|
7.
Статистика знает все.
Она самоуверенно утверждает, что средний россиянин, трудясь без сна и отдыха, за какие-нибудь жалкие двадцать лет гарантированно скопит на отдельное жилье, не надеясь на пришествие обещанного когда-то коммунизма. Можно, конечно, подождать и коммунизм, но о сроках его наступления ничего не известно не только науке, но даже всеведущей Амуре Буйо.
Президент компании «Зималетто» Екатерина Валерьевна Пушкарева решила не идти на поводу у коварной статистики и, уж тем более, не обращаться к гадалкам. Дело было вовсе не в том, что президенту крупной фирмы хотелось самостоятельности. Хотя, безусловно, хотелось. И даже не в том, что президент крупной фирмы мечтала кое-кому кое-что доказать. Просто с недавних пор жизнь этого президента незаметно превратилась в кошмар.
И во всем был виноват Зорькин.
За десять лет тесного общения с Валерием Сергеевичем Пушкаревым любой дурак усвоил бы прописную армейскую истину: инициатива наказуема. Колька Зорькин дураком не был, но сотворил глупость, с точки зрения нормального человека недопустимую.
Все началось с того, что Валерий Сергеевич, верой и правдой трудившийся на нелегком посту бухгалтера «Зималетто», во время визита в банк столкнулся с бывшим сослуживцем. Спонтанная встреча завершилась товарищеским ужином. Товарищеский ужин окончился под утро, благо утро было субботним, а значит, никто никуда не спешил.
Весь день Пушкарев пребывал в непривычной задумчивости: жевал квашеную капусту, время от времени прикидывая что-то на калькуляторе. К воскресенью идея вызрела окончательно и была презентована заинтересованным лицам.
Полковник торжественно вышел на кухню и, усевшись на табурет, сообщил жене, дочери, а также случайно забежавшему на обед Зорькину сногсшибательную новость: в ближайшее время он увольняется из «Зималетто».
ЕленСанна охнула, сразу вспомнив о невыплаченном кредите за машину, Катя не сказала ничего, видимо от радости потеряв дар речи, Зорькин поперхнулся бутербродом и пролил на себя тарелку горохового супа.
Удовлетворенный достигнутым эффектом, глава семейства поведал, что в ходе товарищеского ужина ему поступило заманчивое предложение. Бывшего сослуживца занесло в банк не просто так, а за кредитом на открытие дела, а молодой и неокрепшей фирме обязательно нужен опытный бухгалтер, то есть он, Пушкарев Валерий Сергеевич.
- В общем, решился я. Хватит пахать на эксплуататоров, пора собственным бизнесом заняться.
- Да каким же собственным? – невежливо перебила мужа ЕленСанна. – Твоя что ли фирма будет?
- Вечно ты, Ленка, впереди паровоза бежишь. Пока не моя, а со временем и моя тоже. С прибылей процент обещан или доля в уставном капитале. И не спорьте. Как сказал, так и сделаю. – Пушкарев хлопнул ладонью по столу и сурово глянул на членов семьи и приемного Зорькина. – Документы передам в полном порядке. Светлане или вот ему… Но через две недели ухожу. Катерина, тебе сейчас заявление писать?
- Лучше завтра, - тихо ответила Катя, не зная, смеяться ей или плакать. Новоявленный предприниматель кивнул, соглашаясь.
На том и порешили.
Спустя две недели, Валерий Сергеевич удивленно пересчитал выходное пособие и покинул «Зималетто», став главным бухгалтером малого частного предприятия «Отечественный конверсантЪ». Деньги планировалось зарабатывать торговлей с недоразвитыми африканскими странами, сбывая туда всякую всячину, завалявшуюся на армейских складах.
Офисом конверсанты не обзавелись, поэтому особо важные переговоры с потенциальными покупателями (из Конго и Сомали) проводились у Пушкаревых в кухне. Маленькие африканцы вежливо пили индийский чай и пытались обсуждать саперные лопатки и армейские палатки. По-французски.
Валерий Сергеевич иностранными языками владел в пределах требований Устава, поэтому понимал немного. Честно говоря, ни черта не понимал. Его более продвинутый коллега, в свое время служивший военным наблюдателем в этой не то Конго, не то Сомали, кряхтел, пыхтел и вел переговоры на пределе возможностей. Когда чай закончился, а процесс окончательно зашел в тупик, Пушкарев взял инициативу на себя и позвонил дочери. Катя, внимательно выслушав коммерческое предложение, попросила передать трубку отцу и осторожно поинтересовалась: так ли необходимы сотрудникам «Конверсанта» почетные звания Друзей племени и не лучше ли получить за экспортируемый товар обычные деньги. На этом переговоры завершились. Новых клиентов не находилось, и Валерий Сергеевич впал в меланхолию.
