Глава 17
Маргарита звонила и звонила… Мобильный не отвечал, вещая, что абонент находится вне зоны действия сети, домашний отзывался короткими гудками…
- Смотри, какой мы с тобой навели бедлам – она пищит, а мы даже не слышали! – Рома поднялся с постели, чтоб сходить на перекур и наткнулся на истошно бибикающую телефонную трубку.
- И слава Богу, - Кира потянулась и прищурилась, - а то обязательно бы помешали.
Ромке несказанно приятно было смотреть на нее такую – раскрасневшуюся, растрепанную, довольную… Теперь это – ЕГО женщина.
Вот только он пока не привык еще к ощущению счастья от осознания этого – прыгать хотелось и смеяться.
- Я выгляжу идиотом… - пробормотал Рома, приводя телефон в норму.
- Что?
- Идиотом - говорю - выгляжу… - повторил он.
- Почему?
- Не знаю… наверное, потому, что все влюбленные выглядят как придурки… Как вспомню Жданова – так вздрогну… Ох… прости… - Рома с волнением приобнял Киру, заглядывая ей в глаза, - я не должен был…
- Ерунда… Ром, правда… все прошло…
Удивительно, но, по ее глазам и впрямь нельзя было сказать, что она печалится о прошлом. Сердце Ромки ёкнуло, на миг остановившись, и принялось наращивать обороты, сбивая дыхание. О перекуре было забыто.
- Я тебе верю… - прошептал он, вглядываясь в глубину ее глаз.
- Иди ко мне… - потянула его на себя Кира, подставляя губы для поцелуя.
И заверещал телефон.
- Че-е-ерт! – оторвался Ромка от девушки, - возьмешь?
- Не-а…
- Может, сбросить?
Телефон надрывался.
- Ладно… возьму… Это, наверное, Юлиана… Скажу, что позже сама перезвоню.
- Мудрое решение! – вынес вердикт Роман, - чтоб не названивала.
- Алло?.. Кто?.. Где?.. Что?..
Судя по тому, как вытянулось лицо Киры, звонок не был ожидаемым. И это – не Юлиана. И Кире звонок неприятен. Рому подмывало спросить: Кто? Но он не стал афишировать свое присутствие, он вообще встал и жестом показал, что пойдет покурить на кухню.
Кира кивнула.
Очень хотелось послушать разговор, но Рома честно притворил за собой дверь и отошел к окну – чтобы даже соблазна не было.
Через несколько минут в дверях появилась бледная Кира.
- Я… ой, Ром… мне нужно отъехать…
- Что такое? – обеспокоился Роман.
- Это Марго… Она через пятнадцать минут приедет… Я не хочу, чтобы она пришла сюда, я лучше предложу ей куда-нибудь пойти… ненадолго…
- Марго? Она разве здесь?
- Она прилетела сегодня… Тайно. Андрей сказал, что женится, вот она и…
- Ясно… - проговорил Рома, утаптывая фильтр в цветочный горшок.
Кира в расстройстве присела, плотнее закутавшись в плед. Заговорила, глядя прямо перед собой:
- Ничего тебе не ясно! Марго на меня всегда действовала как кролик на удава… Я столько раз хотела расстаться с Андреем, но она всегда находила какие-то слова… что я слушалась… И – главное – глупость какую-то… Бинокль, подаренный в детстве, какие-то детские игры… Нет, я не виню во всем её – конечно, мне хотелось какого-то подтверждения, что у нас с Андреем всё будет… И Марго этих подтверждений предоставляла больше, чем требовалось… Я боюсь, Ромка… Я очень боюсь… Она сейчас начнет снова уговаривать… А я даже не знаю - как ей сказать, что не хочу… Я не хочу больше с Андреем, не хочу!
Кира едва не плакала. Малиновский, задумчиво посмотрел за окно и хмыкнул:
- Ладно… ничего страшного… Пошли одеваться…
- Что? – но он не ответил, прошел в комнату. Когда Кира появилась там, Роман был уже почти одет.
- Ты уйдешь? – грустно спросила девушка.
- Ты не разговаривай, а одевайся! – почти что приказал Рома, - постель я сам заправлю.
Через несколько минут оба были готовы.
Кира готова была поклясться, что отчуждения между ними не возникло, но Малиновский держался странновато-холодно, размышлял о чем-то, поглядывая на часы.
И снова раздался звонок: это Марго сообщила, что она подъезжает.
