потащила мужа за руку. – Вставай, Андрюш, а то ты опоздаешь!
Муж нехотя поднялся и прошёл вслед за ней прихожую. Они быстро оделись и выбежали из номера.
- Я прошу тебя, - сказала Катя, застёгивая пуговицы на пальто Жданова, - не конфликтуй с Милко. Пусть ворчит себе на здоровье, я приеду и разберусь.
- Через два дня, - кивнул муж.
- Что «через два дня»?
- Ты вернёшься через два дня. И ни днём позже, да?
- Да, да, - улыбнулась жена и обмотала шарф вокруг его шеи. – С Надеждой тоже потом всё решим. Скажи ей, чтобы она не переживала.
- Скажу, – Андрей перехватил её руки и приложил ладошки к своим губам. – А ты быстрее возвращайся. И ещё…
- Что?
Он засунул руку в карман, вытащил оттуда сотовый телефон, на который был приделан ремешок, и надел Кате на шею.
- К сожалению, аппарат с программой «антипотеряйка» ещё не изобрели, поэтому придётся довольствоваться шнурком, - сообщил Жданов. – Кать, я тебя прошу, не снимай ты его с шеи, не испытывай на прочность мои нервы, хорошо?
- Хорошо, - кивнула жена.
- И ещё.… Там только один номер. Мой. Другие, я думаю, тебе не понадобятся.
- Конечно, не понадобятся, - рассмеялась Катя, - всем другим я буду стучать по шпалам.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

На работу Рома явился не в духе. Вчерашнее плохое настроение, вызванное мыслями о «бесцельно прожитых годах», с утра не прошло, а усугубилось ещё больше. К чему шёл? За чем стремился? За бессонную ночь ко всем оставшимся без вразумительного ответа вопросам прибавилось ещё два – Кто виноват? Что делать? На первый – ответ был вполне логичен. Никто, кроме Малиновского, не виноват. Хотя… если искать первопричину, виноват, конечно, Жданов со своей неземной любовью. А вот ответ на вопрос «Что делать?» найден не был. Бросаться к каждой встречной «А не Вы ли моя та единственная?» Смешно. Малиновский не собирался этого делать. Тогда что? Отыскать в многомиллионной Москве очередную дурнушку и лелеять надежду, что однажды она превратится в прекрасную бабочку и Рома воспылает к ней неземной любовью? Ещё смешнее. Значит, остаётся только одно – продолжать жить, как жил, а философские размышления «Где же ты, где?» оставить до лучших времён.
Особой радости такая перспектива не вселила, и Малиновский понуро прошёл в свой кабинет, чем несказанно удивил секретарей, не привыкших лицезреть кислую мину шефа.
Роман отзвонился Жданову, узнал, что последний явится в «Зималетто» не позднее двух часов, и, получив указание «сильно не тосковать», снова погрузился в свои невесёлые думы. А они, как назло, всё лезли и лезли в голову. И где, спрашивается, были его мозги, когда он расстался с той Олечкой, которая отлично жарила яичницу и трепетно относилась к родителям; когда перестал звонить Ксюнечке, которая звонко смеялась, отказывалась от подарков и, скромно потупя глазки, лепетала, что он сам для неё как подарок; когда Наташеньку, за которой очень долго и красиво ухаживал, бросил после первой же проведённой вместе ночи, посчитав, что цель достигнута и дальше двигаться некуда….Эх…
Малиновский откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы на животе. Непривыкший к такому почти депрессивному состоянию специалист отдела маркетинга очень хотел избавиться от тяжёлых мыслей.
В приёмной несколько раз прозвонил телефон и смолк. Роман вздохнул. Даже расслабиться не дают, наверняка звонят по его душу. Не успел он так подумать, как, постучав, в кабинете появилась Шурочка.
- Роман Дмитрич, там Маша…говорит, что Кате из суда звонят…
Малиновский встрепенулся.
- Из суда? Это, наверное, по поводу «Никамоды». Чёрт! И Жданова нет…
- Может, Вы с ними переговорите? – спросила Кривенцова.
- Опять я? – недовольно воскликнул специалист по маркетинговым исследованиям. Жданов там с женой развлекается, потому что, видите ли, соскучился, а Малиновский, значит, разбирайся не только с целым полком втрескавшихся в вице-президента женщин, но ещё и с его делами.
- Роман Дмитрич, ну это же из суда… - растерялась секретарь.
- Ладно, Шура, - обречённо кивнул шеф. – Пусть Мария звонок на меня переведёт... Судьба, что ли, у меня такая… - подумал он вслух, когда за девушкой закрылась дверь.
После разговора по телефону Малиновский почувствовал прилив сил. Слава Богу, процесс между «Никамодой» и «Зималетто» завершён, и теперь Е.В. Ждановой нужно всего лишь подъехать в гос.учреждение и поставить все подписи в официальных бумагах. Пообещав, что президент будет в указанный срок, специалист по маркетинговым исследованиям вернул трубку на место. Потом вдруг передумал и снова поднёс её к уху. Нажал кнопку.
- Шурочка, зайдите ко мне.
Шурочка появилась почти мгновенно. «И как у неё получается?» - удивлённо подумал Малиновский.
- Да, Роман Дмитрич? – повторила быстрая Шурочка, когда её первый вопрос остался без ответа.
- Шура!
Шеф обвёл девушку придирчивым взглядом, как будто оценивал, поднялся из-за стола и встал напротив. Он был чуть ниже, но Шурочку это нисколько не смущало - она уже привыкла к тому, что выше большинства представителей сильной половины человечества, в том числе любимого начальника. Но вот то, как любимый начальник сейчас на неё смотрел, было странно, и секретарь отступила назад.
- Роман Дмитрич, Вы что-то хотели?
- Шурочка, - помолчав, сказал Малиновский, - а может, мне на Вас жениться?
Шурочка не заметила, как её брови сами собой поползли вверх, потом она негромко кашлянула один раз, потом ещё один раз, потом ещё…
- Простите, - пролепетала она, стукнув себя пару раз по груди. Кашель прошёл. – Как это - жениться?
- Вы что, разве не знаете, как женятся? – задумчиво спросил шеф. – Ну что-то типа свадьба-свадьба, кольца-кольца, я люблю тебя, милое солнце, - напел он, продолжая смотреть ей в глаза.
«Бедный Роман Дмитрич, - подумала сердобольная Шурочка. – Совсем мужика заездили». Она осторожно взяла его под локоть, провела к дивану и заставила сесть. Сама устроилась рядом.
- Роман Дмитрич, у Вас что-то случилось? – заботливо спросила секретарь.
- А что, так похоже?
- Ну, если честно, то да… Расстроенный Вы какой-то…
- Шурочка, а выходите за меня замуж, и я не буду такой расстроенный, - попросил Малиновский и взял её за руку.
Шурочка руку выдёргивать не стала, только ещё больше обеспокоилась душевным состоянием начальника.
- Роман Дмитрич…я бы, конечно… только у меня друг есть… - словно извиняясь, пробормотала она.
Рома цокнул, вздохнул и покачал головой.
- Так я и знал. Все хорошие девушки уже заняты…
- Ээээ…
- Ладно, Шура, не берите в голову, - Малиновский натянул улыбку «само обаяние» и наконец выпустил руку девушки из своих пальцев. – Идите, работайте…
Выходя из кабинета, Кривенцова обернулась.
- Роман Дмитрич, а когда Андрей Палыч будет? Просто ему всё утро звонят, а я не знаю, что отвечать.
- Отвечайте, что пусть ищут его в городе на Неве. Конечно, если успеют… - задумчиво сказал Малиновский, чем встревожил Шурочку ещё больше. Поэтому, как только Шурочка покинула кабинет шефа, сразу же отправилась туда, где могла либо рассеять, либо усугубить свои подозрения.
- Амурка, - шепнула она, подбежав к подруге. – У нас проблемы.
- Какие? – сразу напряглась та.
- Жданов пропал!
- Да ты что?
- Точно, я тебе говорю.
- Где пропал?
- В городе на Неве.
- В Питере? – удивилась Амура.
- Да откуда ж я знаю… - отмахнулась Шура, а потом добавила: - В Питере? Ах, ну да, конечно, город на Неве. Тогда почему Андрей Палыч пропал, если мы знаем, где он?
- А с чего ты решила, что он пропал?
- Роман Дмитрич сказал… - пожала плечами Кривенцова.
- Что, прям так и сказал? – нахмурилась подруга.
- Ну… не так, конечно. Сказал, пусть ищут в городе на Неве, если успеют.
- Так, может, он просто в Питер уехал, а теперь уже обратно едет?
- Когда он мог уехать, если только вчера в «Зималетто» был?
- Ну… вечером…
- А зачем ему вечером ехать, чтобы утром возвращаться, а?
- Не знаю….
Обе задумались.
- А я знаю! – вдруг воскликнула Амура и подняла вверх указательный палец. – Я знаю, зачем он туда поехал!
- И зачем? – заглянула ей в глаза подруга.
- С Катькой разбираться!
- Ты что, думаешь, он её из-за статьи побьёт? – вымученно вздохнула Шура.
- Да нет. Её не побьёт, а вот Мишу….
- Боже мой! Так вот почему Малиновский переживает…
- Всё! Я трублю общий сбор! – Амура подняла трубку и набрала номер. – Машка! Зови Свету, и срочно ко мне. Мы тут вас с Шурупом ждём. Есть новости.
Через несколько минут Женсовет почти в полном составе сгруппировался вокруг стойки ресепшн и активно обсуждал несколько слов, сказанных Малиновским Шурочке.
- Может, он к Кате поехал? Как в кино. Чтобы любимую увидеть, расстояние - не преграда… – предположила Мария, как самая романтичная.
- Ой, Маша, - вздохнула Светлана. – Ну какое кино? Ты статью видела? А Жданова, когда он эту статью прочитал? В таком состоянии он мог только для одного поехать…
- Для чего?
- Для убийства.
- Кати?
- Миши.
- Ё-моё! – Тропинкина прикрыла ладошками рот. – И что ж теперь будет?
- Что будет, что будет! – вздохнула Шура. – Посадят нашего Андрей Палыча!
- Вы правда думаете, что у Кати с Мишей что-то есть?
- Да мы-то не думаем, - ответила Локтева. – А вот Андрей Палыч мог так подумать. И теперь вот…
- Что вот?
- Вот теперь Малиновский и нервничает, - заключила Кривенцова как самая осведомлённая.
- Так, стоп! – прервала разговор Амура. – Надо погадать.
Она быстро достала карты, перемешала и раскинула на столе.
- Ну что? – Мария нетерпеливо заглядывала ей через плечо.
- Тихо! Мне надо сосредоточиться.
Все смолкли, затаив дыхание.
- Отбой! – наконец выдала гадалка «Зималетто». – Все живы. Никто никого не убил.
- А ты уверена? – скептически спросила Светлана.
- Абсолютно. Только вот буря какая-то между нашими голубками… - вздохнула Амура.
- Сильная?
- Пока не знаю.… Но вот…. – она ткнула пальцем на карту, - видите, хлопоты какие-то и дорога…
- Чья дорога? – нахмурилась Шура. Для неё, в отличие от всевидящей подруги, картинки совсем были непонятны.
- Жданова. Уедет он куда-то…
- Так это в командировку, наверное…. – предположила Маша.
- Не знаю, - покачала головой Амура. – Может, и в командировку. Только он специально уедет. Вот от этой дамы бубей.
- А кто это?
- А это наша Катька.