Больше всего страдал от пушкаревского сплина Колька. ЕленСанна за долгие годы совместной жизни выработала к мужниным заскокам несокрушимый иммунитет, Катя сутками пропадала на работе, так что все шишки сыпались на многострадальную Колькину голову. Другой бы наплевал на принципы и мигрировал ужинать в кафешки, но не таков был Зорькин, чтобы пасовать перед трудностями. Гибкий ум финансового директора моментально начал активную деятельность под девизом: найди занятие старшему товарищу.
Решение пришло из сети.
Прыгая по сайтам, Колька уткнулся взглядом в навязчиво мигающий баннер. «Накорми себя и близких! Побочный бизнес для тех, кто понимает!» - кричали ярко-красные заголовки. Заинтригованный Зорькин немедленно отправился по ссылке и был вознагражден.
Вечером Колька явился на пушкаревскую кухню бодро и смело. Валерий Сергеевич кисло посмотрел на визитера:
- Проголодался, нахлебник?
- Я, дядь Валер, по делу, - проигнорировал несправедливый выпад Колька.
- По какому такому делу? Если обратно звать – не проси. У нас в «Конверсанте» вот-вот движение пойдет. Или завалил без меня бухгалтерию? – сварливые интонации не могли замаскировать звучащей в голосе полковника робкой надежды. – Тогда уж, конечно. Я бы мог бы подумать.
Зорькин, для которого совместная работа с Валерием Сергеевичем была сплошной чередой унижений и издевательств, яростно замотал головой.
- Нет, «Зималетто» в порядке. То есть, без вас трудновато, но мы справляемся. Я с коммерческим предложением. Пока в «Конверсанте» пауза, не хотите побочным бизнесом заняться?
- Каким таким побочным? – подозрительно нахмурился Пушкарев.
- Улиток разводить, это ж золотое дно!
- А не пошел бы ты, Коленька, к… - ласково начал Валерий Сергеевич, но Зорькин набрал темп и замолкать не собирался. А уж уходить с кухни, не поужинав – тем более.
- Читайте! Или нет, я сам, – он достал из кармана распечатку и с выражением принялся декламировать: «Европейцы высоко оценили мясо улиток и его вкусовые качества…»
- Угу, - перебил оратора Валерий Сергеевич. – Неужели с сегодняшнего дня ты переходишь на моллюсков? – и издевательски захрустел малосольным огурчиком.
Зорькин сглотнул, но мужественно продолжил:
- «С экономической точки зрения гораздо выгоднее выращивать улиток, чем кур или кроликов»... Первоначальные вложения очень быстро окупятся, а дальше – чистая прибыль, дядя Валера.
- Ты к чему клонишь? – расправившись с огурцом, Пушкарев вплотную занялся ароматной отбивной.
- Их разводить – нечего делать. Тут все написано.
Осознав, что легче самому прочесть статейку, чем отвязаться от назойливого Кольки, Пушкарев отставил тарелку с ужином и углубился в изучение статьи «Разведение улиток. Измени свою жизнь и разбогатей».
Минут через десять Валерий Сергеевич отправился за калькулятором. Еще через полчаса, когда сытый и довольный Зорькин допивал компот, Пушкарев принял решение.
- А что, может и правда…
- Не сомневайтесь, - зачастил Колька. – Дело верное! Если что, я готов вступить в долю!
Вернувшись с работы, Катя увидела отца и Кольку, сооружающих в прихожей стеллаж из кухонных противней.
- Привет! А зачем вы?..
- Побочный бизнес развиваем, доча! Виноградных нужно брать.
- Ахатины плодовитей. А значит, и окупятся быстрее в… - Колька швырнул противень на Катину ногу и погрузился в расчеты. – Ну вот! – он показал Валерию Сергеевичу цифры и зажмурился от удовольствия. - Я ж говорю, дело верное!
Катя медленно опустилась на табурет. Слов у нее не было, одни предчувствия.
****
Спустя неделю Катерина с пугающей ясностью поняла: предчувствия ее не обманули. Разведение улиток оказалось делом, требующим самоотречения не только от улиткозаводчиков, но и от тех, кого несправедливая судьба поместила поблизости.