Кира автоматически «дакнула», опустила руку с трубкой и с надеждой посмотрела на Романа.
Он её удивил.
Подошел, обнял.
Кира чувствовала, как неровно бьется его сердце.
- Кир… может, это и рано слишком… но… ты готова объявить о наших с тобой отношениях?
- Что? – нет, она, конечно, поняла – что он спросил, но совсем не ожидала этого. Думала – он просто уйдет потихоньку, но совсем не желала этого.
- Ты готова сказать Марго, что мы с тобой встречаемся? Что Андрей – в прошлом? Что не нужно больше сватать тебя? - Малиновский, не надеясь на слова, провел ладонями по спине девушки, слегка прижимая ее к себе, и с удовлетворением отметил, как сладко вздохнула Кира, подаваясь навстречу, - Ну, что?
- Да… го…това, - чуть запнувшись, проговорила Кира.
- Отлично. Тогда пусть Марго поднимается сюда, мы ей об этом скажем…
- Ромка! – Кира немного испугалась.
- Или я – неподходящая партия? – отодвинувшись, Роман приподнял ладонью ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза.
- Подходящая… - прошептала Кира.
- Ты обещала мне верить? – полувопросительно произнес он.
- Я верю тебе, Ромка! – убеждая не столько себя, сколько его, сказала она.
Роман снова обнял ее.
- Я знаю, Кир, это, наверное, трудно – вот так взять и поверить Малиновскому… Он совсем не внушает доверия, да?
- Ну-у-у-у…
- Не нукай, потому что это правда… Но мне очень нужно, чтоб ты – верила… И тогда все будет хорошо… Это – правда…
- Хорошо, Ром…
- А вот и она, - улыбнулся Рома при резком звуке звонка, ворвавшемся в их идиллию, - иди, открывай. Ничего не бойся, я не подведу…
Рома ушел – практически спрятался на кухне; зачем – этого он Кире не сказал, ну а той ничего не оставалось делать, как идти к дверям.
Объятия с несостоявшейся свекровью были мучительными, да еще Марго с порога заговорила о своем, пересказывая более подробно то, что сообщила по телефону:
- Кирочка, дорогая моя, я так расстроилась! Нет, это невозможно себе представить! Андрюша женится на Пушкаревой! Но она же ему не пара, не пара она ему!
- Она изменилась… - тихо проговорила Кира
- Изменилась? – правая бровь госпожи Ждановой чуть приподнялась и элегантно изогнулась.
Андрей тоже поднимает бровь, когда удивлен, - пронеслось в голове у Киры, но следа не оставило. Ее больше беспокоило другое – что задумал Ромка? Хотелось верить, что он не выскочит с индейским криком из-за угла, дабы повергнуть Марго в шок.
- Изменилась… - ответила Кира. Задумалась немножко, потом сказала, - Не знаю… красивая она теперь или нет… но весьма интересная… впрочем, Андрею это не важно…
- Как неважно? – чувствовалось, что Маргарита сбилась с темы, ей теперь нужно было узнать, как изменилась Пушкарева и почему это неважно Андрею. За новыми вопросами она даже не обратила внимания на то, что и Кире это неважно, - послушай, Кирочка, ты обязательно мне об этом расскажешь, да?
- Конечно… - Кира напряженно вглядывалась в дверь кухни… Где Ромка?
- Я понимаю, ты, конечно, в расстройстве… но, Кирюша, ты как будто забыла все, о чем мы с тобой говорили перед моим отъездом… Вот увидишь, это скоро пройдет! И не надо делать из Пушкаревой роковую женщину!
Кира молчала.
- Кирюша, ну же? Мужчины це-е-нят верных женщин! И Андрюша не исключение! Ты позвони ему и скажи, что простила… Хватит его наказывать, а то он и вправду сгоряча женится на этой нелепой девочке – зачем это тебе надо? Ты достаточно его наказала, дала понять, что можешь и не простить… Но нельзя допустить, чтоб он так далеко зашел, Кирюша?
- Я не хочу за него замуж…
- Я понимаю… ты обижаешься… но, Кира, мы то с тобой знаем – кого он любит на самом деле…
Кира едва терпела, чтоб не взорваться. Как она могла раньше слушать, а главное – слушаться? Ведь Марго думает только о себе, о своем сыне, ведь все ее слова о том, что Кира – как дочь, это все – пустота!