--------

Дождавшись пока Андрей сядет в такси, поймав ладошкой его воздушный поцелуй и приложив его к губам, Катя махнула рукой мужу на прощание и вернулась в отель.
- Ага! Катерина! – подбоченясь, сказала Юлиана, как только распахнулись двери лифта на этаже. – Неуловимая ты моя!
- Привет! – Жданова весело улыбнулась и поцеловала подругу в щёку.
- Привет-привет! Как вчерашнее плохое здоровье?
Катя опустила голову, пряча улыбку.
- Уже лучше.
- Ай ли? – скептически поинтересовалась Виноградова.
Жданова недоумённо приподняла одну бровь.
- Ой, да ладно, Катька! – рассмеялась подруга. – Жданов был, да?
- Ч-что? – растерялась Катя. Она, конечно, знала, что подруга - женщина сообразительная, но чтобы вот так сразу понять, почему Катя вчера сослалась на головную боль и убежала к себе …
- То! Я слышала!
Кровь в одно мгновение отлынула от лица, потом быстро вернулась обратно, и щёки предательски покраснели.
- Что… слышала? - осторожно спросила Катя, советуя себе немедленно провалиться сквозь землю. Ну и стены в этом отеле. Неужели всё было слышно?
- А что я должна была слышать? – продолжала хитрить Виноградова.
- Ой, Юлиана! – Катя нахмурилась, чтобы окончательно не выдать своего смущения. Вышла наконец из лифта и, обойдя стоящую на пути Вмноградову, направилась к себе в номер.
Подруга догнала её уже у двери.
- Да слышала, как вы рядом с моим номером разговоры разговаривали. Я около зеркала крутилась, слышу - а за дверью голоса. Прислушалась. Твой я, конечно, сразу узнала, а потом и Андрея.
Катя, не глядя на подругу, поспешно зашла в номер.
- И знаешь, - вдруг рассмеялась Виноградова, шагая за ней, - я тут же поняла, с чего это вчера у тебя дрожь в голосе и голова больная!
Ну ничего не скрыть от этой Юлианы! Жданова, потупя взор, быстро скрылась в ванной.
- Безбашенный он у тебя, Катька! – крикнула ей вслед Виноградова. – Совершенно безбашенный!
- Знаю! – тихо ответила Катя, проводя расчёской по волосам. Взяла одну прядь и кокетливо накрутила её на палец. Блеск счастливых глаз заискрился в зеркале. Как же это здорово, когда у тебя такой бесшабашный, непредсказуемый, самый лучший и горячо любимый муж! Господи, спасибо тебе за него такого, за Андрея Жданова.
Из коридора послышалась телефонная трель, потом голос Юлианы, ответившей на звонок. Через несколько секунд в дверь настойчиво забарабанили.
- Екатерина! – строго сказала Юлиана. – Вам звонят! Вы трубку возьмёте?
Катя открыла дверь и схватила телефон, протянутый Виноградовой.
- Да! Алло!
- Кать, привет! Это я!
- Привет, Миш! – обеспокоено ответила она. - Что-то случилось?
- Нет.… То есть да… Я хотел спросить, как твоя голова?
- Всё хорошо, спасибо, - кивнула Жданова. – Ты как?
Юлиана, стоявшая рядом с Катериной, негромко хмыкнула, отметив про себя взаимный обмен любезностями. Увидев новый телефон подруги, она потянула его на себя и покрутила в руках.
- Андрей? – беззвучно спросила Виноградова.
Катя кивнула, продолжая разговаривать с Михаилом.
- Куда приедут? Сюда? – вдруг нахмурилась она.
- Да, Кать, - ответил Борщов. – Уже билеты покупают. Обещали отзвониться, когда всё будет решено.
Катя беспокойно посмотрела на подругу и вздохнула. Как же всё невовремя. Придётся задержаться в Питере. Андрей её убьёт!
- Миш, я тебе перезвоню, - быстро сказала Жданова и отключилась. Сунула телефон Юлиане в руки и взяла свой.
- Что случилось? – удивилась Виноградова, непонимающе уставившись на подругу.
- Кошмар! – выдала Катя, набрала номер и приложила аппарат к уху. – Родители Миши позвали моих в Питер, и мои согласились.
- Ну и что здесь такого? – пожала плечами Юлиана. – По-моему, они в Москве сдружились…
- Да они-то сдружились, - кивнула Катя, слушая длинные гудки, - но мне в Москву…. Алло! Да, мам, привет, это я! – переключилась она на разговор с матерью. - Нет-нет, всё хорошо, - затараторила Жданова. – Ты мне вот что, мамочка, скажи: вы правда приедете в Питер? … А билеты уже взяли? … Мам, но я уезжаю послезавтра, - взмолилась дочь, надеясь, что мать поймёт. – Вы бы хоть со мной посоветовались… Мамуль, ну как «задержись»? Там же в «Зималетто» дела… Ладно, - наконец решилась она, - приезжайте. Я что-нибудь придумаю.
Ещё раз заверила мать, что всё в порядке, нажала кнопку и расцепила пальцы. Телефон снова повис на ремешке, заботливо подобранным мужем. Жданова вздохнула, прошла и присела на диван. На журнальном столике стояли чашки, оставшиеся от недавнего завтрака. Катя задумчиво взяла кружку Андрея и повертела в руках.
«Два дня – это не неделя, - рассуждала Жданова, - и с «Зималетто» ничего за это время не случится. Аксессуары для Милко подождут – до выпуска новой коллекции ещё есть время, а Надежда всё равно ещё вроде не уезжает. А Андрей? А Андрей, конечно, поймёт, что я не могу отказаться от этой встречи. Из-за родителей…»
Подумав ещё какое-то время, она наконец немного успокоилась.
- У тебя какие планы на сегодня-завтра? – спросила она.
- Планы? – вскинула голову Виноградова, перестав записывать что-то в ежедневнике. – Я договорилась встретиться сегодня с Григорьевым, а завтра буду собираться.
- Не останешься ещё на чуть-чуть? – с надеждой в голосе спросила Катя. Присутствие Юлианы было для неё чем-то вроде поддержки. Во-первых, лишний предлог не оставаться с Михаилом наедине, потому что Катерина заметила, что когда они остаются с Борщовым вдвоём, он даже смотрит на неё как-то по-другому, более откровенно, что ли.… А во-вторых, Юлиана всегда могла дать дельный совет. А это на предстоящей встрече с родителями Катерине ох как могло бы понадобиться!
- Нет, Катюш, Эльвира уже извелась. Говорит, клиенты телефон в Москве обрывают.
- Ну что ж! – сказала не без сожаления Жданова. – Тогда поужинаем сегодня вечером, так сказать, перед дорожкой?
- Ну а как же! – поддержала подруга. – Я уже присмотрела бутылочку хорошего вина!

--------

- Нет, ну ты меня удивляешь, дорогуша! Ты Петьку моего помнишь, который вроде как тоже женат был? – интонации женского голоса в трубке были крайне возмущёнными.
- Но он не любил свою жену… - слабо пыталась оправдать женатого Петю Надежда. После вчерашнего вечера у неё ломило виски, и как всегда слишком громкий голос подруги неприятно бил по ушам.
- Да не любил он её! – обиженно сказала собеседница. – Это он всем так говорил, потому что не хотел дураком выглядеть, что, мол, не любит, а живёт. А как я его на свою сторону перетянула, где оказалась его жёнушка? Вот и я говорю о том же – в полной заднице, а Петька - со мной.
Ткачук поморщилась. В отличие от Надежды Светлана Сидорович любила прибегнуть к эдакому крепкому словцу. Удивительно, как ей удавалось быть почти невинной овечкой в присутствии мужчин, а когда ни одного них не было поблизости, исчезали и все её правильные манеры. Такую женщину легко можно было назвать стервой, она была именно из тех, про которых говорят: « в тихом омуте черти водятся», зато подругой была отменной, что доказала за время их дружбы с Надеждой уже не один раз.
- А немца того помнишь? – между тем продолжала подруга – Сколько он с женой в браке прожил? Пять лет? И что? Стоило мне его пальцем поманить, так он сразу о благоверной своей и забыл. Так что смело можешь вычеркнуть из памяти, что твой Жданов женат. Бери быка за рога, и вперёд!
- Думаешь? – с сомнением спросила Надежда.
- Да я просто уверена! – снова воодушевилась Сидорович. – Раз эта его страшная Пушкарёва смогла его окольцевать, то тебе ничего не стоит влюбить его в себя.
- Ну знаешь, я бы не сказала, что сейчас Катя страшная. Очень симпатичная женщина.
- Слушай сюда! – потребовала Света. – Ты – красивая умная баба. Вокруг тебя мужики как пчёлы вьются, штабелями укладываются, как говорила небезызвестная нам Фрося. Чего ты потерялась-то?
- Не знаю, - задумчиво ответила Ткачук. – Он особенный, понимаешь?
- Особенный, - передразнила Сидорович. – Да он прежде всего мужик. Мы с тобой уже сто раз об этом говорили. Мужикам что главное? Чтобы мордашка была симпатичной, в постели – безудержный секс, ну и чтоб ещё мозгов у женщины хватило не показывать, что она умнее его. Всё! И он шёлковый, и в твоих руках. Слушай, я вообще, не понимаю, кого я тут жизни учу! Ты хочешь Жданова, в конце концов, или нет?
- Ты ещё спрашиваешь? – вздохнула Ткачук.
- Тогда действуй! Сама же говоришь, жёнушка его в командировке! Тащи в постель, и он твой! Пользуйся ситуацией! А про то, что его бывшая невеста что-то там пыталась - забудь! Его невеста дурой была. Извела его своими истериками, только и всего.
- Да уж, Киру я совсем не понимаю, - согласилась Надежда. – Видеть, что ему противно, но всё равно приставать со своими гневными выпадами. Но, видимо, с Катей у них всё по-другому.
- Да ёлки-палки! Забудь ты об этой Кате! Будешь всё время на неё оглядываться – ничего у тебя не получится. Ты вот зачем в Москву ехала? Чтобы найти предлог увезти Жданова с собой в Киев?
- Да.
- Так вот и вези! Надави на то, что нам нужно срочно магазин открывать, и пусть он едет тебе помогать! И сделай так, чтобы вы уехали до того, как приедет его жена. Тем более раз она так ратует за дело, она сама скажет ему ехать с тобой, лишь бы не потерять такого важного франчайзи. А уж здесь мы придумаем, как сделать так, чтобы Андрей твой вернулся в Москву только за разводом.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