В голову непрерывно лезли навязчивые мысли о жилье. Своем собственном, отдельном, со всеми удобствами. С огромным балконом и кухней чуть больше коробки из-под обуви. И чтобы при взгляде в окно сердце щемило не от боли за экологию, а просто щемило. От красоты. И чтобы часовая задержка на работе перестала приравниваться к уходу в самоволку, и ждали ее дома только бессловесные рыбки. Или волнистый попугайчик. А может быть, белый пушистый кот.
И никаких улиток!
Мнением папы она, заботясь о здоровье родителя и своих нервах, планировала поинтересоваться потом, после покупки квартиры.
…Ты прекрасно знаешь, папочка - цены на недвижимость постоянно растут, и не кажется ли тебе... Как - невыгодно? Деньги же вкладывать куда-то надо. Банки?.. эээ…банки могут рухнуть - все сразу, ты сам всегда это утверждал, папочка. Не утверждал? А когда закапывал коробку из-под печенья под кустом смородины? И не надо так подпрыгивать, никто нас не слышит. Откуда у стен уши? Успокойся, никому не говорила. Тем более, Зорькину. Ну ладно, в выходные съездим, проверим, перепрячем… да молчит она, молчит!
И вообще, речь не о той коробке.
Нет, она не собирается бросить их с матерью. И не мечтает от них избавиться. Жить отдельно? Ей даже подумать о таком страшно.
Но придется. Потому что… потому что… есть такой закон, папочка, – жилплощадь нельзя оставлять без присмотра. Как нет? На той неделе приняли. Честное слово. Да, они идиоты, кто бы спорил.
Господи, мама, какая голодная смерть? В наше-то время…
Ну, как-то так.
Варианты многочасового объяснения с родителями Катя полдня репетировала, расхаживая по кабинету. Конечно, папа сначала будет долго кричать, хлопать дверями и хвататься за сердце, а мама - суетиться, бросая на дочь укоризненные взгляды. Потом папа выпьет таблетки, потом просто выпьет, они позовут Кольку и поедут смотреть новую Катину квартиру. Ту, о которой она еще ничего не знает, но которая обязательно где-то есть.
****
Судьбоносная встреча произошла в зоомагазине.
Продавец занимался чем-то, находящимся вне поля зрения покупателей, и отвлекаться на кого попало не собирался. Набычившись, он уставился под прилавок и сердито бубнил себе под нос выражения, которые любой филолог смело бы отнес к группе идиоматических.
Василий торопился. До начала смены нужно было успеть домой - в сотый раз накормить прожорливых питомцев, поэтому он тщетно пытался привлечь внимание продавца, сначала деликатно покашливая, потом не менее деликатно постукивая кулаком по витрине. Не добившись успеха, попробовал наладить вербальный контакт.
- Э-э-э-э…
- Минутку! – судя по всему, под прилавком завелось нечто интересное, возможно даже экзотическое. - Нет, это я не вам! Молодой человек! Русским языком повторяю: не торгуем мы такими подкормками!
- Я не за подкормками, - содрогнулся Вася, представив, как могли бы повлиять подкормки на размеры саранчи. – Я по поводу аквариума.
- Аквариумы перед вами, - продавец, не оборачиваясь, махнул рукой и чуть не сбил с Василия видавшую виды фетровую шляпку, подозрительно смахивающую на женскую. – Молодой человек, немедленно вылезайте, иначе я охрану вызову!
- Раз уж вы не в состоянии нормально обслужить, хоть не мешайте, - раздался раздраженный голос откуда-то снизу. – Ааааа!!! я знал! вот она! Зачем прятать товар, который должен продаваться и приносить прибыль? Вы маркетинг изуча…
Таинственный подприлавочный незнакомец не успел закончить фразу. Со стеллажа с грохотом посыпались птичьи клетки и собачий корм. Багровый продавец издал короткий рык и заорал:
- Хулиган! Серж! Охрана! Где ты шляешься?!
- Нарушаем? – насупившийся страж неделикатно вытащил из-под клеток тщедушного субъекта.
- Я требую качественного обслуживания, - пискнул субъект, поправляя очки. К груди он прижимал изрядно помятую желтенькую коробочку. – И еще жалобную книгу.
- На всех не напасешься, – злобно ухмыльнулся охранник и встряхнул тощего дебошира.