И Малиновский словно почувствовал кирину невозможность держаться дальше.
Марго его не видела, она сидела спиной к двери.
- Маргарита Рудольфовна… - мягко и вкрадчиво произнес Роман, но от его голоса Марго вздрогнула, недоуменно посмотрев сначала на Киру, и только потом – обернулась.
- Роман? – снова бровь изогнулась.
- Да-а-а… - Рома подошел к Кире, протянул ей руку, помог ей, не сопротивляющейся, подняться и, стоя сзади, обнял девушку, сложив руки у нее на животе.
Марго…
Ну-у-у-у… она просто совершенно неприлично выкатила глаза, совершенно забыв, что должна выглядеть .
- Маргарита Рудольфовна, - довольным от произведенного эффекта голосом начал Рома, - видите ли… в матримониальных намерениях Киры Юрьевны произошли некоторые изменения… Она больше не собирается замуж за вашего сына, уж извините!
Жданова, слегка придя в себя от шока, подумала, было, что над ней издеваются.
- Ну… знаете ли… Роман… У вас и шуточки! Кирюша, что он здесь делает?
Но Рома, конечно, не дал Кире ответить:
- А живу я здесь, Маргарита Рудольфовна.
- Рома… - голос Марго сделался строгим, как у педагога с сорокалетним стажем, - Рома, сейчас не время для шуток.
- А я не шучу! – с вызовом ответил Малиновский.
- Ро-о-ома! Ты еще скажи, что Кира за тебя…
Рома перебил и подхватил мысль:
- Да, я еще скажу, что Кира выйдет замуж за меня!
И все замолчали в состоянии, которое хорошо описать избитыми словами – как громом пораженные (хотя, аффтор плохо представляет себе пораженных громом – оглохли, что ли? А если молнией поразило, то тут уже катафалк надо заказывать. Или – это и имеется ввиду: застыли, как жмурики?)
Как бы там ни было – все трое оглохли, онемели и обездвижили (глуповатое словечко, правда? Но в вордовом спеллчекере есть, так что – пардоньте!).
- Ну, знаете! – Марго пришла в себя первой; забыв о своей значимости, она фыркнула, как кошка, быстро поднялась и покинула квартиру, продолжая повторять, - Ну, знаете ли…
- Ну, знаете ли, Роман Дмитирич, - сказала она еще раз, отворяя дверь подъезда, - вам это с рук не сойдет!
- Ну, ладно, пап… счастливо… Маме привет передавай! И спасибо, что приехал…
- Андрей… - Жданов-старший никак не мог поверить в то, что его сын так быстро повзрослел, что не нужно уже волноваться за каждый его шаг, а уж Катя… - ты Катю, главное, не обижай!
- Пап… ну, опять ты…
- Да нет… Но я даже не знаю – что тебе теперь сказать… в напутствие… Уезжал – ты был еще мальчишкой, подростком… приехал – уже мужчина… Непривычно, ты уж извини…
- Ладно, пап… - чуть смущался Андрей; отец, который относится к нему, как к равному, был непривычен. И доказывать больше ничего не надо…
«Вот и вырос мальчик», - с легким сожалением подумал Павел.
Они обнялись, и Жданов-старший отправился на посадку.
Андрей вышел на улицу, глубоко вздохнул.
«Вот я и вырос… И отец… меня больше не пугает его реакция на мои поступки… удивительно, но… я сегодня не ждал его одобрения ни в чем… Мнение – интересовало… конечно… Но только интересовало – не больше…»
Стоя у обочины, Маргарита собралась, было, вызвать такси, и, к ужасу своему, обнаружила, что баланс телефона в минусе.
Возвращаться к Кире? Ни за что!
Пришлось сбросить Андрею «маячок» - ах, как не хотела она раскрывать свое инкогнито сейчас, но… не голосовать же на трассе!
- Мама? – тут же перезвонил Андрей, - а я в аэропорту, только что папу проводил на посадку. Ты как?
- Ах, Андрюша, - едва не заплакала Маргарита, услышав голос сына и, сразу осознав, что он сможет забрать ее не раньше, чем через полтора часа - в лучшем случае! - Андрюша, я не в Лондоне, я в Москве!
- Что-о-о-о?
- Ах, не время сейчас! Я стою посреди улицы и не могу даже вызвать такси, потому что не уследила за телефоном! Я так переживала за тебя, что даже не посмотрела баланс!