- Тебя! – Амура сунула трубку Шуре и тихо добавила: – Роман Дмитрич!
- Да, Роман Дмитрич! – поспешно ответила Кривенцова.
- Шурочка, обеденный перерыв закончился минут как пятнадцать назад. А Вас до сих пор нет на рабочем месте…
- Роман Дмитрич, я тут с Амурой почту разбираю, - быстро нашлась секретарь. По общему мнению Женсовета, такая причина отсутствия на рабочем месте для начальства всегда была очень веской. – И уже бегу!
- Бегите, Шурочка, - посоветовало начальство. – Жданов уже должен скоро прийти…
Шурочка кивнула, выключила телефон и положила на базу.
- Бегите, - передразнила она Малиновского. – Прибегу, а он опять будет замуж звать, - вздохнула она, как будто от замужества с шефом отказывалась по крайней мере уже раз пятнадцать.
- Кто замуж будет звать? – не поняла Амура.
- Да Роман Дмитрич! – всплеснула руками Кривенцова. – Что-то происходит с нашим Малиновским, он с самого утра не в себе.
- Тебя замуж звал? – опешила подруга. – Точно не в себе, - констатировала она.
- А что здесь такого? – обиженно взглянула на неё Шурочка. Одёрнула кофту и повела плечом. – Он, между прочим, расстроился из-за моего отказа, и очень сожалел, - выразительно посмотрела она на подругу, - что все хорошие девушки уже заняты.
- Ну дела! – усмехнулась Амура. Вставила лист в устройство для отправки факса, набрала номер и приложила трубку к уху. – Примите, пожалуйста, факс.
Белый лист зашуршал, исчезая в оргтехнике, и, так же шурша, появился снова. Амура вложила бумагу в папку.
- Слушай, Шуруп, - взглянула она на подругу. – А с чего это у нашего Малиновского такие мысли? Петух в темечко клюнул?
- Не знаю, - пожала плечами «Шуруп», - может, на него Жданов влияет?
- Кстати, о Жданове, - Амура встала, подошла к Кривенцовой и заговорчески зашептала:– А не к нашей ли он Катьке в Питер отправился? И я вот тут подумала… может, зря мы так всполошились. Карты сказали, что он от Катьки уедет.… Так это он наверное из Питера от неё уехал обратно в Москву, вот и всё. И никаких других поездок не планируется.
- А что? – оживилась Кривенцова. – Всё вполне логично. Карты твои никогда не врут. И здесь не соврали. Просто мы неправильно поняли.
Довольные таким простым разрешением сложного вопроса, подруги радостно улыбнулись.
- Ну и где Они? – раздался визг гениального дизайнера. Амура от неожиданности вздрогнула и быстро вернулась на своё место.
- Кто? – поспешно спросила она, удивлённо посмотрев на Милко.
- Кто-кто! – пробурчал креативный директор, нетерпеливо раскачиваясь посреди холла с пятки на носок. - МОдели Эти!
Не успел он это сказать, как лифт звякнул, распахнул двери, и из кабины гуськом вышли несколько высоких худощавых девиц
- А вот они! – быстро сказала Амура, махнув рукой в их сторону. Недовольный взгляд дизайнера устремился на прибывших моделей. Это была уже третья попытка Милко отобрать «нУжный матЕриал».
- КрАсавицы мОи! – всплеснул руками маэстро, приближаясь к девушкам. – И кто Это нас сЮда прИслал? – медленно говорил он, рассматривая каждую по очереди. – Кто Этот вЕликий сЕлектор, приглАсивший вАс на рАботу к Милко?
Манекенщицы молчали, памятуя о том, что на выпады Милко Вукановича лучше не реагировать. Себе дороже.
- ТЕбя как зОвут? – спросил дизайнер у последней в ряду.
- Анжела,– ответила девушка и улыбнулась, показав белоснежные зубы.
- Вот что, Анжела, - скривился Милко. – Вот здесь, - он дотронулся указательными пальцами до её бёдер, - дОлжно быть девЯносто, а нЕ сто.
- У меня всего лишь девяносто два, - попыталась оправдаться модель.
- КОгда бУдет девЯносто, тОгда и прИдёшь, - отрезал Милко и сделал шаг к другой. – А у тЕбя, рЫба мОя, где тАлию делАть будЕм?
Девушка опустила глаза и скрестила руки на груди. Под таким придирчивым взглядом было страшно признаться, что неделю назад красавицу бросил парень и она от переживаний прибавила в талии аж три сантиметра.
- А ты? - сказал Вуканович, приближаясь к третьей. – Ты хочЕшь, чтобы всё это, - скривился он, кивнув на её грудь, - вывалИвалось из мОих генИальных шЕдевров?
- А по-моему, - вклинился в монолог дизайнера голос вице-президента, - у Вас, девушка, всё просто прекрасно.
Все дружно обернулись. Жданов стоял около лифта, засунув руку в карман, и довольно улыбался. Кивнул секретарям в знак приветствия, обошёл моделей, встал рядом с Милко и, оценив каждую претендентку профессиональным взглядом, добавил:
- А вот это, - сказал он, указав рукой на верхнюю часть тела девушки, - особенно.
- Для тЕбя, может, и особЕнно, - парировал Вуканович, не поздоровавшись, - а для мЕня ни в кАкие рАмки нЕ прОходит.
- Не лезет, - подала голос Шура.
- Что? – дизайнер повернулся в её сторону.
- Ни в какие рамки не лезет, а не проходит, - пояснила Кривенцова.
Вуканович недовольно фыркнул и снова отвернулся.
- Ну не придирайся, Милко, не придирайся, - дружелюбно похлопал его по плечу Андрей. – Девочки чудо как хороши!
- Шурочка! – послышался нетерпеливый мужской голос, и через минуту его обладатель появился в холле. – Шурочка, ну когда… - хотел было возмутится он, но тут же осёкся. – Жданов! – выдохнул Малиновский, - ну наконец-то!
- Вооот! – улыбнулся Андрей, подошёл к другу и положил ему руку на плечо. – И Роман Дмитрич скажет! Скажешь, Роман Дмитрич?
- Что? – не понял Роман Дмитрич, уставившись на друга.
- Девочки, - склонил голову Жданов. – Девочки хорошенькие?
Малиновский посмотрел на девочек с симпатичными личиками и стройными фигурками и неопределённо кивнул.
- Хорошенькие, - промямлил он. – Мне вообще-то с тобой поговорить надо, - быстро добавил друг, тут же забыв про хорошеньких девочек.
Андрей недоумённо посмотрел на Романа, потом на моделей, потом снова на Романа.
- Ну пойдём, поговорим, - удивлённо ответил Жданов. – А ты, Милко, - обернулся вице-президент на дизайнера, - присмотрись получше, и не капризничай.
- Да что тЫ говОришь! – возмутился дизайнер вслед удаляющимся мужчинам, - а то я бЕз вас не разбЕрусь! Ты, - махнул он на четвёртую девушку, - идЁм сО мной. Я на тЕбя в мастЕркой посмОтрю.

- Ты что, не в духе? – спросил Андрей, когда они с Малиновским вошли в кабинет. – И что это за концерт?
- Какой концерт?
- Ну тот, который ты сейчас устроил, - пояснил Жданов, наблюдая, как друг усаживается за рабочий стол. – Я надеялся, что ты меня поддержишь, а ты…
- А что я? – буркнул Роман.
- А ты – ничего. Или случилось страшное, - наигранно испугался Андрей, - и, о Боги, тебя симпатичные модели уже не интересуют?
- А если и не интересуют, то что? – с вызовом посмотрел на него друг.
- Надежда отказала в романтическом ужине? – не унимался Жданов, не обратив внимания на серьёзный взгляд Романа.
При воспоминании о вчерашнем романтическом ужине Малиновский поморщился.
- Лучше бы отказала. Теперь проблем не оберёшься.
- Ты что, всё-таки с ней переспал? – взвился Андрей. – Малина, я же тебя предупреждал!
- Да не ори ты! – рявкнул Рома. – Не спал я с ней, и слава Богу! Твоя Наденька не такая простая, как кажется на первый взгляд. Ты, хочешь сказать, не заметил, что она по уши в тебя влюблена?
Жданов облегчённо выдохнул. Надежда – благоразумная женщина, и с ветреным Малиновским решила не связываться. И слава Богу, как он выразился, иначе неизвестно, чем бы эта интрижка обернулась для «Зималетто».
- Андрюх, ты вообще слышал, что я сказал? – подал голос Роман после того, как вице-президент, промолчав, устроился на кресле.
- Слышал, конечно, - кивнул тот. – И я очень рад, что тебя не допустили, так сказать, к телу.
- Да я не об этом. Я о её отношении к тебе. Она в тебя влюблена.
- Не выдумывай, Ром, - сморщился Жданов. И Малиновский туда же! Только Андрей избавился от мыслей о том, что Надежда к нему неравнодушна, как друг начал подливать масла в огонь.
- Я серьёзно.
- А если серьёзно, - хмуро сказал Андрей, – мы с ней друзья, и не больше, и Надя это прекрасно понимает, поэтому твои замечания неуместны.
- Как интересно… - протянул специалист по маркетинговым исследованиям. Откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. – А что ж ты этому другу не сказал, что женился? – надавил он на больную мозоль.
- Времени не было, - оправдывался Жданов. - Сегодня скажу. Стоп! – он бросил на друга настороженный взгляд. – А с чего ты решил? Ты что, сам ей рассказал?
- Да! – раскинул руки в стороны Малиновский. – Мне пришлось. Иначе я так весь вечер бы и слушал, какой ты хороший и замечательный и какое у вас с Надеждой перспективное совместное будущее, - добавил он с издёвкой.
- Твои шуточки, РОмио, меня уже порядком утомили, - рявкнул Андрей. Он не собирался и дальше слушать дурацкие подколы Малиновского. Этому шуту всё равно, над чем прикалываться - дай только повод. А у вице-президента и так дел выше крыши, чтобы задумываться ещё и над этой чушью. – И предупреждаю тебя заранее, - сказал занятой вице-президент, поднимаясь с кресла, - сморозишь что-нибудь подобное при Кате – башку оторву. Понял?
- Понял, - согласился Роман, тоже рассердившись. Он-то, конечно, не дурак - при Катерине ничего говорить не будет, но вот когда проблемы из-за Наденьки начнутся – пошлёт Жданова куда подальше, припомнив тому, что он его предупреждал. А в том, что проблемы начнутся, Малиновский был почти уверен. Не оставит киевский партнёр Андрея в покое, не оставит.
Жданов ушёл, громко хлопнув дверью. Обиделся. А на что, спрашивается, обиделся, если он, Роман, хотел только как лучше. Не совсем, конечно, как лучше, но уж чтобы не стало хуже – это точно.
Развернувшись в кресле к окну, Малиновский посмотрел на серое осеннее небо. Насколько Андрей ревностно оберегает свои чувства к жене. Спокойно отнёсся к новости о влюблённости Надежды, зато как взвился от перспективы того, что об этом узнает Катя. Другой бы радовался, что даже женатым привлекает женское внимание, а этот - нет. «Скажешь Кате – башку оторву». Лишь бы Катерина не волновалась, лишь бы ничего не могло бросить хоть тень сомнения на его чувства к ней.
- Малиновский! – произнёс вслух специалист по маркетинговым исследованиям. – Ты - дурак! Он её просто любит. Не воспринимает никого, кроме неё, серьёзно. Поэтому и про свадьбу Надежде ничего не сказал. Для Жданова это само собой разумеющееся, и никаких особых разговоров не требует. Полюбил и женился, а всё остальное – пшик, пустое место, не требующее к себе никакого внимания. Самое главное в жизни – Катерина свет Валерьевна.
Роман снова повернулся к столу.
И чего, спрашивается, человеку настроение испортил? Приехал ведь довольный, как кот, объевшийся сметаной. Глаз горит, с Милко не поругался, моделей подбодрил – чем не показатель прекрасно проведённой ночи. Вот Малиновский и кинул ложку дёгтя. Сам он провёл совсем не лучшую ночь в своей жизни, ворочаясь с боку на бок, одолеваемый отнюдь не весёлыми мыслями. Ну если Р.Д. Малиновскому в жизни не так сильно повезло, Жданов-то тут причём?
- Андрюх, ты остыл? – заглянул в президентский кабинет одумавшийся Роман. – Бить не будешь?
- Не буду, - ответил Андрей, подняв голову. – Заходи, Роман Дмитрич. Ты по делу или как? – спросил он, когда Малиновский уселся напротив него.
- По делу. Из суда звонили.
- Утром?
- Ага, - кивнул Роман. – Когда у нас Катерина приезжает?
- По плану - послезавтра, - сказал Жданов, взглянув на часы. С того момента, как он видел жену, прошло пять часов. Осталось ещё около пятидесяти. В самолёте у нетерпеливого мужа было время всё высчитать.
- Ясно. Только думаю, планы придётся поменять. Заседание состоится завтра в три часа дня.
В глазах вице-президента запрыгали чёртики, а на лице расцвела радостная улыбка.
- Вот так бы сразу, Малиновский! – рассмеялся он. – Лучшей новости ты и не мог сообщить!