Василий следил за разворачивающейся драмой с напряженным вниманием. Что-то в облике скандального любителя желтых коробочек было ему знакомо. Такое неуловимое…
- Опять убытки! И опять в мою смену! – сокрушался продавец, запихивая корм в разорвавшийся пакет. – Клетку изуродовали! Пятнадцать кэгэ корма коту под хвост! А платить? Платить - кто будет? Пушкин? Или я? Со своей зарплаты?
- Я же просил посмотреть! – парень пытался спорить, дергаясь в широких лапах охранника. – Вы сами не захотели!
- Это яд, придурок! – не выдержал продавец. – Протри очки, почитай что написано!
- Тогда зачем… а почему на нем улитка нарисована? – залепетал тощий, вмиг растеряв весь пыл.
- Сам ты улитка, - рявкнул продавец.
- А для кого яд? – Вася подозревал, что спрашивать не нужно. Но сдержаться не смог.
Продавец и охранник обернулись и внимательно оглядели невольного свидетеля зоологического конфуза. Потом совершенно одинаково нахмурились, переглянулись, и продавец медленно произнес:
- А это, молодой человек, для непонятливых посетителей. Вы тоже за подкормкой для улиток? Или просто посмотреть зашли?
- Я не просто! То есть, я за аквариумом. Я же говорил.
- Выбрали?
- Н-ну… А бронированные у вас есть?
- Сережа, он издевается? – продавец в изнеможении уселся на покореженную клетку, укололся и рассвирепел окончательно. – У тебя парень что, рыбки спецохраны требуют? Не бывает у нас бронированных! Не бы-ва-ет!
- Понял, понял, не волнуйтесь. Я пойду, пожалуй.
- Не магазин, а забегаловка. Жалобная книга у вас где? – подал голос давешний возмутитель спокойствия, каким-то образом высвободившийся из лап охранника, ненадолго утратившего бдительность.
- Где, где… Серж! Серж, они заодно! – продавец подался вперед, поскользнулся на рассыпанном корме и врезался в охранника. – Не выпускай!
Минутной заминки Василию хватило, чтобы вспомнить суровые армейские будни. Дернув за рукав товарища по несчастью, он выволок того из магазина, и молодые люди, не сговариваясь, шмыгнули за угол – зоологический сервис становился навязчивым.
- Оторвались, - на правах спасителя, Василий вступил в беседу первым. – Закурить есть?
- Не курю, - тощий дебошир еще раз поправил очки и с удивлением посмотрел на собеседника. – Простите, мы раньше не встречались? Мне ваше лицо знакомо.
- Да и я вроде вас видел… Вы, случайно, в Красноярском крае не служили?
- Не служил, - засмущался очкарик. – А вы не работаете в кафе возле «Дельта-банка»?
- Нет, не там. Так вы – банкир? – умных людей Василий уважал, особенно банкиров.
- Не банкир. - Очкарик порылся в карманах и выудил смятую визитку. – Вот! Николай Зорькин. Финансовый директор.
- Ломоносов, - Вася тоже похлопал себя по карману. – Василий. Визитки… закончились сегодня. Как раз собирался новые заказать.
Не то чтобы Вася стеснялся своей профессии, но ему вдруг захотелось показать тощему очкастенькому финансисту, что и он не лыком шит. Подумаешь, большая шишка. Даже в армии не служил!
- Где заказываете? – старательно поддерживал разговор Колька, косясь на домашние тапочки нового друга. - Я в «Полипринте». Двухсторонние, лаковые, с золотым тиснением. И недорого.
- Цена значения не имеет, - Василия понесло.
- Ну… для меня, в общем-то, тоже… То есть, не так чтобы очень, но… Вы понимаете, я же финансист, считать деньги – моя прямая обязанность. А визитки так быстро расходятся.
- Понимаю, - Вася покивал и затянулся. – Но на себе экономить не люблю.
Новый знакомец закашлялся.
- Простите, а что у вас за сигареты?
- Папиросы, - сурово ответил Василий. – Армейская привычка.
- Да?… А зачем вам бронированный аквариум?
- Хобби, - Вася осторожно пожал плечами, чтобы старенькая курточка окончательно не разошлась по швам. – Работа достает, необходимо как-то отвлекаться.
На всякий случай он не стал уточнять, что срочная необходимость в новом бронированном аквариуме возникла после того, как старый треснул под упавшим карнизом, и саранча, вырвавшаяся на волю, радостно сожрала обивку на кресле и единственную Васину шапку.
Если бы только шапку! И только Васину!
Мдааа… вчерашний вечер совершенно не удался.