- Мама, мама, погоди! Я ничего не понимаю! Почему ты в Москве? На какой улице? Что случилось?
- Ах, Андрей! Ты можешь меня забрать? У меня и денег русских нет, ты представляешь? Я забыла все в гостинице, так торопилась, так торопилась! Только сейчас вот заглянула в сумочку – ах! Только кредитка! И мелочь какая-то, сдача….
- О, господи, мама, ну, конечно, я заберу! Только я в аэропорту… Погоди, а ты где?
- Около дома Киры, - пришлось признаться Маргарите.
- Киры? – насторожился Андрей, - а что ты там делаешь? И почему не можешь от нее вызвать машину? Ее нет дома?
- Ах, Андрюша, не сейчас, не сейчас! Не могу я от нее!
- Хм… я сейчас Малиновскому позвоню, он…
- Нет! – слишком истошно выкрикнула Марго, Андрей даже перепугался.
- Мама, да что стряслось?
- Я не хочу, чтоб Малиновский!
- О-о-о-о, господи! Ну, хорошо… А Катя? Пусть тебя Катя заберет, хорошо?
Катя тоже не устраивала Маргариту, но Катя – это лучше, чем Малиновский, о котором она и думать-то не могла спокойно, а уж как представляла – как они с Кирой над ней сейчас смеются! Или – не смеются, но тогда – еще хуже! Потому что Кира, Кирочка, ее девочка, не имела права заниматься этим ни с кем, кроме Андрея.
- О-о-о-о! Ну, хорошо, пусть Катя, только, Бога ради, скорее!
- Елена Александровна, а Катя еще не спит?… Ох, слава Богу, можно ее?… Катюш, тут такое дело…
Через полчаса около продрогшей женщины остановилась машина.
- Маргарита Рудольфовна… - выглянула из нее Катя, - я… за вами…
- Катенька!
Честно говоря, сейчас Жданова обрадовалась бы и бабе Яге в ступе – лишь бы ее забрали отсюда. Она уже хотела, было, подняться к Кире, но у той уже был выключен свет, а этот гадкий рыжий мальчишка так и не ушел от нее;
Марго, поджав губы, назвала водителю адрес гостиницы; доехав, кивнула Кате и вышла.
Прежде, чем закрыть дверцу, все-таки обернулась:
- Спасибо, Катя, что выручили… Извините… - и ушла к ярко освещенному входу в отель. Катя пожала плечами.
- Куда дальше? – лениво спросил водитель.
- Минуточку… - Катя прижала к уху телефон, - Андрюша, твою маму до отеля довезли… да, тут пока… к тебе?.. ты уверен?.. Хорошо…Я тоже…
Машины въехали во двор одновременно, Андрей сразу тормознул, чтоб встретить Катю. Он нагнулся к окошку водителя, расплатился, потом уже подошел девушке.
- Я могла бы и сама заплатить, - с упреком сказала Катя.
- Еще чего не хватало! – возмутился Жданов, - тем более, что я тебя по своим делам гонял среди ночи.
- Жда-а-а-анов! Ну, как ты не понимаешь!! Ну, ты представь только – какая-то страшная и нелепая секретарша Катя Пушкарева оплатила такси для САМОЙ Маргариты Ждановой, а?
Они засмеялись.
- Что мама говорила?
- Ничего. Она, похоже, очень замерзла... Грелась… и молчала. Потом поблагодарила…
- И все?
- Все.
- Ох, мама! Кать, ты не обижайся, ладно?
- Андрюш, ну, какие обиды? Что я - маму твою не знаю?
- Все равно… Она не должна себя так вести. Я с ней завтра поговорю. Серьезно поговорю.
- Пообещай, что не будешь…
- Катя!
- Андрей, пусть она сама. Не нужно на нее давить, пожалуйста…
- Ну, хорошо… Пойдем ко мне?
- Да-а-а-а!
- Ты можешь остаться на всю ночь?
- Нет, на всю ночь – не могу, но…
Рома захлебывался в чувствах – так это ново для него было: любить – и не опасаться разоблачения. Знать, что он может пойти с любимой куда угодно – и на них не будут показывать пальцем; что можно – не прятаться и жить спокойно, любить спокойно, даже жениться.
Даже – рожать детей.