-------

- Милко, коллекция просто потрясающая! – восторженно сказала Надежда. Милко довольно улыбнулся и кивнул – он и не сомневался.
- Андрей, - обратилась Ткачук к стоящему рядом вице-президенту, - я готова взять сразу все модели на реализацию. Они бесподобны! - она перевела взгляд на довольного креативного директора. Тот снова расплылся в улыбке.
Жданов усмехнулся, глядя на Милко. И как только вЕликий дИзайнер ещё не лопнул от гордости за себя любимого.
- Что ж! Я рад, я очень рад, что и в этот раз «Зималетто» не разочаровала киевского потребителя в твоём лице, - улыбнулся Андрей.
- Не «ЗимАлетто», - обиделся гордый дизайнер, - а Милко.
- «Зималетто» и Милко, - легко согласился вице-президент. – Пойдём, - сказал он Надежде, - обговорим всё в кабинете.
Ткачук кивнула и взяла его под руку.
Они вошли в президентскую обитель. Жданов взмахом руки предложил Ткачук сесть в красное кресло, а сам подошёл к столу.
- Чай? Кофе? – спросил он, нажимая на кнопку на селекторе.
- Кофе, спасибо, - ответила вежливая Надежда. После вчерашнего перебора со спиртным сегодня с самого утра её тошнило и клонило в сон, но позволить себе остаться в отеле и хорошенько выспаться она не могла. После разговора со Светланой Ткачук окончательно решила «брать быка за рога» и не терять ни одной минуты, чтобы не упустить возможность получить Андрея Жданова в своё личное пользование.
Андрей попросил Марию принести кофе, и устроился рядом с Надеждой.
- Прости, что вчера уехал без предупреждения, - сказал он, поправив часы на руке. – Просто возникли непредвиденные обстоятельства.
- Всё в порядке. Я понимаю, - ответила Ткачук, украдкой взглянув на его безымянный палец. Золотое кольцо как назло то и дело мелькало у неё перед глазами. Или это она сама, как будто специально цеплялась за него взглядом. Ведь ещё вчера Надежда его даже не заметила. Этот знак принадлежности мужчины из её снов другой вызывал бурю внутреннего протеста и желание сорвать кольцо с руки, бросить на пол и затоптать каблуками дорогих туфель. Андрей Жданов должен принадлежать ей, и только ей. А кто эта Катя? Бывшая секретарша? А Надежда – умница, красавица, успешный руководитель большой компании. Ну и что, что отец активно помогал в создании этой компании, зато она не занимала чужого президентского кресла, которое по праву принадлежит совсем другому человеку.
Несмотря на то, что Катя Надежде нравилась, она была её соперницей. Причём соперницей, которая в данный момент имела все права на Андрея. Но сейчас все её права ничего не стоят - её нет рядом. И уж Ткачук постарается, чтобы обратного не случилось.
А как же было бы всё-таки здорово. Жданов разводится с Пушкарёвой и возвращает себе пост президента «Зималетто». Надежда, действуя тонко и умело, ласками и уговорами, подталкивает его к тому, чтобы объединить украинскую и российскую компании. Потом Надя с Андреем женятся – а как же иначе? - и он становится президентом этого гигантского по своим масштабам «модного слияния», а она рожает ему ребёнка и делает своего мужа самым счастливым человеком.
Надежда так погрузилась в свои мечты, в которых уже пестрели обложки журналов их – её и Андрея - совместными фотографиями на фоне шикарного дома, что не заметила, как, не отрываясь, разглядывает золотое кольцо на руке Жданова.
Зато Жданов заметил. Сжал пальцы в кулак и поспешно скрестил руки на груди.
- Да, Надь… - осторожно позвал он.
Она резко подняла голову и тут же отвела взгляд.
- Надь, ты знаешь, я так вчера закружился, и не успел тебе сказать… Я женился.
Надежда мысленно благословила Бога, что была уже в курсе. Скажи Андрей об этом вчера, когда она даже не догадывалась о таком событии, неизвестно, смогла ли она отреагировать на эту новость так же спокойно, как сейчас.
- Я знаю. Мне Роман сказал. И…. ты счастлив?
- Почти, - облегчённо выдохнул Андрей. Они с Малиновским – полные идиоты. Он – потому что не рассказывал, Малиновский – потому что придумал эту нелепую влюблённость. Теперь всё встало на свои места, и беспокоиться в отношении Надежды решительно не о чем. Кстати о Ромке тоже. Тот, кажется, наконец перестал думать о том, как затащить её в постель.
- Почти? – внимательно посмотрела Ткачук.
- Всё правда хорошо, Надь, - улыбнулся Жданов, подумав про себя, что совершенно счастлив он будет завтра, когда жена вернётся домой, и его больше не будут терзать пусть теперь и незначительные, но всё же подозрения в отношении Борщова.
Андрей сейчас был готов расцеловать того, кто назначил заседание на завтра. Этот кто-то даже и не подозревал, насколько он помог несчастному мужу, который каждую минуту придумывал предлог, чтобы вернуть жену обратно в Москву. О такой помощи со стороны он даже и не мечтал. А сейчас всё так здорово разрешилось. Ну что могла на его сообщение ответить Катя? Только. «Ну конечно, Андрюш, я обязательно приеду».
- Скажи, ты надумал что-нибудь о магазине в Киеве? – спросила Надежда, решив сменить тему разговора. Жданов не хочет вдаваться в подробности – не надо, но «почти» - это гораздо лучше, чем «абсолютно счастлив».
- Ты знаешь, я всё-таки попробую поговорить с Кирой. Может быть, она согласится нам помочь…
- Кира? – слишком испуганно и слишком поспешно переспросила Ткачук. Этого она точно не ожидала. – То есть… Как? Ты же говорил, что она к свадьбе готовится.
- Вот в этом-то вся и проблема! – Андрей запустил пальцы в волосы и откинулся на спинку кресла. – Может быть, она бы и согласилась, но свадьба это ведь такое событие! Не перенесёшь! – улыбнулся он, вспоминая, как чуть было не лишился собственной свадьбы из-за невовремя решивший родить Татьяны. – Ну вот! – он поправил очки на носу, прогоняя воспоминания. – К тому же она ведь даже не работает в «Зималетто».
- Послушай, Андрей! – Надежда поднялась с кресла и подошла к окну. – А, может быть, с открытием магазина мне поможешь ты?
- Я? - удивился Жданов. Он даже не рассматривал такой вариант.
- Да, - ответила она. Обхватила плечи ладонями и повернулась.
- Надь…- Андрей замялся, встал, подошёл к столу и сел на рабочее кресло жены. Так он чувствовал себя увереннее. Как будто рядом с Катей. – Это такой вопрос… Понимаешь, я… - он мысленно застонал. Наверняка это выход. Он вместе с Кирой занимался оформлением магазинов в Москве, он курирует деятельность партнёров «Зималетто», но…Работа в Киеве займёт недели две-три, не меньше. Опять без Кати.
- Я предложила что-то не то? – спросила Надежда, не отводя взгляда. Её даже слегка обидела эта заминка.
- Да нет… Ты наверное права.… Но знаешь что? Давай президента дождёмся, и она обязательно найдёт выход из этой ситуации.
Что-то предательски кольнуло внутри. Он не хочет ехать? С ней? Или от Кати?
- А ты что, не можешь сам решить этот вопрос? – обиженно спросила Ткачук.
Жданов засмеялся.
- Ну я человек маленький. Всего лишь рядовой сотрудник. А вопросы о командировках решает большой босс. Вот приедет, тогда и скажет своё руководительное слово.
Надежда почувствовала, с какой гордостью он подчеркнул должность своей жены. И на секунду Ткачук охватила такая паника, что она готова была расплакаться прямо у Андрея на глазах. Но очень быстро взяла себя в руки. Это ей только показалось. Всё-таки Жданов зависит от Кати, ведь она – президент компании его родителей. А ради «Зималетто» – Надежде это точно известно – он не может идти против жены, даже если бы и хотел. Ну ничего. Ткачук найдёт способ его уговорить.
- Понимаешь, Андрей, - Надежда села на стул напротив него. – Дело в том, что у меня почти нет времени. Когда ещё ваш большой босс приедет, - она специально улыбнулась, показывая, что поняла это выражение как шутку, - а мне могут позвонить со дня на день и потребовать срочно вернуться в Киев. На то место, которое я присмотрела для нового магазина, очень много претендентов. И сейчас борьба идёт за наиболее выгодное предложение. Ты понимаешь, о чём я говорю?
- Понимаю, - кивнул Жданов. Он знал о том, что во многих странах бывшего СССР, да и самой России тоже, проводится такая государственная политика, когда площадь продаётся не тому, кто больше предложит за покупку, а тому, чьё развитие бизнеса будет приносить бОльшие доходы государству. – Но тебе не о чем беспокоиться. Катя приедет уже завтра.
- Уже завтра? – опешила Ткачук, теряя остатки последнего самообладания. Только этого ей не хватало. Но нельзя, нельзя опускать руки. Она что-нибудь придумает. В конце концов, она приведёт такие доводы, что президент сама предложит поехать Жданову в Киев. Как-никак украинская компания – это один из самых важных партнёров «Зималетто». Теперь главное - не тянуть с этой поездкой. – Ну что ж! Я рада. Тогда я завтра и поговорю с Катей.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Президент «Зималетто» безбожно опаздывала. Сначала задержали самолёт в Питере. Задержали на целый час, и если теперь в Москве она попадёт в пробку - на заседание точно опоздает. Из аэропорта позвонила Андрею и приказала – именно приказала – не сметь её встречать, а отправляться в суд. Не хватало ещё того, чтобы никто из руководства компании туда не явился вовремя.
В Москве долго не могли найти её чемодан – кто бы сомневался! – а время шло. Потом таксист долго расспрашивал, где находится здание суда - точный адрес Катя не знала - буквально на пальцах объяснила, как проехать. Наконец тронулись, а время шло. Стрелки часов неумолимо приближались к трём.
Слава Богу, вот нужный поворот. Андрей расхаживал возле здания туда-сюда, перехватывая из руки в руку свой портфель и поглядывая на часы. Заплатила таксисту гораздо больше, чем было нужно. Попросила дождаться её - не идти же в самом деле с чемоданом! – и выскочила из машины.
- Катюш, милая, ну наконец-то! – выдохнул Жданов, обнял и поцеловал, куда успел – в лоб - а жена уже схватила его за руку и потащила внутрь.
- Пошли, Андрей! Почему ты ещё здесь? – беспокойно сказала она, по пути перехватив его запястье и взглянув на часы. Без трёх минут. Хорошо, хоть в точности швейцарских часов можно не сомневаться.
- Я тебе тысячу раз звонил. Что с телефоном?
- Не было времени включить после самолёта, - отмахнулась Жданова. - Адвокаты уже там?
- Да. Уже ждут.
Ровно в три они распахнули двери и вошли в зал суда. Катя тут же бросилась к адвокатам.
- Всё в порядке? – спросил Филин, поздоровавшись.
- Да, теперь всё хорошо, - улыбнулась Катя. Сняла пальто. Пристроила сумку на спинку стула. Прикрыла глаза и отдышалась. Жданов подошёл сзади, положил руки на плечи и поцеловал в висок. Катя резко отстранилась.
- Андрей! – возмутилась она. Не очень подходящее место, чтобы вспоминать о чувствах.
- Всё хорошо! – шепнул он, сжал её плечо и отошёл к другому столу, где его уже ждал адвокат «Зималетто».
Заседание прошло достаточно быстро. Судья сообщил о том, что «Зималетто» больше не находится в залоге у «Никамоды», и теперь это абсолютно самостоятельные компании. Открыл какую-то папку, попросил госпожу Жданову внимательно ознакомиться с содержанием документов и поставить подпись - здесь, здесь и здесь - если она со всем согласна. Госпожа Жданова ознакомилась, заверила судью, что со всем согласна, и расписалась. Судья вручил ей один экземпляр, второй протянул подоспевшему вице-президенту «Зималетто», третий оставил в папке. Пожелав обеим компаниям процветания, мужчина попрощался и удалился.
- Ты – умница, Катюш, - сказал Андрей и обнял её, как только они вышли из зала.
- Мы все вместе это сделали, - улыбнулась Катя. – Андрюш, ты привёз то, о чём я тебя просила? – спросила она, увидев, как Филин с коллегой выходят из дверей.
- Ты о деньгах?
Жданова кивнула.
- Конечно, привёз, - Андрей вытащил из кармана белый конверт и протянул жене. – Здесь столько, сколько ты сказала.
- Хорошо. Прости, я на минутку.
Жданова подошла к стоящим в сторонке адвокатам «Никамоды» и «Зималетто».
Роберт Генрихович откланялся, поцеловал руку Катерине и приблизился к Андрею.
- Ну что же, Андрей Павлович! Я Вас поздравляю! «Зималетто» - снова самостоятельная компания. Надеюсь, что так будет и впредь!
- Не сомневайтесь, - улыбнулся Жданов. – Мы уж постараемся. Спасибо Вам за помощь. И….деньги сегодня же будут перечислены на Ваш счёт, - добавил он.
- Благодарю, - кивнул Роберт Генрихович, пожал Андрею руку и ушёл.
Жданов развернулся и посмотрел на Катю, разговаривающую с адвокатами. Очень высокий Филин и маленький, тучный второй – Андрей всё никак не мог запомнить его фамилию – совсем не смотрелись рядом с его женой. Миниатюрной, хрупкой и элегантной. Жданов улыбнулся. Собственно с его женой никто не смотрелся кроме него. А уж Борщов – тем более. Даже на той фотографии, где ресторатор держится за руку Кати - «как клещ вцепился», - думал про себя Андрей, рассматривая её фотоальбом, в который, несмотря на протесты мужа, жена всё же вклеила снимок – даже на той фотографии этот Михаил только лишнее и совсем ненужное дополнение к фону.
Поставленный на бесшумный режим сотовый телефон завибрировал в кармане, и Андрей, вынырнув их своих мыслей, ответил на звонок.
- Андрюш, миленький, - беспокойно заговорила Пушкарева, - Катя… Катя приехала? Я ей уже часов пять дозвониться не могу.
- Не беспокойтесь, ЕленаСанна, - поспешил заверить её зять. – Катя приехала. Всё в порядке.
- Слава Богу, а тот как наслушаешься про эти крушения... А у неё телефон всё время недоступен.
- Она его в самолёте выключила, - ответил Жданов.
- А в суде вы уже были?
- Да. Только что заседание закончилось. Всё хорошо. Не переживайте.
- Ну и дай Бог, дай Бог, - запричитала тёща. – Андрей, ты можешь передать Катюше трубку?
Жданов посмотрел на жену. Она как раз передавал конверт с деньгами адвокатам.
- Извините, ЕленаСанна, но пока не могу. Она Вам попозже перезвонит, хорошо?
- Хорошо-хорошо, пусть перезвонит. Только побыстрее. Мне нужно ей кое-что сказать.
- Что-то случилось? – сам того не желая, забеспокоился Андрей, и вышел из помещения.
- Не то, чтобы случилось. Просто родители Миши уже купили билеты и будут в Ленинграде поздно ночью. Ну вот, мы тоже билеты заказали и вылетаем сегодня, через несколько часов. Будем ждать её там.
Жданов встряхнул головой, потому что понял, что ничего не понял. Какие родители Миши? Куда это собрались Пушкарёвы? Где эта вся дружная компания будет ждать Катю?
- Елена Александровна, что-то я не понимаю. Вы уезжаете в Петербург?
- А что, Катенька тебе не сказала? – удивилась тёща. – Ну не успела, наверное… Да, Андрюш, нас родители Миши позвали, вот мы и решились. Так долго никуда не выбирались….
Пушкарёва что-то ещё говорила, но Жданов уже почти не слушал. «Вот значит как, Катерина Валерьевна! Ты, оказывается, возвращаться собралась? Да ещё с родителями! К Мишеньке? А я, как дурак, надеялся, что больше даже имени этого не услышу!»