- Вот и у меня хобби, - пустился в туманные объяснения Николай. – И дополнительный бизнес. Решили мы с одним товарищем улиток разводить. Он, конечно, человек заслуженный, только в зоологии не смыслит. Приходится самостоятельно некоторые вопросы решать, но я не жалуюсь. За целый день вымотаешься: цифры, контракты, переговоры, суммы миллионные. А вечером зайдешь, посмотришь на улиточек и как-то, знаете, расслабляешься. Чем вы сказали, занимаетесь? Не ресторанным делом?
- Не ресторанным… - Василий напрягся, снял с головы Изольдину шляпу и изумленно повертел ее в руках. Кем бы ему представиться? Хммм…
Телефонный звонок, прозвучавший из его кармана, был воистину спасительным. По крайней мере, сначала Вася решил именно так.
- Василий? Простите, не знаю вашего отчества. Я от Полянского. По поводу квартиры.
По поводу какой квартиры? И кто такой Полянский? Господи! Неужели блондинка выполнила угрозу и насылает на него адвокатов?
- Погодите… Я же… Мы же... Мы так не договаривались...
- Давайте договоримся. Я мог бы подъехать к вам... сегодня вечером удобно?
- Неудобно! Я занят. У меня тоже планы есть, - заблеял Василий, покрываясь холодным потом. Только этого не хватало, мало ему саранчи!
- Пожалуйста, перезвоните, когда освободитесь. Лучше завтра. Понимаете, если вы будете заняты ближайшие лет десять, то мне придется действовать другим путем.
- Десять лет? - Васю перестало знобить и, чтобы не хлопнуться в обморок, он схватился за Зорькина. - Что вы...
- Правильно. В наших общих интересах не затягивать с решением проблемы. Пять процентов комиссии вас устроит? Значит, до завтра.
Ему собираются выплатить пять процентов от стоимости квартиры? Нет! Это грабеж! Он станет бороться, он... он заявит в милицию!.. Ага, и тут же угодит за решетку. Черт бы побрал Изольду, блондинку и саранчу!
Ломоносов икнул и попытался что-то ответить, но связь прервалась.
- Блииин, - горе-энтомолог ошарашено уставился на телефон. – А номер-то откуда узнали?
- Клиенты достали? – посочувствовал Зорькин. – Как я вас понимаю. Иногда такое стихийное бедствие встречается, не отобьешься.
- Это все она! – Василий настолько ошалел от свалившихся на него несчастий, что перестал себя контролировать. – Кобра! Что по телеку, что в жизни.
- Кто? – Николая распирало от любопытства.
- Блондинка. Ксюша эта, Собчак.
- Вы знакомы? – Зорькин снял очки и уважительно заморгал. Кто бы мог подумать! Обычный замухрышка в комнатных тапочках на поверку оказался крутым парнем с великолепными связями. Скорее всего, мужик маскируется - чтобы на улице не приставали. Но какая удача! - Наша фирма давно планирует предложить ей сотрудничество… Не поспособствуете? Так сказать, наладить неформальный контакт?
Вася очнулся и отпрянул от Зорькина. Неформальных контактов с этой особой ему хватило на всю оставшуюся жизнь. Еще неизвестно, чем все закончится. Ломоносов решительно помотал головой и поглядел на часы. Понятливый Колька немедленно закруглился.
- Всего доброго. Не расслышал, чем вы занимаетесь?
- В настоящий момент - недвижимостью. - Вася тоскливо подумал, что не так уж и соврал. Похоже, с жилплощадью действительно придется распрощаться. - Вам квартира не нужна?
- Квартира? Не сейчас. Но телефончик оставьте... мало ли... А если вам какие-нибудь финансовые консультации потребуются – звоните, не стесняйтесь… Счастливо! До свиданья!
Николай записал мобильный нового друга с обратной стороны визитки и умчался. Вася выбросил бычок и потопал на метро. И только втиснувшись в переполненный вагон и прижав к стеклу нос, он сообразил, почему взъерошенный финансист показался таким знакомым.
Если бы кто-нибудь решил выдернуть Зорькина из модного пальто, снять очки и подстричь покороче, Колька мог бы запросто сойти ну… не за родного брата Василия Ломоносова, но за двоюродного – легко.
Последний раз редактировалось намасте и маргарет 02 фев 2009, 23:54, всего редактировалось 5 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Маша, ты штоэта поешь? какой прокурор, когда "Деньги савецкие ровными пачками" - это Аркадий Северный.