Рома улыбнулся – он никогда не думал о детях серьезно, а тут вдруг ему захотелось, чтоб был рыжеволосый мальчишка-сорванец, и беленькая девочка… и чтоб можно было всем вместе пойти в парк, на качели… или поехать на море…
Кира станет волноваться за мальчишку, который, едва научившись плавать, ринется на глубину; а девочка с ясными глазами будет держать его за руку и говорить:
- Папа, а, правда, он нехорошо делает, да? Купаться надо у бережка или в бассейне, да? Пап, а медузы, правда, больно жгутся? Мне Маша говорила, что от них пузыри, как от горячего чайника, она знает…
И заныло внутри так, что Ромка, повернувшись, сгреб в охапку Киру и принялся целовать ее, стараясь разбудить.
- Ро-о-ом… - прошептала Кира, не открывая глаз, - уже утро?
- Нет… Кир, а ты выйдешь за меня замуж?
У Киры сон мигом слетел:
- Что?
- Я спросил…
- Это ты так шутишь?
- Да нет, серьезно…
- А, по-моему, шутишь…
- Кир, ну, послушай, мы знаем друг друга давно, что нам раскачиваться? Если мы все недостатки уже знаем, и они нам не помешали? В конце концов, в прежние времена, вон, вообще незнакомых женили, и жили люди… Многие – счастливо жили… А мы еще и любим…
- Ромка, ты ненормальный!
- Наверное… зато тебе скучно не будет…
- Угу… а если я тебе через неделю надоем?
- Чушь! Через неделю – точно не надоешь… и через месяц… И мы же договорились, что ты мне будешь верить, да? Ты веришь?
Она посмотрела ему в глаза.
- Малиновский… это неправильно, но, черт возьми, я тебе действительно верю! Даже не знаю – почему…
- Ну, так что?
- Что?
- Ты выйдешь за меня?
- Это же авантюра!
- Я тебя люблю… а ты?
- Я… я… тоже…
Утром, на работе, Кира выдвинула ящик стола и достала Инструкцию.
Первым порывом было – разорвать на мелкие клочки…
В кабинет ворвалась Маргарита.
- Кира, а теперь объясни мне, пожалуйста, что все это значит?!
Девушка быстро сунула листочек в папку, лежащую на столе.
- Что объяснить?
- Эту нелепую вчерашнюю шутку Романа.
- Это не шутка.
- Что-о-о?
- Мы с Ромой решили пожениться.
- Кира! – ужаснулась Маргарита, - что ты говоришь?!!
Кира тверда, как никогда раньше. Хватит этого гипноза, хватит Жданова.
Она влюблена! Она безумно влюблена и даже сейчас, после безумной ночи, ей хочется все бросить и уехать с Ромкой подальше от людских глаз – продолжать.
Она уже даже не помнит – когда ей было так хорошо, так счастливо и весело, как сейчас.
- Маргарита… - улыбнулась Кира, - я люблю и любима… А Андрей… Андрей любит Катю… А та – его. Зачем нужно что-то менять?
Марго опустилась на диванчик и жалобным тоном сказала:
- Я ничего не понимаю… Мне кажется, что меня все разыгрывают…
- А пойдемте, выпьем кофе!
В ЗимаЛетто все бумаги, которые не должны попасть на чужие глаза, на эти самые глаза непременно попадают.
Инструкцию по совращению Малиновского постигла та же участь.
- Ромка! – окликнул его в коридоре Андрей, - будь другом, зайди к Кире за отчетами о продажах и приходи к нам.
- К вам? – смешливо спросил Рома.
- К нам. К Кате, - и Андрей убежал, даже не отреагировав на шутку.
Киры не было.
Папка лежала на столе.
«Отчеты о продажах» - было написано на ней.
Рома заглянул в нее, чтобы проверить – а есть ли там эти самые отчеты.
«Инструкция по совращению Романа Малиновского» - бросилось ему в глаза.
Что-о-о-о?
Это – сон? Глюк?
Нет, лист был вполне материален. И слова на нем – тоже.
Об отчетах Рома, конечно, забыл – он даже не помнил, как дошел до своего кабинета.
Прочитал несколько раз.
Оценил чувство юмора и кураж. Он всегда это ценил. Усмехнулся, что, хоть его и развели, то сделали это вполне профессионально.
Зачёт.
Но тоскливая мысль грызла изнутри:
- Господи-и-и-и… я же полюбил! По настоящему полюбил! О-о-ох, какой идиот! О-о-ох, так попасть! Но Кира!
Глаза приняли осмысленное выражение.