-------

Катя попрощалась с матерью, выключила телефон и украдкой посмотрела на мужа. Тот, не обращая на неё никакого внимания, взглянул в зеркало дальнего вида, перестроился в левый ряд и прибавил скорость. Внешне был совершенно спокоен, только желваки, поддёргивающиеся на его лице, выдавали то, что он в бешенстве.
Жданова вздохнула и протянула руку, чтобы коснуться его щеки.
- Андрюш, послушай…
Муж, заметив её движение, резко дёрнул головой в сторону.
- Не хочу!
Он действительно не хотел её сейчас слушать. Что она скажет? Опять заведёт пластинку про то, что у неё в Питере «осталась ещё куча дел», и ей просто необходимо вернуться? Уже проходили. И про дела, и про то, что это РЕАЛЬНО за дела. Господин Борщов собственной персоной, да теперь ещё вкупе со всем семейством! Чтоб его!
- Замечательно. А что же ты тогда хочешь? – усмехнулась Катя.
- А разве тебя это волнует?
- Андрей! – нахмурилась она и отвернулась.
- Что, Андрей? – вспылил Жданов. Но, стиснув зубы, сбавил тон. – Лучше пусть тебя волнует то, что нужно бежать и заказывать обратный билет в Питер. Или, может быть, ты уже его купила, и мне просто подвезти тебя в аэропорт? Наверняка там твой Миша с тоски чахнет!
- Причём здесь Миша вообще? – сухо ответила Катя, наблюдая за тем, как «Порше» проскочил на красный свет уже второй светофор. «Доиграется», - подумала она, но в сознании эта мысль проскочила почти незаметно. Сейчас Жданова думала лишь о том, какие слова подобрать, чтобы убедить мужа не сердиться – а то пар чуть ли не из ушей идёт - и что в сложившихся обстоятельствах она не виновата. «И зачем только мама влезла со своими объяснениями?», – Андрей, послушай, Миша он…
- Уже было! Уже было, что Миша замечательный, добрый, милый и вообще очень хороший. Уволь меня, Кать, я тебя прошу, от этих разговоров!
Катя окончательно растерялась. Она, конечно, предполагала, что муж будет не в восторге от её возвращения в Петербург, но всё же были надежды на то, что ей удастся ему объяснить, что эта встреча с родителями Миши ничего не значит. Совсем ничего. Просто дань уважения её родителям, которые решили увидеться с друзьями. Причём здесь вообще она и Миша? Сто раз уже Андрею говорила, что между ними ничего нет, и быть не может. И ни чьи родители - ни её, ни Михаила - на это не повлияют.
- Андрей, осторожней! – вскрикнула Жданова. Андрей резко нажал на тормоз, и автомобиль, взвизгнув, остановился. Собака, неожиданно выскочившая на проезжую часть прямо под колёса «Порше», отпрыгнула в сторону, и рванула назад.
- Господи! – выдохнула Катя, глядя ей вслед. – Вот глупая! Ведь чуть не сбили!
Сердце бешено колотилось в районе шеи.
- Ты не мог бы ехать потише? - обернувшись, попросила Катя. – И, пожалуйста, давай дома обо всём спокойно поговорим. Я не могу видеть, как ты в таком состоянии ведёшь машину.
- Я в нормальном состоянии! - рявкнул Андрей, снова нажав на педаль газа. Правда скорость всё же сбросил. – И что? У тебя будет время побыть дома? А как же МишеНЬка? Он не будет беспокоиться, что тебя так долго нет?
- Ты хоть слышишь то, что ты сейчас говоришь? – не выдержала Катя и повысила голос.
Жданов нёс полную чушь и сам это понимал, только остановиться не мог. Обида и злость совсем затмили остатки разума. Она даже не посоветовалась с ним! Знала же, что он будет против! Собственник? Да. Может быть. Нет, так оно и есть. Он – собственник. В отношении ЕГО Кати он - собственник. Почти нетрудно сдерживать свою ревность, когда видишь, что остальные мужчины для неё ничего не значат. Но с Борщовым всё по-другому. Он занимает не последнее место в сердце его жены. И эта встреча с родителями… Ну хотят Пушкарёвы, пусть едут! Она-то там зачем? Развлекать разговорами или быть предметом обсуждения их с Борщовым отношений? Что, так трудно было отказаться? Сослаться, например, на неотложные дела в «Зималетто»? Нет, она решила присутствовать на этой встрече, несмотря на то, что знала, что Андрей будет против! Правильно, ресторатор и его родители обидеться же могут, а муж не обижается! Муж объелся груш! И плевать на то, что он тут без неё с тоски и ревности с ума сходит!
- Андрей, ну пожалуйста, – ласково сказал Катя и коснулась рукой его плеча, - не сходи с ума. Это всего на каких-то два дня. А потом я тут же, тут же в Москву!
- Всё, Кать, хватит! – процедил Жданов. – Решила, так решила! Моё мнение всё равно никого не интересует!
- Ты не прав, Андрей Палыч, и сам это прекрасно понимаешь, - серьёзно сказала жена и отвернулась, снова уставившись на дорогу. «Порше» благополучно миновал поворот в сторону их дома. – А… - опешила она, - а куда мы едем?
- В «Зималетто».
- В «Зималетто»? Андрей, я вообще-то думала, что мы домой заедем…
Жданов не ответил, продолжая смотреть на дорогу.
- Андрей! В чём дело?
- Перед тем, как Вы уедете, Екатерина Валерьевна, Вам придётся решить кое-какие рабочие момЭнты, - усмехнувшись, ответил муж.
- Что-то случилось? – обеспокоено спросила Жданова. Все личные недоразумения тут же отошли на второй и план, и рядом с Андреем сидела уже не просто его жена, а президент компании «Зималетто», собранная, решительная, готовая немедленно бросится в бой.
- Ничего не случилось! – невольно улыбнулся Жданов. В его Катьке ничего не меняется. – Там просто Надежда ждёт.
Президент ухмыльнулась.
- Меня или тебя? – отвернувшись к окну, язвительно спросила она.
Андрей бросил на неё удивлённый взгляд.
- Вообще-то нас!
- Нас…– вслед за ним повторила Жданова, а у самой предательски защемило сердце. А ИХ ли Надежда ждёт? Может быть, она ждёт именно Андрея, а о приезде Кати ничего и не знает?
- Ты сказал ей, что я сегодня приезжаю?
- Да! – пожал плечами муж. – А что, не должен был? Ах, ну да, я забыл, господин Борщов велел, чтобы ты не задерживалась…
«Порше» остановился возле здания «Зималетто». Мотор продолжал работать, но водитель как будто забыл об этом и вовсе не собирался глушить машину. Сидел, обхватив длинными пальцами руль, и, не моргая, смотрел перед собой.
- Это всё, что ты хотел сказать? – спросила Катя, ухватившись за ручку двери.
Андрей молчал.
- Спасибо и на этом! – кивнула жена и покинула машину.
Жданов дождался пока хлопнет дверь и выключил наконец зажигание. «Кретин! - чертыхнулся он, посмотрев вслед удаляющейся Кате, и двинул со всей силы по рулю, - Чтоб ты провалился, ресторатор Кастрюлькин!».

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Катя дошла до дверей и остановилась. Внутри всё так и клокотало. Что за нелепые подозрения? Откуда такой негатив ко всему, что связано с Мишей?
Муж подошёл через несколько минут.
- Ты идёшь?
Она схватила его за рукав пальто и оттащила в сторону.
- Андрей, я не понимаю, что происходит?
- Андрей, я не понимаю, что происходит! – передразнил её Жданов. – Ничего не происходит! – чуть ли не сплюнул он и отвернулся.
- Ты что, не понимаешь, что меня мама попросила? Родители Миши давно нас не видели, и очень хотят снова встретиться и просто пообщаться. Ведь это нормально, когда люди встречаются?
- Нормально - это когда президент не заставляет своих посетителей ждать, - ответил Андрей, пропустив её слова мимо ушей.
Катя от досады чуть ногой не топнула. Времени действительно было мало, и нужно было идти в компанию, потому что там ждёт киевский партнёр. Но ещё нужнее было во всём разобраться и покончить наконец с этим нелепым недоразумением, этой глупой ссорой, в которой не было ни капли смысла.
- Послушай меня, - она просунула одну руку под распахнутый пиджак мужа, а второй поправила галстук. – Я узнала о том, что мои и его родители договорились, в самый последний момент. Позвонила маме, а она сказала, что они хотят встретиться все вместе: мама с папой, родители Миши, он и я. Просто увидеться и поговорить, потому что неизвестно, когда будет ещё такая возможность. Ну я не могла отказаться, понимаешь? Они бы обиделись.
- Родная моя, - оскалился Андрей. Взял её руку – ту, что нежно скользила по рубашке - быстро поцеловал тыльную сторону и отпустил. – Я всё понимаю. Встречайся с кем хочешь, где хочешь и когда хочешь. Путь никто на тебя не обижается.
- Андрей…
- Всё, Катерина, хватит! – рыкнул он. – Этот разговор ни к чему не приведёт. Если ты хочешь знать моё мнение, я - против. Я хочу, чтобы ты была со мной рядом, а не ездила на всякие там встречи, потому что тебя попросили. Ты хочешь другого. Что ж! Я тебя не задерживаю. Скатертью дорога.
Он отстранился и решительным шагом пошёл к выходу.
- Знаешь что, Жданов? Ты самый настоящий эгоист. Видишь только то, что хочешь видеть. А то, что я мучаюсь, тебя не касается. Господи, да что такого в том, что я уеду на два-три дня! – крикнула ему вдогонку Катя.
Андрей резко остановился, развернулся на пятках и в несколько шагов сократил расстояние между ним и женой до минимума.
- Сначала на неделю, потом на два-три дня, потом ещё на неделю, ещё два-три дня. А когда ты домой возвращаться собираешься? Через месяц, год? А если то, что я хочу видеть свою жену рядом, по-твоему, эгоистичность, то так и быть! Я - эгоист.
- Андрей, какой месяц, какой год? О чём ты? – растерялась Катя.
- О чём я? – закипел муж. – Да я о том, что ты постоянно говоришь об этом своём Мише! К Мише - на открытие ресторана, к Мише - на встречу с родителями, Миша - то, Миша - сё, а я, Кать? Как я, по-твоему, должен на всё это реагировать? Спокойно слушать и искренне полагать, что у вас просто хорошие отношения? Я слишком сильно тебя люблю, чтобы ко всему этому равнодушно относиться.
- Ну почему мы с тобой возвращаемся всё время к одному и тому же? - вздохнула жена и опустила голову. - Я тебе уже говорила, что когда любят – доверяют. А ты придумал себе какие-то совершенно непонятные наши с Мишей отношения. Мы с ним друзья, и только. Неужели ты этого не понимаешь?
- Нет. Я этого не понимаю. Пропадать сутками рядом с Мишей в Питере, отправляться на встречу с его родителями, а потом говорить, что вы просто друзья? Нет, Кать, я этого НЕ ПОНИМАЮ. Ещё вопросы?
- Андрей…
- Андрей! – раздался сзади женский голос, и Жданов обернулся.
- Надя? – удивился он. - Привет! – растянул губы в улыбке. - Я думал, ты в «Зималетто».
- Здравствуйте, Катя! – приблизившись, поздоровалась Ткачук. – Нет, - обернулась она к Андрею. – Мне позвонили, и пришлось срочно уехать за билетами. Как я и говорила, я должна возвращаться в Киев.
В первый раз Кате захотелось наплевать и на Надежду с её делами, и на «Зималетто», которой был важен киевский партнёр. Эта глупая ссора с мужем выбила Катерину из колеи. И ответственный президент «Зималетто» поняла, что сейчас даже работать нормально не сможет, потому что все мысли будут заняты Андреем.
- Надежда, - Жданова удержала мужа за рукав пальто, когда тот уже было тронулся за Ткачук ко входу. – Извините нас, пожалуйста, но мы ненадолго задержимся. Кажется, я в машине телефон забыла, - и улыбнулась как можно шире.
- Телефон? – удивлённо посмотрел на неё муж и усмехнулся – пятнадцать минут назад он сам лично видел, как Катя положила мобильный в сумку.
- Телефон, - с нажимом повторила жена.
- Ах, телефон! – повторил он. Сунул руку в карман пальто, достал ключи от машины и протянул Кате. - Вот ключи, Екатерина Валерьевна. Забирайте ваш телефон, а мы ждём Вас в «Зималетто».
И не оглядываясь, повёл Ткачук в здание.
Сказать, что Катю это обидело - не сказать ничего. Она сжала в руках связку - мило предоставленную мужем - постучала носком туфли по асфальту и вздохнула. Это он ей заявляет, что она променяла его на Мишу? Она бы никогда в жизни не позволила себе вот так вот предательски с ним поступить – развернуться и уйти, понимая, что он хочет поговорить. А он поступил! И с кем ушёл? С Надеждой! «Ну что ж, Андрей Павлович! Нравится Вам обижаться – обижайтесь. Нравится придумывать наши с Мишей непонятные отношения – пожалуйста. Меня Вы слушать не хотите, а хотите, как я посмотрю, сгореть-таки на работе, решая дела киевского партнёра. Ладно... как скажете».
Медленно, считая каждый шаг, чтобы успокоиться и расслабиться, Катерина вошла в здание. Поднялась на офисный этаж.
- Катька! – бросилась к ней Амура. – Ну наконец-то! А мы уже заждались! Как ты? Как суд прошёл?
- Всё хорошо, - улыбнулась Жданова. – Амурочка, у меня сейчас немножко срочные дела, и мне идти надо, но потом я тебе всё обязательно расскажу, хорошо?
- Хорошо, - кивнула секретарь, внимательнее вглядываясь в её лицо. – Кать, - позвала она, – случилось чего?
- Ничего не случилось! – не задумываясь, ответила президент. – Просто устала после дороги и после суда. А Андрей…
- Да, Кать, они только что с Надеждой прошли в его кабинет.
- В его?
- Ну да, в их с Малиновским.
Жданова усмехнулась. «Скажите, какие мы гордые, даже не в президентский кабинет повёл Надежду, а в свой».
- А Рома…
- Роман Дмитрича нет. Он уехал на какую-то встречу.
- Ясно. Амур, попроси, пожалуйста, Шуру… Она здесь?
- Да, конечно.
- Попроси её, пожалуйста, передать Андрею Павловичу, что я жду их с Надеждой в конференц-зале.
- Андрей Палычу? Кать, а вы что….
- Попроси, пожалуйста, - отрезала Катя и, оставив подругу недоумевать, прошла в президентский кабинет.
Вот он обиделся, а ей как быть? Как? Ну не может она не поехать, потому что маме пообещала.
- Доченька, ну нехорошо это будет, когда Мишины родители приедут и с тобой повидаться, а тебя не будет. Они хотели, чтобы мы все вместе… и время такое выбирали, чтобы ты в Ленинграде была…. Ведь такой случай не всегда выпадает. УвАжить их надо, Катенька.
Ну и, конечно, она согласилась. Как же по-другому? А Андрей даже слушать не захотел. И получается, что она без вины виноватая.
Услышав голоса в конференц-зале, президент встала из-за стола, одёрнула юбку и решительно прошла к дверям.
- Забрали телефон, Катя? – поинтересовалась Надежда, как только Катя появилась в конференц-зале.
- Да, конечно, - кивнула Жданова, мельком взглянув на мужа. Тот сидел рядом с Ткачук и упорно смотрел на противоположную стену.
- Извините, Надя, что вам пришлось меня ждать, просто у меня были дела в Санкт- Петербурге.
- Ничего страшного, - улыбнулась киевский партнёр. – Андрей мне показал новую коллекцию. Вы знаете, она – потрясающая.
- Спасибо, - в тон ей ответила Катя и подумала, что ещё чуть-чуть этих взаимных любезностей и улыбок, и у неё сведёт скулы.
Жданов продолжал хранить обиженное молчание.
- Вы знаете, Катя, Андрей настолько хорошо разбирается во всех моделях, он умеет в каждой подчеркнуть изюминку! Не поверите, но я сразу же захотела приобрести все модели не только для продажи, но и для себя лично. И это всё только из-за него! – Ткачук рассмеялась и накрыла ладонью руку вице-президента. Вице-президент руку не отдёрнул и улыбнулся.
- Да что Вы говорите? – только и смогла выдавить из себя Катя, увидев этот жест.
- Ну конечно! Да что говорить! Если бы не Андрей, я бы, может быть, так и не заключила контракт с «Зималетто». Он ведь знает об этой компании абсолютно всё. Он так подробно мне рассказывал о ваших стратегиях, методах проведения продаж, средствах привлечения покупателей…
Надежда говорила и говорила, а Андрей, посматривая на жену, замечал, как её улыбка всё больше и больше становилась натянутой, а периодически повторяемая фраза «Да что вы говорите?» скорее походила на диктофонную запись – заезженную и безэмоциональную. Но Ткачук, казалось, этого не замечала и продолжала «петь» Андрею «оды». Ему безусловно было приятно, но сейчас он понимал, что Надежда явно перегибает палку.
-… многими советами Андрея я воспользовалась, и знаете, это действительно пошло на пользу…
- Надь, - прервал её Жданов, покосившись на Катю, и осторожно убрал свою ладонь, - я думаю, ты всё слишком преувеличиваешь. В конце концов, я – вице-президент, и должен знать своё дело очень хорошо. Иначе какой из меня заместитель главного руководителя?
- Вот об этом я и хотела поговорить, - Ткачук улыбнулась ему и снова повернулась к президенту. – Понимаете, Катя, - Андрей Вам, наверное, говорил, - я открываю отдельный магазин для продажи одежды «Зималетто». И, как оказалось, этот вопрос мне нужно решить уже завтра. Поэтому сегодня я уезжаю обратно в Киев, вопрос стоит ребром – если я завтра не представлю хотя бы приблизительный план нового магазина, то эту площадь продадут кому-нибудь другому, а я совсем не хочу терять место.
- Понимаю, - кивнула Катя. – Но чем мы Вам можем помочь?
- Мне нужна помощь в открытии этого магазина. Интерьер, планировка и всё остальное. Андрей говорил, что обычно этим занимается Кира…
- Да, но она сейчас не работает в компании, да к тому же у неё скоро свадьба…
- Я знаю. Поэтому мы подумали, а почему бы Андрею со мной не поехать?
Повисла напряжённая пауза. Президент неосторожно надавила на шариковую ручку, которой что-то чертила в блокноте, и на листе осталась длинная чётко прочерченная полоса.
- Андрею… не поехать… с Вами? – медленно повторила Катя.
Жданов вскочил с места. Только этого не хватало! Он совсем не ожидал, что Надежда предложила это вчера всерьёз, и уж точно не ожидал, что она скажет о своей идее Кате.
Они, конечно, как бы поссорились, и он даже как бы обиделся, но уезжать никуда не собирался – это точно.
- Надь, послушай…
Зато президент пришла к совсем другому выводу. «Мы подумали». Значит, Андрей уже договорился с Надеждой сопровождать её в Киев, а сам упрекал Катю в том, что она не сказала ему о возвращении в Петербург? Он всё решил уже накануне, поэтому так категорично заявил, что «нужно решить рабочие момЭнты в «Зималетто»? Замечательно.
- А действительно, - прервала его жена, – почему бы Андрею с Вами не поехать?
Жданов опешил от её слов. Резко повернул голову и одарил гневным взглядом.
- Вы действительно так считаете, Екатерина Валерьевна?
- А Вы так не считаете, Андрей Павлович? – парировала Катя, глядя ему прямо в глаза. – Вы, оказывается, прямо находка для потенциальных киевских потребителей.
Жданов одним движением сдёрнул с себя очки и прищурился.
- Вы меня отправляете… в командировку?
- А Вы против?
- А разве у меня есть право оспаривать решения начальства? – рявкнул Жданов, развернулся и быстро прошёл к двери. Резко распахнул её, но потом как будто одумался, остановился и оглянулся.
- Извините, я пойду. Получу свои командировочные, - вышел и шумно захлопнул за собой дверь.
Надежда вздохнула, скрывая победную улыбку. Ловушка захлопнулась.