Кира… Кира – так притворяться не могла. Или могла?
И что делать?
Наклонившись над столом, Андрей быстро листал папки и показывал Кате на листы; в некоторых местах они делали закладки и откладывали меченые папки в стопочку.
За этим занятием их и застала Маргарита, вошедшая без стука.
После серьезного разговора с Кирой она поняла, что – хочется или не хочется, но – Катю придется принять в семью.
Ну а время покажет…
- Мама! – заметил ее Андрей.
- Здравствуйте… - неловко пробормотала Катя, пряча глаза.
- Мам, проходи…
- Нет, я на минутку. Меня Милко ждет, а с вами – позже, тем более, что, как я вижу, вы тут работаете…
- Да, мам, мы…
- О, нет! Оставь подробности отцу! – перебила Марго, - я зашла сказать…
Молодые посмотрели на Жданову.
Та чуть замялась, словно подыскивала слова.
- В общем… Катя… добро пожаловать в нашу семью…
- Ма-а-а-ама! – заорал Андрей и кинулся матери на шею.
- Вот, Катенька… он же, в сущности, совсем еще ребенок, - тепло улыбнулась будущая свекровь будущей невестке.
Держа листок в руке, Рома подошел к кабинету Воропаевой и затих, услышав голос Киры:
- Да!.. Да, Юля… Да пойми ты, я люблю его!.. Да, да! Да, я в своем уме! Я люблю Романа Малиновского и дала согласие выйти за него замуж!.. Плевать, что быстро, я была невестой Жданова четыре года!.. Я больше не хочу ничего ждать и не хочу думать о том, что скажут люди!.. Что?.. Инструкция?.. Я ее порву и выкину.. Не знаю… Нет, не знаю…
Рома постучал.
- Ой, Юль, ко мне идут, я перезвоню позже.
Рома вошел.
- Ро-о-омка! – расплылась в улыбке Кира, - а я уже соскучилась…
Малиновский пробурчал что-то невразумительное и положил на стол Инструкцию.
- О-о-о-ой… - Кира осела в кресло, спрятав лицо в ладонях. Через минуту посмотрела на него.
Он просто ждал.
- Ромка… да… это было местью… сначала… а потом я влюбилась… и это – правда…
Он ничего не говорил.
- Я… Ром… я, правда, тебя люблю… Господи, ну, неужели можно так притворяться!
Он пожал плечами:
- Откуда мне знать: может, в тебе потенциал Ермоловой…
- Ты не веришь?
Он засунул руки в карманы, покачался на каблуках:
- Не знаю… Попробуй… соври что-нибудь, вдруг…
Но Кира не стала врать, она вскочила и, гордо выпрямившись, заговорила:
- И это ты мне говорил о доверии? Ты просил тебе верить? Ты думаешь – мне проще? Но, скажи, почему я тебе поверила, почему я поверила, что ты изменился? Рома, ответь?! Если ты не веришь мне…
Малиновский решил не доводить девушку до истерики и прекратить цирк: ловко обогнув стол, он обнял ее, погладил по спине:
- Тш-ш-ш-ш… потише, ладно, а то сейчас все сбегутся… И без пафоса, Кирюша… Забыли…
- Что?
- Я тебе верю…
- Но… но… - растерянно проговорила Кира.
Рома хмыкнул:
- Признаться, приятного мало… развели, как мальчишку… но я тебе верю…
- Почему?
- Я слышал твой разговор с Юлианой, только что…
- Ах, ты!
- Постой… Я все равно верил… потому что… я подумал… если бы это был только фарс… ты не стала бы представлять меня Маргарите как своего любовника, а просто выставила бы меня вон…
- Да? – снова растерялась Кира, - а-а-а… вообще – да…
Рома засмеялся и поцеловал ее.
- Но… там же… обидно наверное…
- С чувством юмора написано… задевает, да… но остроумно…
- Ты непробиваем! – шепнула Кира, потянувшись к его губам.
- Я надеюсь, ты оставила планы мести? – ответил на поцелуй Рома.
Переводя дыхание, они оторвались друг от друга.
- Что ты там говорил о мести? – прошептала Кира.
- Ты больше не хочешь мне отомстить? – повторил вопрос Рома, но так, для проформы.
- Хочу… я выйду за тебя замуж и стану Малиновской… Чем не месть, а?
- Ты чудо, Кирюша…
Поцелуй снова соединил их…
- Стоп! Снято!
|