-------

- Оп-оп-оп! – Малиновский перехватил Андрея около выхода из президентской приёмной. – Куда это мы направляемся?
- За вещами! – Жданов отпихнул его руку и пошёл дальше.
Не тут-то было. Роман опередил его и встал на пути.
- Куда это за вещами? И вообще, что с лицом?
- Брысь, Малина! Я ухожу.
- Я устал и ухожу! – кивнул друг. – Ну с этим всё понятно. А дальше?
- Достал, Малиновский! Пусти, я тебе сказал! Мне ещё нужно домой успеть заехать переодеться. Я улетаю, - раскинул руки и оскалился, - в Киев!
- Что? – захохотал Рома.
Андрей молчал. Друг ещё хмыкнул ещё пару раз и откашлялся.
- Прости, мне просто показалось, что ты сказал…
- Тебе не показалось. Екатерина Валерьевна отправила меня в командировку. И я, как ответственный работник, просто не могу ослушаться. Так что, Малиновский, как говориться, оривидерчи, - прицокнул и, подмигнув Роману, Андрей стал быстро удаляться в сторону кабинета.
- Эээээ, - только и успел произнести специалист по маркетинговым исследованиям. – Жданов! – крикнул ему, но Жданов уже скрылся за поворотом.
Сорвавшись с места, Малиновский кинулся за ним.
- Жданов! – распахнув дверь, рявкнул он. – Быстро говори, что произошло? Я ничего не понял! В какую командировку? Как это Екатерина Валерьевна отправила? – и напоследок совсем ошарашено, - с Надеждой?
Вице-президент набрал побольше воздуха в лёгкие, взъерошил волосы на макушке и шумно выдохнул.
- А ты ведь прав, родной мой! Всё именно так. Екатерина Валерьевна, то бишь моя жена, отправила меня, своего мужа, в командировку с надеждой.… И знаешь, с какой? Чтобы я оставил её в покое и не мешал её распрекрасной встрече с распрекрасным Михаилом и его не менее распрекрасными родителями.
- Ты меня совсем запутал!
Роман подошёл к Андрею, подвинул к нему стул и, надавив на плечи, заставил сесть.
- Давай по порядку. С утра ты поехал в суд. Без Кати, потому что она опаздывала. Вы должны были там встретиться. После заседания вы должны были приехать в «Зималетто» и решить вопрос с новым магазином в Киеве. Ты хотел привлечь к этому делу Киру. Я пока правильно излагаю события? – предупредительно спросил он.
Андрей кивнул.
- Абсолютно.
- Отлично. Идём дальше. Пока тебя не было, Надежде позвонили, и она куда-то срочно уехала. Мне не доложилась, впрочем я не настаивал, - добавил Малиновский. – Всё. Дальше история умалчивает. Я снова оказываюсь в курсе только сейчас, когда ты заявляешь, что, оказывается, едешь в Киев. Остаётся вопрос. Где, когда и при каких условиях были изменены планы?
- Рассказываю! – Жданов поднялся, обошёл друга, теперь его вместо себя усадил на стул, а сам присел на столешницу.
- Мои планы совсем не устроили нашего президента. Она, Екатерина Валерьевна, в дальнейшем именуемая Гражданка «Всем должна», получила приглашение от Михаила Борщова, в дальнейшем именуемого Гражданин «хочу Катю», и его родителей на встречу в северной столице нашей наипрекраснейшей страны, в дальнейшем именуемой как Санкт-Петербург...
Роман заржал, Андрей его радости не разделил.
- Прости… - ещё раз хохотнул Малиновский и успокоился.
- Мало того, - кивнул Жданов, - на эту важную для человечества встречу были приглашены ещё и родители Гражданки «Всем должна», так сказать для пущей убедительности Гражданина «хочу Катю» в том, что он совсем её даже не хочет, а хотят родители, горящие желанием увидеться и пообщаться, потому что неизвестно, когда ещё такая возможность представиться. Прошу отметить, что это была почти дословная цитата из объяснений Е.В. Ждановой, она же гражданка «Всем должна»… Продолжим. Гражданка «Всем должна», конечно же, согласилась, напрочь забыв о том, что у неё есть муж, назовём его скромно Гражданин «Эгоист ты, Жданов», который не просто против, а в бешенстве от этой встречи. НО! Как выяснилось пару часов назад Гражданка «Всем должна» считает, что она должна всем, кроме этого самого мужа и заявляет ему только «Эгоист ты, Жданов», и всё равно собирается сделать по-своему. И в этот момент в истории появляется Надежда Ткачук, партнёр из Киева, в дальнейшем именуемая просто Надежда, и говорит, что отчаливает на родину уже сегодня. Основания – веские. Площадь под магазин может быть продана конкурентам. Ждать нет никакой возможности. И вот здесь наступает важный переломный момент. Гражданка «Всем должна» слёту принимает решение. А не поехать ли Гражданину «Эгоист ты, Жданов!» вместе с Надеждой и не помочь ли ей в создании магазина? А пока он будет отрабатывать свои гроши на чужбине, Гражданка «Всем должна» сгоняет в Питер и проведёт время с распрекрасным Гражданином «хочу Катю». Вот так вот, господин Малиновский! Я заполнил брешь в вашем содержании истории?
- Послушай, Гражданин «Эгоист ты, Жданов!», а ты не пробовал поговорить со своей Гражданкой «Всем должна»?
- Господин Малиновский, Вы не поверите, я с нашей с ней встречи только этим и занимался. И фразу «Андрюш, ты понимаешь, я же должна» заучил уже наизусть.
- Н-дааа, - протянул Роман. – История получилась хоть куда. Но, может быть, ты к этому слишком серьёзно относишься? Ну и что такого в том, что она поедет на эту встречу? Она же не на свидание к Борщову едет.
Жданов стукнул по столу.
- И ты туда же! Ну просто команда «Тупой ещё тупее!». Ты совсем дурак, что ли? Зачем Борщову эта встреча с родителями без Кати? Она ему нужна, она. И он специально всё это устроил, чтобы показать, какой он хороший и как родители от их союза в восторге! Он же у нас стратег! Не мытьём, так катаньем!
- А она что говорит?
- А что она может сказать? Заладила как пластинка «мы – друзья» и делает вид, что ничего не понимает.
- Так, может, они правда друзья?
- Нет, ты точно дурак, Малиновский! Мы с Надеждой тоже друзья, только я не созываю наших родителей для проведения совместного ужина и разговоров за жизнь! Так, всё! – Андрей поднялся, отошёл к шкафу и стал перебирать толстые папки. – Я не хочу об этом говорить! Пусть делает всё, что хочет. Меня уже сегодня здесь не будет, и никто не будет капать ей здесь на нервы! Я буду тихо и мирно вместе с Надей готовиться к открытию магазина в Киеве. Где у нас документы по оборудованию магазинов? – рявкнул он.
Роман подошёл и плечом оттеснил друга. Нашёл нужную папку и сунул ему в руки.
- Держи! Ты, конечно, Жданов умный, ничего не скажешь. И об этом Михаиле всё знаешь, и о Кате. А вот о Надежде ты не пробовал задуматься?
- Ну естественно! – ухмыльнулся Жданов, вытаскивая бумаги из файлов и складывая их в портфель. – Давай сейчас скажем, что это Надя во всём виновата. И в том, что Катерина едет к ресторатору и в том, что президент меня отправила от себя подальше! Чччёрт! – бросил он, когда листы, не смотря на его старания, всё же помялись.
- Я не это имею в виду, - сказал Роман, наблюдая, как вице-президент пытается застегнуть портфель. – А то, что я тебя уже предупреждал, что Надя твоя не такая уж и святая, как ты говоришь. Она на тебя метит, Жданов, и ваша ссора с Катей ей только на руку.
Андрей наконец справился с застёжкой и посмотрел на друга.
- Это моей жене на руку, что я уезжаю, Малина! Всё! Счастливо оставаться! Как что-то в Киеве проясниться, я позвоню. Екатерине Валерьевне привет!
Подхватив портфель, ещё раз посмотрел на свой стол, проверяя не забыл ли чего – удостоверился, что не забыл - и направился к двери.
- Ты что, даже с ней не попрощаешься? – спросил вдогонку Малиновский.
- Не думаю, что ей это очень нужно, - Жданов обернулся, попрощался ехидным
«Ча-о!» и вышел из кабинета.
Кроме «Во, дурак-то!» в голову специалисту по маркетинговым исследованиям ничего не пришло. С обиженным Ждановым шутки плохи, а уж с тем, в котором ревность затмила всё остальное, и подавно.
Малиновский заметался по кабинету. Что делать? Куда бежать? Катерина тоже хороша! И далась ей эта поездка! Объективно, Роман, конечно, не видел ничего предрассудительного в этой встрече. Ну встреча и встреча. Борщову ничего не светит, как бы он не старался. Катя Жданова не просто любит, она живёт им. И не может быть такого, чтобы какой-то ресторатор, пусть даже очень хороший ресторатор – не зря же его рестораны пользуются таким успехом - мог всё изменить и перетянуть Её на свою сторону. Да, в Е.В. Ждановой Р.Д. Малиновский был уверен. А вот в А.П. Жданове… вот в нём-то как раз Роман и сомневался. Этот же псих ревнивый таких дел мог наворотить, что потом и за полгода не расхлебаешь. Андрей – дурак, не хочет видеть того, что происходит на самом деле. А происходит то, что Надежда умело водит его за нос и ведёт туда, куда нужно ЕЙ. В том, что это её инициатива взять с собой вице-президента «Зималетто» - сомнений не было. Она хитрая, зараза, выкидывает карты, которые нечем крыть. А Ждановы и сами не поняли, как попались на эту удочку. И ведь как назло всё сразу и одним комом - и Борщов, и Ткачук.
Роман подошёл к окну, постоял около него несколько минут. Отошёл. Сделал круг по кабинету. Сел за стол. Встал. Опять походил.
А чего он-то собственно переживает? Пусть Ждановы сами во всём разбираются!
Да как тут не переживать, когда за державу обидно. Тьфу! За любовь, то есть! Сами, можно сказать, все его, Романа, представления об этой самой любви перевернули с ног на голову, заставили задуматься о смысле жизни, мечтать о семейном ужине с любимой женой, о горе и радости на двоих, а теперь в кусты? Поругались и даже разъехались, а ты, Роман Дмитрич, наплюй значит на всё, и забудь! И всё из-за чего? Или из-за кого? Из-за Мишеньки или Наденьки? Молодцы, господа хорошие! Любовь бьётся о борт лодки под названием «Долг и ревность».
Что делать?
Малиновский снова сел за рабочий стол. Со Ждановым говорить бесполезно – он не слышит. Может, к Кате? И? Рассказать про козни Ткачук? Сразу в памяти всплыло предупреждение Андрея. Нет, с оторванной головой Рома предпочёл себя даже не представлять.
Помаялся ещё немного в кабинете, а потом решительным шагом покинул его.
- Жданов заходил? – спросил он, появившись в президентской приёмной. Тропинкина вздрогнула и подняла голову, явив взгляд с немым возгласом «Где стреляют?».
«Перестрелка в семействе Ждановых» - мысленно ответил ей Роман, но вслух решил не произносить, дабы не вносить панику в развед. отряды.
- Маша! Жданов сюда заходил?
- Нет, Роман Дмитрич, - сказала уже отошедшая от испуга Тропинкина. – Как ушёл после совещания, так больше и не появлялся.
- А Катя? Там? – махнул рукой на президентский кабинет.
- Нет, там! – ответила Мария, ткнув пальцем в сторону конференц-зала. – Они там с Надеждой… Ткачук, - добавила она.
Малиновский посмотрел на конференц-зал. Подумал несколько секунд стоит ему туда заходить или не стоит, как дверь распахнулась и вышла та самая Надежда, которая Ткачук, а вслед за ней и сама Гражданка «Всем должна».
- Здрасьти! – сказал Роман.
Надежда кивнула, а Катя улыбнулась.
- Здравствуй, Ром!
- Ну что ж, Катя! Спасибо, что Вы вошли в моё положение. Я надеюсь, что у нас с Андреем всё получится.
Малиновский невольно кашлянул. Это же надо какая нахалка!
- Вам не за что меня благодарить! – ответила Катя. – Открытие вашего магазина выгодно и нам. И чем быстрее, тем лучше.
- Да-да, - влез Роман, - а Андрея с отчётом о проделанной работе мы ждём с особым нетерпением. Ведь так, Катюш?
Вот так вот! Пусть знает наших. Да. Именно Катюш. Да. Именно ждём Андрея. И да. Вам, Наденька, он не достанется.
- Так, - улыбнулась Гражданка «Всем должна».
- Ну что ж, до свидания! – сказала Ткачук, полоснув Малиновского злым взглядом. – Рада была встрече, Катя! – протянула руку.
- Я тоже! – кивнула президент и пожала протянутую ладонь. – До свидания. Если что, сразу звоните.
- Я провожу! – жене друга Роман подарил улыбку, которая тут же превратилась в оскал при взгляде на просто Надежду, именуемую в мыслях не иначе как «Вот стерва!».
- Наденька! – ласково начал Малиновский, как только они покинули президентскую приёмную. – Скажите, Вы русских классиков читаете?
Она остановилась и удивлённо на него посмотрела.
- Классиков?
- Да. – Роман положил руку ей на плечо и повёл вперёд.
- Ильф и Петров. Знаете? А книжечку «Двенадцать стульев» никогда не читали?
Ткачук нахмурилась.
- К чему Вы это, Роман?
- Так читали?
- Ну, конечно, читала, - раздражённо ответила она. – Причём здесь это?
- Я просто один эпизод хочу Вам из неё напомнить. Я, знаете ли, иногда запоминаю особенно поразившие меня моменты в книжках. Ну так вот…
Они уже подошли к лифту, и Малиновский нажал на кнопку.
- … был там некий разговор между товарищем Галкиным и ещё одним музыкантом… который, кажется, на кларнете играл. Помните?
Надежда ничего не ответила, но взгляд не отвела.
-… Они там зал репетиционный делили. Кому разыгрываться первым. И вот разговорчик у них вышел. Галкин говорит: - Место занято! Кларнет зловеще спрашивает: - Кем занято? - Мною, - отвечает Галкин, - Галкиным. – А ещё кем? – не унимается кларнет. – А ещё, - отвечает Галкин, - Палкиным, Малкиным, Чалкиным и Залкиндом. И тогда кларнет восклицает: - А Ёлкина у Вас нет? Это наше место! – Малиновский выдержал театральную паузу. - Вам это ничего не напоминает, Наденька?
- А что, должно? – усмехнулась она.
Двери лифта распахнулись.
- Должно, Наденька. Я хоть и не кларнет, и даже не Остап Бендер, но Вас предупреждаю. Не надо посягать на то, что Вам не будет никогда принадлежать. Сокровища мадам Петуховой уже распроданы. Или Вам больше понравиться «Аннушка масло уже разлила»?
- Какие познания в литературе! – усмехнулась Ткачук и вошла в лифт. – Только вот «разумный эгоизм», Рома, никто не отменял. До свидания! – нажала кнопку первого этажа, и лифт послушно закрыл двери.

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

Ну и.... собственнно, продка.... :oops:

Катя зашла в квартиру, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Андрей уехал, даже не попрощавшись. В коридоре витал запах его одеколона, и Жданова невольно представила, как перед выходом муж метался из комнаты в комнату, собирая свои вещи и абы как засовывая их в чемодан. Когда Катя с Андреем куда-нибудь уезжали, в квартире то и дело слышался его голос: «Кать, у меня где-то рубашка была… белая такая.… Не помнишь, где?», «Катюш, ты ремень мой чёрный никуда не убирала?», «Каааать, а куда делись документы?». И после этих поисков в квартире был полный кавардак.
Жданова прошла в гостиную, включила свет. Всё было на своих местах. Никакого хаоса. От внезапно пришедшей в голову мысли, что муж никуда не уехал, Катя чуть не подпрыгнула от радости. Быстро прошла в спальню, чтобы убедиться в своей догадке. На полу рядом со шкафом валялась упаковка носков. Открыла дверцу и посмотрела на полки. Вещей Андрея не было. Никаких. Катя мысленно улыбнулась. Этот дурачок наверняка просто сгрёб всё, что было, и запихал в чемодан. Наклонилась, подняла коробку, покрутила в руках и положила в шкаф.
На кухне Катерина заварила себе крепкого чаю. Пила горячий напиток маленькими глотками и ругалась. На себя, конечно. И вслух.
- Вот дура! Ну просто полная дура! Дура, какой ещё свет не видывал! Ну что ж за дура такая!
Ругалась, ругалась и разревелась. Взахлёб. Так, что слёзы застилали глаза, и вместо чёткой картинки был сплошной туман. Выплакавшись вдоволь, Катя успокоилась и вздохнула: «Ну что же поделаешь, раз я такая дура!». Потёрла глаза, размазав по щекам тушь. Да и ладно!
Из коридора послышалась телефонная трель, и Жданова бросилась в прихожую.
- Алло! – выдохнула она в трубку и шмыгнула носом.
- Катенька, ты где, доченька? Ты скоро будешь? Мы уже заждались…
Катенька убрала трубку от уха и недовольно на неё посмотрела. Как будто это несчастный аппарат виноват в том, что звонит не Андрей. А Андрей не позвонил и даже не попрощался. Ну зачем она вспылила! Ну чего добилась?! А он обиделся, и виновата всё же в этом она.
Решение пришло в голову само собой.
- Мама! Я не приеду! Не ждите меня! – решительно сказала Катерина в телефон.
Из телефона стали доноситься настойчивые увещевания в том, что так нельзя, что люди ждут, и поступать таким образом, в конце концов, просто неприлично, но Кате уже было всё равно. Она никуда не поедет, и точка! И пусть кто угодно обижается, пусть считают её поступок неправильным, неприличным и… каким там ещё его можно назвать. Ей до этого нет никакого дела. Ей есть дело только до Андрея. А он уехал.
- У меня дела, мама. Я остаюсь в Москве.
Попросив извиниться за неё перед Мишей и его родителями, Жданова попрощалась с матерью и нажала отбой. Посмотрела на себя в зеркало и даже не ужаснулась тому, что увидела. На неё смотрела женщина со вспухшими от слёз глазами и чёрными потёками на щеках. Кошмар какой-то!
- Докатилась! – проговорила сама себе Катя.
Сотовый телефон снова заиграл, и Жданова, вымучено вздохнув, ответила на звонок, не взглянув на имя звонившего.
- Мама, ну я же сказала…
- Екатерина Валерьевна, - услышала она не слишком приветливый голос мужа, - извините, что отвлекаю…
- Андрей! – только и могла вымолвить Катя, чувствуя, как от радости в ушах стала громко отдавать барабанная дробь, а быстрота ударов сердца значительно увеличилась. – Я хотела тебе сказать, что я…
- Не стоит, Екатерина Валерьевна, - сухо прервал её Жданов. – Вы уже всё сказали. Собственно, я звоню только попрощаться.
- Андрей…
- Со мной всё в порядке. Я не напился. Не крушу всё подряд. Стою себе спокойненько в аэропорту и жду своей очереди на регистрацию. Желаю Вам приятно и, главное, с пользой провести время. И, будьте любезны, передайте привет Михаилу и его родителям, а также пожелания успеха и процветания всем ресторанам «Мармеладофф».До свидания, Екатерина Валерьевна!
Он отключил телефон до того, как Катя успела произнести хоть слово. На экране высветилось время разговора. 00:01:30. Уложился в полторы минуты. От досады Жданова чуть не запулила мобильный в стену. Вот упрямый, а! Даже выслушать не захотел! Обиделся!
Катя снова посмотрела на себя в зеркало.
- Ну и ладно! Как скажете, Андрей Павлович! Не хотите разговаривать – не надо! Счастливо Вам там поработать с… Надеждой!
Наспех приняла душ, вытерлась полотенцем и потянулась к своему халату, но потом передумала и надела халат Андрея. Укуталась посильнее, прошла в спальню, легла на мужнину половину кровати и уснула, так и не раздевшись.

На следующее утро президент была на работе, чем повергла в шок Малиновского.
- Ээээ, - промычал специалист по маркетинговым исследованиям, встретив её на ресепшн, - а как это?
Катя задержала на нём взгляд.
- Так это, Роман Дмитрич. А в чём, собственно, дело?
- Нет, Кать, но…Андрей же сказал, что ты в Питер должна была уехать?
Жданова заправила за ухо выбившуюся прядь волос и мельком взглянула на Амуру. Подруга явно заинтересовалась новостью и, открыв рот, взирала на Катю, ожидая её ответа не меньше, чем сам Малиновский.
- Андрей ошибся, - вежливо сказала президент и поспешила удалиться.
- Как это ошибся? – опешил Роман и бросился за ней. – Как это ошибся, если он от этого был вне себя? – продолжал он, едва появившись в президентском кабинете. – Как это всё понимать?
- Послушайте, Роман Дмитрич, - Жданова повесила пальто на вешалку и обернулась, – а Вам-то до всего этого какое дело?
Роман Дмитрич ошалел. Конечно, это было бы совершенно не его дело, если бы стоящая напротив него уважаемая Е.В. понимала, что играет с огнём. А она не понимала, и это начинало злить. Катя сама сначала довела Жданова до нервного припадка - «еду, потому что должна», теперь, оказывается, не должна и не еду, но Жданов-то уже в Киеве, и не с кем-нибудь, а с Надюшкой, которая прикинулась душкой и мечтает получить вице-президента «Зималетто» в безраздельное пользование.
- Муж твой знает? – спросил Малиновский, проигнорировав Катин вопрос.
- Не знает и знать не хочет! – вздохнула Жданова и зачем-то переложила бумаги с места на место, как будто они ей мешали.
- Кать…
- Ром, давай мы с Андреем сами разберёмся, ладно? – нахмурилась президент и нажала кнопку на селекторе. – Маш, принеси мне, пожалуйста, отчёты по продажам за последнюю неделю…хочу с ними ознакомиться. Ах да, и ещё… Пригласи ко мне Милко. Надо решить, что у него там за проблемы с аксессуарами.
- Я всё сделаю, Кать, - живо откликнулась Тропинкина.
Катя кивнула и выключила селектор.
- У Вас ещё что-то, Роман Дмитрич? – поинтересовалась она, заметив, что Малиновский так и не ушёл.
Рома лишь усмехнулся.
- Неужели ты ничего не понимаешь? – разочарованно спросил он.
- О чём ты?
- Да я о том, – рявкнул лучший друг обиженного мужа, - что отправлять Жданова с этой Ткачук, - махнул рукой и указал куда-то за окно, - это абсурд! Вы с Андреем как два идиота – совсем не видите очевидного!
Развернулся на пятках и вышел из кабинета, не упустив возможности посильнее хлопнуть дверью. Катерина медленно выдохнула и опустилась в кресло. Уткнулась лицом в ладони. Даже страшно было подумать о том, на что намекал Малиновский. Неужели у Андрея и правда может быть что-то с Надеждой? Да нет. Не может. Катя знает, Андрей её любит. Но… Но ведь на чём-то основаны слова Ромы, да и вчера… Жданова ведь разозлилась именно оттого, что Андрей с Ткачук уже обговорили свою поездку, а её – президента – просто поставили перед фактом. Да и вспомнить только, какие реверансы выдавала Надежда в сторону Жданова. Закачаешься. Просто хвалебные оды. А Андрей это всё воспринимал так, как и должно быть. Неужели правда, и её муж действительно…
Ну уж нет! Она сейчас же позвонит ему и спросит напрямую. Катя наспех вытащила из сумки сотовый телефон и нажала вызов. Трубку сняли практически мгновенно, и Жданова уже было собралась что-то сказать, но не успела.
- Извини, родная, мне сейчас некогда. Я занят, - быстро сказал Андрей и отключился. А Катя так и осталась сидеть, прижимая немую трубку к уху и пытаясь понять, что сейчас произошло. Муж не хочет с ней разговаривать – это ясно. Ещё бы. Таким тоном он с ней никогда не разговаривал. И причин может быть только две: или он действительно занят, или…
Президент нервным движением сунула телефон обратно в сумку, дёрнула замок, как будто пыталась тем самым спрятать дурные предчувствия.
- Маша! – слишком резко позвала она, нажав кнопку. – Где, в конце концов, отчёты по продажам?
Ответом ей было молчание, но через несколько секунд дверь распахнулась, и Тропинкина появилась в кабинете с папкой в руках.
- Кать, - обиженно сказала она, - ну чего ты кричишь? Вот твои отчёты! – прошла и положила документы на стол.
- Прости, Маш! – президент виновато улыбнулась и открыла папку. – Просто дел много, а терять время не хочется.
- У тебя что-то случилось?
- У меня? - Катя отрицательно покачала головой. – У меня всё в порядке. Просто…
- Да поняла я, поняла, - затараторила подруга, подошла и села на стул напротив, – у тебя работы много.
- Да, много работы.
Маша молчала, буравя Катю взглядом.
- Что? – нахмурилась та.
- А ты правда собиралась в Питер снова уезжать?
Жданова оторвалась от созерцания документов и откинулась на спинку кресла.
- Амура наговорила?
- А что ты сердишься, Кать? По-моему, мы – подруги, и нам нечего друг от друга скрывать. И мы за тебя беспокоимся.
Президент заставила себя подавить желание сказать в грубой форме всё, что она думает по поводу беспокойства подруг за неё.
- У меня всё в порядке, Маш, правда, - как можно веселее ответила Катя. – Не переживайте.
- А с Андрей Палычем?
- И с ним тоже! – кивнула Жданова, сохраняя на лице приветливую улыбку. Кто бы знал, чего ей это стоило!
- Кать, тут понимаешь какое дело, - Тропинкина привстала по стула, легла грудью на стол и прошептала: – пока тебя не было, Амура карты на вас раскинула…
- Маша, - простонала Жданова. Нетерпеливо поднялась и прошла к невысокой тумбе, где хранились документы. Вытащила несколько папок и бабахнула ими по столешнице. – Извини, но мне сейчас совсем неинтересно слушать об этом. У меня действительно много работы.
- Но карты сказали…
- Маша! – почти выкрикнула Катя и уже спокойнее, но сурово добавила: – Мне надо работать. Прости.
Подруга поднялась, обиженно что-то пробурчала себе под нос и вышла из кабинета. Президент посмотрела ей вслед. И что с ней, Катей, происходит? Куда делась её выдержка?! И всё ведь из-за Андрея, который – посмотрите на него! – занят. Хоть бы сказал, что перезвонит. А он ничего не сказал…
Тяжёлый ком снова подкатил к горлу, и слёзы вот-вот готовы были брызнуть из глаз. Катерина откинула голову назад, приказывая себе немедленно успокоиться. И что за плаксивость такая?! Последние несколько дней чуть что - сразу в слёзы!

_________________
Сама накосячила, сама виновата, сама удивляюсь?! Какая же я, чёрт возьми, самостоятельная! (с)
Есть ли во мне изюминка? Во мне масса изюминок! Да я практически кекс!(с)

На-ко-нец, дорогая!
Заждалась тебя и очень соскучилась!
Рада тебя видеть, да еще и с непустыми руками!
Побежала читать, еще вернусь!

_________________
Модные джинсы Dolce&Gabbana
Совсем не скрывают Кирилла желаний,
Наверное, с ними придется расстаться,
Чтоб тайным мечтаньям им с Васькой предаться!
Ведь им не к чему одежда такая,
Которая желаньям мешает сбываться!

УРА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Я рада переезду,а проде особенно!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Эх,жалко Катюшку,но она сама во всём виновата. Да и Андрей хорош.В общем они отличная пара-УПРЯМЦЫ.НАДЕЮСЬ,ЧТО ОНИ ПОМИРЯТСЯ.

А КОГДА БУДЕТ СЛЕДУЮЩАЯ ПРОДКА (сильно извеняюсь за наглость,но ведь интересно же )